Опасаться ее Два Вершка и Алконостиха имели все основания. После побоища в старой личеньей подземной крепости лишь им двоим из всей ватаги матухи Вошицы удалось ускользнуть невредимыми. И сама матуха, и торопень Давло, и овинник Горох — все они остались под завалом вместе с пришлым чаровником и его слугами.
Когда стало ясно, что дело дрянь и надо уносить ноги, Два Вершка бросился к давно примеченному крысиному ходу, на бегу готовясь перекинуться в свое звериное обличье — крохотную собачку-пустолайку. Неожиданно ему на глаза попался зеленый ящик, что вынес из земляной дыры их новый хозяин. Приподнять крышку и сунуть в заплечную котомку что-то, завернутое в белую полотняную ткань, было делом пары секунд. Выбравшись наружу, Два Вершка кинулся бежать и бежал долго, пару часов, пока не унюхал тайную тропу. Тут его и нагнала Алконостиха. Старуха видела, как росстаник уворовал хозяйский трофей, и теперь постоянно намекала, что она тоже в доле.
Остановившись передохнуть в темном ложке, заросшем мусорной ольхой и бересклетом, Два Вершка не утерпел — достал из мешка добычу, развернул полотно и с удивлением увидел серебряную чашу на короткой ножке, выполненную в виде птичьей головы, увенчанной зубчатым венцом. Чаша хранила на себе отпечаток личеньей руки, и веяло от нее чарами древними и могучими.
«Эдакая вещь, если ею с умом распорядиться, озолотить может, — прикинул палец к носу Два Вершка. — Но вылежаться ей надо до поры…»
Потому и согласился росстаник идти к городу Можаю, где у Алконостихи, по ее словам, жила «кума большого ума», такая же обдериха, только помоложе.
Незнати мчались по тропе, не тревожа снега. Ветви деревьев качались над ними, ветер дул в спины, подгоняя и без того спешащих путников. По сторонам они не глядели, потому и не заметили двух рыбаков, сидящих над лунками на изгибе замерзшей реки.
Рыбалка неожиданно удалась, несмотря на то что Петр решил не возвращаться на Спасское озеро — далеко, а сесть на Камаринке, у излучины, где в реку впадал Талый ручей.
Уже через час у ног рыбаков лежали, примороженные, с десяток крупных подлещиков, пяток окуней, дуром попавшийся на мормышку язь и штук тридцать ершей.
— На ушицу все сгодится, — улыбался Петр, более всего довольный даже не рыбалкой, а тем, что все обошлось и с братом, и с поселком.
Павел ловил молча, сосредоточенно, но всякий раз, когда ему удавалось вымайнать из-подо льда добычу, вскидывался и произносил со значением:
— Поймал!
Собачку, отчаянно бегущую по берегу, Петр заметил случайно — оторвал взгляд от кивка на конце короткой зимней удочки, вытер лицо, занемевшее на знобком ветру, и увидел серую шавчонку, куда-то спешащую на коротких лапах. По сугробам следом за собачкой плыла неясная тень, и Петр удивился — вроде солнце сбоку светит, а тень в другую сторону ложится.
— Гляди, брат, псина! И как тут оказалась?
Павел поглядел туда, куда указывал брат, сморщился и уверенно сказал:
— Бесы. Прочь бегут. Великую тайну несут. Чур нас всех, чур!
Управление «Т» ФСБРФ,
гвардмейстерский отдел
Гриф: Для служебного пользования
Категория: Личные документы
Файл: 737-12.doc
Краткий глоссарий существ Темного мира
Составитель: ст. л-нт Т.П. Поливанова
Альвы — незнати Северо-Западной Европы, относятся к стихийным духам. Согласно автору «Младшей Эдды» Снорри Стурулсону, альвы делятся на светлых и темных. Светлые обитают в Альвхейме. «А темные альвы живут в земле, у них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные — чернее смолы». Правит альвами чудесный кузнец Велунд. В английском графстве Беркшир есть местечко под названием Вейленд-Смити, то бишь «кузница Велунда». Если, приехав туда, оставить коня и плату за работу, а самому уйти, некоторое время спустя конь окажется подкованным. Утверждают, что подковывает лошадей сам Велунд.
Асраи — незнати, обитавшие на побережьях Европы. Мимикризанты, вели земноводный образ жизни. Людям являлись в виде обнаженных мужчин и женщин с зелеными волосами и перепончатыми пальцами рук и ног. Искусно маскировались под водную растительность, коряги и камни на дне водоемов. Ныне считаются полностью вымершими.
Балор — повелитель форморов (см. форморы). По представлениям древних кельтов, был богом смерти. Имел один глаз, взгляд которого убивал каждого осмелившегося приблизиться к нему. Смертоносную силу глаз получил после того, как в него попали пары ядовитого зелья, сваренного для отца Балора Дота. Убил Балора собственный внук Луг, бог солнечного света, родившийся от союза дочери предводителя форморов Этлинн и сына бога врачевателей Диан Кехта Киана. Произошло это во время второй битвы форморов с племенами богини Дану. Примечание: по всей видимости, в мифе о Балоре и его смерти нашли отражение реальные события, происходившие в эпоху войн между расами незнатей и людьми.
Банники — род незнатей, относящихся к мимикризантам. Показывается в виде человека с длинными волосами, голого старика, покрытого грязью и листьями от веников, собаки, кошки, белого зайца, хорька и др. Нейтрализуется вербальным воздействием: «Крещеный на полок, некрещеный с полка». Активен в ночное время. Может задушить, содрать кожу, подменить оставленного в бане ребенка. Подменыши бывают уродливыми: головастыми, пузатыми, не растут, не ходят, не говорят, живут так несколько лет, а потом умирают или превращаются в головешку, в банный веник. Банники находятся в конфликте с представителями других родов незнатей — овинниками, полуденницами и т. д.
Баньши — незнати Северной Европы, относятся к стихийным духам. Отличаются распущенными волосами, красными глазами, одеты в серые плащи. Способны к левитации. Паразитируют на некротическом излучении, предчувствуя человеческую смерть. Когда несколько баньши собираются вместе, это предвещает гибель кого-либо из великих людей. Увидеть баньши — к скорой смерти. Плач баньши обессиливает, вселяет страх.
Биоэнергетические существа, биоэнерги — то же, что и незнати.
Боггарты — незнати из мимикризантов. Туповаты, злобны, паразитируют на энергетических выбросах спящих. Имеют вид покрытых длинными волосами карликов с желтыми зубами.
Боглы — род незнатей из выродившихся демонов. Родственны гоблинам. Отличаются покладистым нравом, но безжалостно карают клятвопреступников и тех, кто обижает слабых и убогих. Ныне практически не встречаются.
