— А с чего ты решила, что я собираюсь лезть туда самостоятельно? — усмехнулся Олег. — У меня, между прочим, есть четыре совершенно дееспособных костяных дракона. Это если не считать твоего, подбитого! Посажу на них умертвий, сколько влезет, да и запущу гуськом, друг за другом в атаку. Ну, допустим, первого она собьет. Ну второго. А вот третий, четвертый, и пятый уж точно прорвутся, да и устроят вместе с умертвиями там небольшой праздник имени прихода полярной лисицы. Впрочем… Знаешь, мне почему-то и впрямь, нестерпимо хочется поучаствовать в этом деле лично. И… Пожалуй я не буду отказывать себе в таком удовольствии, — внезапно решился Олег. — В конце концов, нынче у меня тоже есть какой-никакой запас божественной энергии. Уж один-то удар я в любом случае смогу сдержать. Да и пойду не первым.
— План неплох… — Поколебавшись, согласилась вампиресса. — Вот только, тебе драконов не жалко? Полезнейшие ведь создания! И не вздумай погибнуть! Если ты позволишь этой стерве прибить себя повторно, я тебя совсем уважать перестану! Так и знай!
— А чего их жалеть? — не понял Олег. — Драконов в смысле? Война заканчивается. Это последний серьезный бой, так что вскоре, они в любом случае распались бы из-за недостатка крови. А надо будет, — попрошу Висса, он еще наделает. Что же касается прибить меня… если у неё это выйдет, я сам себя уважать перестану. А что касается личного участия. Пойми… Я хочу, нет, ЖАЖДУ убивать. Мне это надо!!! И дело даже не в голоде, хотя он почти нестерпим. Тут… Что-то другое. Может, сожру с десяток-другой душ лично, глядишь, и полегчает. Все же, когда их за меня зомби убивают, мне только ничтожная часть и перепадает, а все остальное — увы…
— Ну раз так надо… Иди, перекуси кого-нибудь, — улыбнулась вампиресса, мельком подумав, что несмотря на заметные успехи последнего времени, Олегу еще очень далеко до практичной и рациональной жестокости её прежних хозяев, — Цитадельских некромантов. Те, несомненно, не стали бы рисковать, лишний раз влезая в бой лично, только ради утоления голода, а просто приказали бы своим войскам взять как можно больше пленников. Но… Именно это-то ей в Олеге и нравилось. И, именно поэтому, она промолчала, проводив взглядом высокую, закованную в черную сталь демоническую фигуру с редкими, полуотросшими Скользящими на голове.
План Олега действительно оказался удачен. Первого из цепочки драконов, которым было поставлено увечное создание, ранее носившее на себе Вереену, мощный выплеск энергии, вырвавшийся из жезла королевы практически уничтожил. Но, уже второго, коснулся лишь относительно слабый луч, который был легко отражен мощными щитами магического создания. Не обращая внимания на выставленные пики и алебарды столпившихся в проходе гвардейцев, этот дракон буквально промчался по телам, ворвавшись вглубь храма. Следом за ним пронеслись и трое оставшихся собратьев, на последнем из которых восседал Олег. Со спины драконов соскочили усаженные туда умертвия, и в просторном церемониальном зале завертелась смертельная круговерть.
Воспользовавшись воцарившейся неразберихой, Олег длинным, планирующим прыжком (пусть его крылья ныне и не могли поддерживать полет, но даже один-два взмаха позволяли существенно удлинить любой прыжок) оказался рядом с Аталеттой, и, резким ударом когтей выбил у нее из рук сверкающий неземной белизной скипетр. Затем, опасаясь каких-либо неожиданностей от показавшей себя весьма коварной девушки, он коротким ударом по голове отправил её в беспамятство, и только после этого, со все возрастающим восторгом и энергией включился в бой.
Надо сказать, что поскольку, верные гвардейцы до самого последнего момента старались защитить свою королеву, трюк, проделанный Олегом был отнюдь не так прост, как это могло показаться. Пока он обезоруживал и нейтрализовывал основную цель всех своих военных действий, на его доспех было обрушено множество ударов королевских телохранителей, которые вполне могли бы привести к весьма печальным последствиям, будь Олег все еще жив. Многочисленные удары, так и не смогли проломить надежную зачарованную броню из Онерской оружейной, которая с честью выдержала выпавшие на нее испытания, однако, такое количество сильнейших ударов не могло бы пройти бесследно ни для одного живого создания.
Вот только Олег не был живым. Впрочем, не был он уже и мертвым. Смертельный лед могильной рассудительности Короля Мертвых еще заполнял его тело, оставляя кристально-ясными, холодными мысли в его голове, но бушующая огненная ярость демона царила в душе, ища малейшую щелку, малейшую слабину, чтобы прорваться в его тело, заполнить кровь, вытеснив смертный холод и оживив его. И это её удавалось! С каждой каплей пролитой крови, с каждым ударом смертоносных когтей холод отступал.
Знакомая долгожданная ярость начала разливаться по его жилам, ярость жаркая и нечеловеческая, сметающая все на своем пути. Ярость демона.
И, разворачиваясь, могучим ударом отшвырнув от себя наиболее ретивого из телохранителей своей противницы, Олег, неожиданно для самого себя прошипел в лицо опешившим от такого врагам: ПИЩА!!! МОЯ ПИЩА!!! И, не успели еще погаснуть в зале отзвуки этого слова, как демон ринулся в битву. Наконец-то он мог утолить свой столь затянувшийся голод!
Людей, собравшихся в зале торжеств главного храма Орхиса было много. Очень много. Все выжившие во время штурма города стремились сюда, надеясь хоть здесь, в святых стенах укрыться от атаковавшего город ада.
Но спасения не было. Был возрождающийся демон, которому для окончательного излечения требовались ярость боя и души павших, были костяные драконы, — ужасающие чудовища, созданные искусством давно погибшего, но, тем не менее, очень могущественного некроманта, и были умертвия, — мертвые воины павшего города, воины, которые были убиты предками столпившихся здесь людей. Они были убиты, но даже смерть не смогла унять их безумную жажду мести, жажду, которую они утоляли здесь и сейчас!
Бой закончился быстро. Олег, — или, может быть Ариох, — спроси его сейчас, и он, пожалуй, затруднился бы с ответом, — встал, осматривая заваленный мертвецами зал, и немного успокаиваясь.
— Тук-тук. Можно к вам? — послышалось от входа. Легко переступая обутыми в мягкие полусапожки ногами прямо по безжизненно лежащим окровавленным телам защитников храма, в залу вошла Вереена, сияя ослепительно белой улыбкой, обнажавшие два длинных, игольчатых клыка, которые делали лицо красивой девушки похожим на маску хищного и опасного зверя. Впрочем, почему делали? Она и была им, — смертельно опасный хищник, высшая вампиресса Вереена дель Нагаль ап Торасс, Вереена Торасская, как называли её после свадьбы в империи Трир непревзойденная убийца, и одна из лучших его друзей.
