— Вижу.
— Там внутри — наши. Отсекла их и работает, а поодиночке — без шансов. Вон — ошметки валяются, кто-то прорывался. Она даже защиту не взламывает. Знает, что время ее поджимает. Не успеет — ей крышка. — Женя сглотнула. — Только успеет, нутром чую.
— Надо увести вихрь. Вдвоем он нас раскатает. Не будет вихря — или она отвлечется или наших выковыряем.
— Я отвлеку, а ты…
— Нет. — Я оборвал Женькины рассуждения. Повернув голову, я с удовольствием наблюдал за изменившимся выражением ее лица. — Все наоборот. Я — отвлекаю, ты — взламываешь. Я быстрее, ты опытней — шансов больше.
Мы оба понимали, что выжить в гонке с торнадо практически невозможно. Я видел, с какой скоростью двигается эта хреновина. Только у оборотня есть мизерный шанс на спасение. Никакой опыт здесь не поможет — надо просто нестись сломя голову. Несколько долгих секунд Василек смотрела мне в глаза, пока наконец не кивнула:
— Спасибо. Три минуты. Максимум. И возвращайся. Я достану наших и вломим ей.
— Выживу — сочтемся. Посоветуешь что-нибудь?
Женя пожала плечами:
— Не споткнись.
Я с трудом подавил желание ее куснуть. Против воли морда ящера ощерилась дебильной улыбкой. Буркнув что-то в ответ, я медленно пополз на поляну. Чем ближе, тем массивней становилась воронка, тем страшней было двигаться вперед. В какой-то момент я просто замер и не мог шевелиться, бросив все силы на борьбу со страхом. Медленное передвижение только провоцировало ужас, и тело отказывалось повиноваться. Наверное, это меня и спасло. Зачем мне вообще туда ползти? Позднее, я поражался своему идиотизму, но в тот момент, решение показалось единственно верным.
Мой рев — едкое варево из бешенства и страха, буквально взорвал поляну. Я вложил в него всю свою нерешительность, все страхи и тревоги. Закрыв глаза, я весь отдался этому чувству — освободился от сомнений, выплеснув их наружу. Волна покатилась вперед и ударила в воронку. Меня не учили плести заклятья, но звериные чувства оказались не хуже. Смерч ощутимо дернуло.
Тело рвануло в сторону, уходя от мелькнувшей в воздухе тени. Пронесшись мне за спину, спица праха в щепу разнесла небольшое дерево. С какой-то сумасшедшей улыбкой я наблюдал, как в мою сторону медленно двинулась темная, вращающаяся махина. Гонка началась.
Земля взорвалась под лапами, когда я прыгнул в сторону. И все равно, я чуть не опоздал — не ожидал таких скоростей от этой громадины. У Василька не было шансов, даже я увернулся с трудом. Человек разгоняется до тридцати восьми километров в час. По крайней мере, таков мировой рекорд. Если напрячься — маг выдаст вдвое больше. Гепард легко разгоняется до сотни, но от вампира ему не уйти. Оборотень догонит любого из них — природа щедро одарила наши тела физически. Вихрь двигался со мной на равных, а на прямых — легко догонял. Выручали резкие повороты и деревья. Я отталкивался от них, и ломая стволы несся дальше, практически не теряя разгона. Стоило мне сменить направление, как инерция уносила торнадо дальше. Чтобы встать на мой след ему требовалось несколько мгновений и еще десяток секунд на набор скорости. После этого приходилось ломать очередное дерево. В любом случае, после наших догонялок, парк можно сносить. Смерч поднимал в воздух кубометры земли, оставляя за собой широкую просеку. Возвращаться к поляне будет непросто — земля перепахана, как после ковровой бомбардировки.
Скорость нарастала. Цена каждой ошибки — жизнь, и если я правильно понял — не только моя. Высасывая чужие жизни, Эльвира сровняет Москву с землей. Ответственность сковывала, нагоняя обреченность. Ошибаются даже боги, а я отнюдь не владею божественным началом. Пока мне везло, но с каждым разом становилось все сложней уходить от преследования. Я уставал, а тварь училась! Заклинание начало маневрировать, а это — очень плохо. Разрыв между нами сокращался все быстрее, петлять приходилось непрестанно. Башкой крутить времени не оставалось, окрестности мелькали так быстро, что рассмотреть что-либо было невероятно сложно. Я полностью положился на инстинкты, запретив себе оглядываться. Стоит зацепить бугорок, которых образовалось предостаточно — и все, крышка. К тому же, каким большим не выглядел парк — он быстро заканчивался. А выводить такого питомца в город, значит убить кучу людей. Махина пройдет сквозь город, как нож сквозь масло — перемалывая бетонные плиты и человеческие тела в однородную массу. Напитавшееся под завязку заклинание никто не сможет остановить. Нет, остается только парк.
Выдох, треск очередного дерева и прыжок вправо. Хитрая тварь! Умнеет прямо на глазах, а времени на разгон все меньше и меньше. Сколько мы так уже пляшем? Минуту? Две? Скорость накладывает свой отпечаток, взгляду уцепиться не за что — все плывет. Быстрее. Мысли дергаются рывками — считать некогда. Время тянется словно резина, а бешенная гонка все не утихает. Тело двигается словно пружина, продираясь сквозь пространство. Еще быстрее. Воздух, земля, деревья — все мешает. Догоняет. На панику нет времени. Пора возвращаться. Еще немного и меня зажмет. Беги, Саша, беги!
Заложив крутой вираж, я рванул назад. Не подведи, Василек. Я иду! Кажется, у нас получилось! Против воли глотку рвет победный рык. И судьба, словно дождавшись мгновения моего триумфа, не преминула отвесить хорошего пинка под зад. Очередной прыжок закончился катастрофой. Дерево сложилось под моим весом словно карточный домик. На вид крепкое, оно оказалось совершенно трухлявым внутри — та роковая ошибка, которой я боялся.
Покатившись по земле, я стремительно терял набранную скорость. Во все стороны летели куски дерна и ошметки травы. Времени хватило лишь на то, чтобы вскочить на четыре лапы и грудь принять удар тьмы. Многотонная масса обрушилась сверху, сминая барьеры и прогибая чешую. Взрыв боли и мое исковерканное тело отшвыривает в сторону. Прах льнет ко мне, словно навязчивая любовница. Сжимаясь, он стремиться проникнуть внутрь, проломить дорогу внутрь. Чешуйки хрустят как карамельки на зубах ребенка, хрустят, но держаться. Нутром чую — у меня есть всего несколько мгновений. Ничего удивительного, что я еще жив — в погоне за мной заклятье вытянулось в длинную темную дорогу. И сейчас оно подтягивается, сжимаясь пружиной. Стоит ей распрямиться и меня перемелет в труху. Давление нарастает с каждой секундой, и шансы выжить падают с той же скоростью.
Тело дергается словно в припадке, стараясь ухватить хоть что-нибудь — впиться во врага и растерзать. Только инстинкты, выручавшие все время, на этот раз подводят. Нечего рвать, нечего хватать и терзать. Заклинание нематериально. Прах расползается под моими ударами, чтобы спустя мгновения собраться снова и вонзиться в тело. Со стороны кажется, что по земле с ревом мечется облако тьмы. Словно десяток кошек бросили в черный мешок, и в живых должна остаться только одна. Кажется, это буду не я.
