Уэллен рванулся, но та его часть, которую еще не поглотил пол, была обездвижена заклинанием карлика. Мани позволял ему только говорить.
— Ради бога, не делай этого!
— Здесь под определение бога больше всего, пожалуй, подхожу я, так что все это — именно ради меня. Смирись с этим, будь любезен. А меня ждут другие дела. Нужно еще найти твою спутницу и изгнать прочь этого докучного паразита. — Коварный карлик поклонился. — Боюсь, что смогу вернуться не скоро, а когда вернусь, будет уже слишком поздно. Поверь мне, господин магистр Уэллен Бедлам, встреча с тобой доставила мне и наслаждение, и боль. Но — кто знает? Быть может, от тебя останется достаточно, чтобы мы раз или два встретились в будущем.
С этими словами Серкадион Мани исчез. Моргнув, Уэллен обнаружил, что вновь может двигаться. К несчастью, свобода распространялась только на верхнюю часть тела — живой камень, из которого была выстроена цитадель, успел добраться до пояса и довольно быстро поднимался дальше.
Первая мысль его была о Забене, но та, скорее всего, была так же беспомощна. Помочь ему мог один Сумрак, а он пропал — либо пав жертвой Серкадиона Мани, либо мудро рассудив, что из цитадели лучше убраться при первой возможности. Однако Уэллену очень хотелось, чтобы хоть кто-то из его спутников был с ним. Быть может, им известно какое-нибудь заклятие, способное освободить его, или…
Прямо перед ним очутились и чародей, и бледнокожая волшебница.
Сказать, что они были удивлены не меньше, чем сам Уэллен, значило бы не сказать ничего. Забена, похоже, ожидала, что ее телепортировал к себе Король-Дракон или проклятый карлик. Заметив Сумрака, она отодвинулась в сторону. Взгляд ее упал на Уэллена — и внезапная радость испарилась при виде постигшей его участи.
— Уэллен! Во имя Повелителей Мертвых…
Схватив его за плечи, она потянула, не понимая, что произошло.
— Стой! Если только не хочешь сделаться его частью навсегда…
С этими словами Сумрак оттащил ее в сторону. Забена подняла руку, но вместо ожидаемого чародеем заклинания влепила ему пощечину.
Сумрак, поджав губы, посмотрел на нее — и рассмеялся.
— Пожалуй, ты мне нравишься, несмотря даже на то, что слишком уж напоминаешь о моей дражайшей неоплаканной семейке, женщина!
— Мне плевать, нравлюсь я тебе или нет! Сделай же что-нибудь!
— Я и делаю. — Блестящие глаза чародея уставились на ученого. — И незачем было так вопить, господин Бедлам. Простого зова было бы вполне достаточно.
— Вопить?
Чародей протянул ему руку в перчатке, и Уэллен тут же ухватился за нее. Наконец-то он снова мог двигать ногами!
Ты ведь сам понимаешь, что именно ты перенес нас сюда. Твой дар чертовски непредсказуем!
Взглянув вниз, ученый увидел, что пол опускается. Камень сделался почти жидким, и он мог полностью высвободить ноги.
С помощью обоих спутников он выбрался из предательской трясины. Пол выровнялся и снова затвердел.
— Эти враады… — пробормотал чародей. Уэллен обнял Забену.
— Где ты была? Что случилось с тобой в том безумном коридоре?
Она одарила Сумрака ледяным взглядом.
— Он. Это он спас меня.
— Я собирался вытащить и тебя, — добавил чародей, — но не успел — ты исчез. Значит, тебя забрал Мани…
— Нет.
Уэллен рассказал обо всем, что случилось с ним, не умолчав и о своей ужасной находке.
Когда он замолчал, Сумрак покачал головой.
— Очень любезно со стороны леди Меленеи. — Заметив, что остальные непонимающе смотрят на него, он добавил: — Старая знакомая. Твой прародитель, господин Бедлам, видел ее последним, прежде чем она исчезла навсегда. Впрочем, невелика… — Он поморщился. — Вся эта бурная деятельность слишком тревожит намять. Уж лучше видеть сны в моей пещере, потихоньку выживая из ума…
— Пожалуйста, возвращайся в свое безумие, — рявкнула Забена, — но только после того, как мы отсюда выберемся!
— Забена…
Сумрак поднял руку, предотвращая спор.
— Не бойся, что я приму ее слова за чистую монету. Я — дитя клана Тезерени, драколюдей. — Он сделал драматическую паузу, смысла которой Уэллен так и не понял, а затем его иссохшее лицо растянулось в гримасе, видимо, означавшей довольную улыбку. — Меня изводили и поносили гораздо более могущественные силы.
— Как ты…
— Это подождет, — вмешался Уэллен, к собственному удивлению снова взявший командование в свои руки. — Сейчас следует думать о том, как уйти отсюда.
— У тебя есть идеи? — спросил Сумрак, вновь спрятав свой пергаментный лик в тени капюшона.
— Нет.
— Тогда вы, возможно, наконец выслушаете меня, продолжал чародей, роясь в складках своего плаща.
Он вынул и показал спутникам книгу дракона у этой переплет был мертвенно-белым, что сразу напомнило Уэллену цвет разлагавшейся плоти ожившего трупа Яльзо.
— И что здесь такого особенного? — поинтересовалась волшебница, откидывая за спину свои иссиня-черные волосы.
Похоже, ее уже не привлекали сокровища карлика. Больше того — находившиеся рядом книги едва ли не внушали ей отвращение. Уэллен отметил, что при взгляде на полки в глазах женщины отражается не желание завладеть книгами, а нечто прямо противоположное.
И он был рад этому.
— Здесь, — объяснил Сумрак, — подробно описаны все слабые места цитадели.
— Ты шутишь! Зачем ему было собирать подобные сведения?
— Затем, — отвечал чародей, раскрывая книгу и демонстрируя спутникам, — что он, в конце концов, Серкадион Мани!
Карлик материализовался в одном из соседних коридоров. Неудачливый смертный книжник уже должен был слиться с цитаделью, но, чтобы все улеглось, понадобится еще некоторое время. Процесс напоминал включение нового разума в пентаграмму. До того, как заклинание войдет в силу, бесполезно обучать то, что прежде было живым существом, повиноваться даже самым простым приказам.
Это означало, что цитадель до сих пор отдана на разграбление Королю-Дракону. У Серкадиона Мани оставалась в запасе лишь одна уловка, достаточно хитрая, чтобы обезвредить захватчика в самом скором времени.
Треск позади заставил его вздрогнуть и оглянуться, но ничего необычного карлик не увидел. Без связующих чар обширный интерьер цитадели просто менялся случайным образом. То, что он услышал, было далеко не первым из шумов, сопровождавших хаотический процесс, и, скорее всего, не последним. Ничего, скоро все образуется.
Том в сером переплете прыгнул с полки прямо в его руки. Страницы зашелестели, переворачиваясь, пока он не отыскал то, что хотел. Мани погрузился в чтение, одновременно творя заклятие.
