— И но странному совпадению Серкадион Мани выбрал именно это место. — Сузив глаза, Уэллен взглянул на чародея. — Мог ли он прожить здесь так долго?
— Возможно. Ноя предполагаю, что гобелен древнее. Несмотря на разговоры о тысячах тысяч лет, Мани не настолько стар. Вовсе не настолько. Не знаю. Быть может, срок лишь кажется ему таким долгим. — Сумрак устало прикрыл ладонью лицо. — Я думаю, он подобрал все, что осталось от города. Некогда я обыскивал развалины и даже следил за человеческим поселением — в собственных целях, — но очень скоро выяснил, что древний Пенаклес ничем не поможет мне. Тогда я задумался, куда же все могло исчезнуть — я еще не знал о Серкадионе Мани. — Он подался вперед. — Интересно. Я вижу, вся равнина была частью древнего города.
Эта вещь может принести нам пользу, или мы просто зря тратим драгоценное время?
— Она вполне может принести нам пользу, колдунья. — Сумрак снял гобелен со стены. — Именно с ее помощью наш хозяин мог вернуться в цитадель, где бы ни был. Обычная телепортация, как тебе известно, не годится — даже для самого Серкадиона Мани. И этот гобелен использовали, когда жизненно важно было очутиться внутри. Но не снаружи… Интересно…
Уэллен заметил небольшое отверстие в стене, прежде скрытое под гобеленом. Пошарив в нем, он нащупал что-то металлическое.
— Кажется, я нашел ключ.
— Осторожней, Уэллен!
Невзирая на предупреждение Забены, ученый был совершенно спокоен. Видимо, Серкадион Мани столь уютно чувствовал себя в своем кабинете, что не счел нужным защитить его. Те немногие, кого он впускал в цитадель, никогда не получили бы доступа в этот кабинет.
Ключ, если это был он, и вправду имел некоторое сходство с ключом: стержень с округлым навершием, чтобы удобней держать в руке. Зато другой конец венчала устрашающая пятизубая коронка, отчего предмет казался скорее орудием пытки. Размышляя над тем, как все это должно действовать, ученый повернул ключ коронкой к себе и отметил, что пять зубцов образуют углы крохотной пентаграммы. Он сообщил об этом товарищам.
— Узнаю вкус враада, — сказал Сумрак. — Пентаграммы, пятерки…
Свернув гобелен, он спрятал его под плащом. Затем протянул руку к находке Уэллена. Тот покачал головой. Хватит с чародея книги с гобеленом.
Сумрак воспринял отказ спокойно.
— Нам больше незачем оставаться здесь. Пора выбираться из этого жуткого места. Пусть карлик со змеем сами разбираются, кто здесь теперь хозяин.
Но когда Сумрак начал скручиваться, чтобы телепортировать всех троих прочь, он вдруг странно засветился, превратившись на миг в пылающее солнце, вскрикнул и упал на пол.
— Реш-ш-шение принято. Спас-с-сибо вам. Пурпурный Дракон простер вперед когтистую руку, и пламя факелов потянулось к людям. Забена попробовала разрушить его заклинание, но пламя не отступало. Уэллен пытался уворачиваться, но огненные языки, точно змеи, последовали за ним. Вскоре он оказался в пылающем кольце и не мог двинуться с места, не ожегшись.
— Ваш-ш-ша беседа была вес-с-сьма содержательна! Принимаю ваш-ш-ши старания во имя свое! — Ключ выскользнул из пальцев Бедлама и прыгнул на ладонь в чешуйчатой перчатке. Дракон зачарованно уставился на него. — Наконец-то! Проклятый карлик устроил так, что порталы не открываются без этого!
Раздавшийся шорох заставил всех опустить глаза. Сумрак был еще жив. Рука его скребла но полу, точно он и в бессознательном состоянии стремился к выходу.
— Живуч, — заметил Король-Дракон. — Пож-ж-жалуй, я возьму тебя с собой. Возможно, ты знаеш-ш-шь еще что-нибудь стоящее.
Тело Сумрака поднялось в воздух, словно марионетка, подвешенная на невидимых нитях. Король-Дракон повернулся к двум другим пленникам.
— На сей раз я не доверюс-с-сь случаю. Моя воля — ваш-ш-ша воля. Ваши тела будут повиноваться только моим приказам.
Уэллен — а за ним и Забена — зашагали к дракону. На этот раз Пурпурный как следует убедился в том, что полностью контролирует их. По собственной воле ученый мог только дышать и моргать. Он не в силах был даже задать вопрос, обжигавший его язык.
Однако Король-Дракон, видимо, заметил выражение его лица. Он поднес к его глазам когтистую руку.
— Карлик был бес-с-смертным, но умер так же легко, как прос-с-стой с-с-смертный! — Дракон еще раз взглянул на ключ и снова перевел взгляд на пленников. — Теперь у меня и в самом деле ес-с-сть все. Остаетс-с-ся лишь понадежней запереть вас, а затем я могу вернуться и прис-с-ступить к изучению всех этих сокровищ. — Глаза его загорелись в предвкушении. — Столько предс-с-стоит сделать!
Уэллен Бедлам не стал бы спорить с драконом, даже если бы мог говорить. Пусть дракон думает, что теперь цитадель покинуть легко. Единственное, что молодой ученый узнал про это место: ничего простого здесь нет. Серкадион Мани, возможно, и умер — если дракон говорит правду. Но это — его творение.
Пурпурный, видимо, не сомневался в собственных словах. Пусть и дальше думает, что сможет просто взять да уйти. Пусть верит, что, избавившись от карлика, стал полновластным владельцем библиотек со всем содержимым.
Уэллен знал больше. Библиотеки даже в отсутствие своего создателя могли принести только смерть.
Задержись Король-Дракон еще на несколько мгновений после смертельного удара, нанесенного Серкадиону Мани, — возможно, он увидел бы, что с колдуном-враадом произошло нечто странное. Тело, еще хранящее признаки жизни, начало погружаться в якобы мраморный пол. И пока оно погружалось, все меньше и меньше оставалось от карлика, который все больше и больше сливался с полом, превращаясь в его неотъемлемую часть.
Серкадион Мани устроил свои библиотеки так, чтобы ничто и никогда не пропадало даром.
Даже сам хозяин.
Уэллен обнаружил, что все они перенеслись в тот самый коридор, через который вошли в цитадель. Сумрак все еще был без сознания. Возможно, он умирал, однако ученый ничем не мог ему помочь. Жизни всех троих находились в когтях Короля-Дракона, чьи заботы в данный момент не имели никакого отношения к благополучию пленников.
Повертев в руках ключ, Пурпурный вернул ученому способность двигаться. Уэллен несколько мгновений наслаждался ею.
— Как это дейс-с-ствует? Скважины нет.
— Сумрак знал это, — с удовлетворением в голосе ответил Уэллен. — Но ты сделал все, чтобы он не смог тебе помочь.
За это замечание он получил тыльной стороной кисти по лицу. Удар был легкий, но в исполнении Короля-Дракона сбил ученого с ног. Поднявшись, Уэллен почувствовал, что из левого уголка рта течет кровь. Теперь болела не только голова, но и челюсть.
