Внезапно ноги Шеридана опять начали подгибаться. Он прислонился к стене, чтобы не упасть. Деленн схватила его за руку, на ее лице не осталось ничего, кроме беспредельной тревоги.
— Что с тобой?
Шеридан пытался побороть охвативший его приступ, чем бы ни был он вызван, но все безрезультатно.
— Меня… тянет обратно. Давай, спеши, не жди меня.
— Нет. Я тебя не оставлю, — решительно ответила Деленн, покачав головой.
Шеридан оторвался от стены и попытался идти дальше, и даже сумел свернуть в следующий коридор… Но затем боль взяла верх над ним.
— Нет. Не могу… Время сильнее меня…
Деленн крепко обняла его.
— Тогда возьми с собой в прошлое мои слова. Береги как зеницу ока те мгновения, которые еще есть у тебя. Наслаждайся каждым прожитым мигом, пока это еще будет в твоих силах, потому что иной возможности у тебя уже не будет.
Деленн знала, что она не вправе сказать ничего сверх того, что она уже сказала ему. Что она не вправе воспользоваться шансом изменить прошлое. Кто же может знать наверняка, к каким изменениям могут привести ее слова? Если они окажутся неправильными, то и Дэвид, возможно, так никогда и не будет рожден, и Тени, возможно, окажутся триумфаторами в той войне… да все, что угодно, может случиться. Ведь не было никакого способа выяснить, и никакой инстинкт, никакой здравый смысл не мог ей ничего подсказать, не мог убедить ее, что не стоит раскрывать рот…
И потому она, словно со стороны, услышала, как ее грешный рот произносит запретные слова:
— Джон… услышь меня, не летай на З’Ха’Дум. Ты понял? Не летай на З’Ха’Дум…
Отчаянно вцепившись в него, Деленн желала лишь одного — защитить его своим телом от любых невзгод, но внезапно Шеридан оторвался от нее и шмякнулся об стену, словно его ударил огромный невидимый кулак. Его начало трясти, голова дергалась то туда, то сюда, а затем, с невероятным усилием, он сумел сфокусировать свой взгляд на Деленн.
— Деленн… — прошептал он. — Я… у меня что-то с головой, я… — Он в полном недоумении огляделся по сторонам. — Как мы здесь оказались? Как…
Касо остановился и замер в ожидании. Он смотрел на них с едва сдерживаемой нервозностью, явно весьма обеспокоенный тем, что поблизости может появиться кто-нибудь. Осознав, что вышла непредвиденная заминка, Дунсени оглянулся и нетерпеливым жестом предложил им последовать вперед.
— Чего вы ждете? — требовательно спросил он.
Шеридан переводил недоуменный взгляд с одного на другого.
— Вы… ведете нас к Лондо?
— Мы только что побывали у него, — ответила Деленн. — Джон… мы не можем задерживаться здесь, чтобы обсуждать это. Давай позднее. Тогда мы сможем…
Внезапно Шеридан вцепился в руку Деленн с такой силой, что боль передалась даже в ее плечо. Впрочем, он тут же спохватился и ослабил хватку.
— Вавилон 4, - прошептал он. — Флуктуации времени… Это ведь было оно…
— Да, — ответила Деленн, испытывая некоторое облегчение от того, что ей не придется объяснять ему все от начала до конца.
— Я думал, что у меня внезапно возникло дежа вю, — сказал Шеридан, озираясь по сторонам.
Повинуясь внезапному позыву, Деленн поинтересовалась:
— З’Ха’Дум… Ты…
— Летал ли я туда? — Шеридан кивнул. — Да. — Голос его при этом звучал так, будто он извинялся перед ней, очевидно, помня ее сокровенную просьбу… и чувствуя неловкость за то, что он все равно ее не послушался.
Деленн же почувствовала странную смесь облегчения и боли, нахлынувших на нее одновременно. Облегчение от того, что, хотя она на мгновение и позволила себе слабость, поставив под удар все, что было или могло бы быть… но все-таки ничего не изменилось. И боль от того, что, значит, в ближайшие три года Джон все-таки покинет ее. Время, отпущенное ему как отсрочка смертного приговора, будет истекать. А если бы он не полетел на З’Ха’Дум…
— Ох уж эти «если бы», — сказал ей Шеридан много лет назад. И с легкомысленной усмешкой пояснил: — Мой отец любил повторять… «Если бы да кабы во рту выросли грибы, то был бы не рот, а целый огород». — Деленн никогда до конца этого не понимала, но, тем не менее, общий смысл был очевиден.
— Мистер Президент, — сказал Дунсени с чрезвычайно вымученной вежливостью, и жестом указал вперед.
Не вдаваясь в дальнейшее обсуждение, Шеридан и Деленн поспешили дальше по коридору. Серия резких поворотов, и они оказались у выхода из дворца. На близлежащей площадке стоял в полной готовности шаттл.
— Это персональная посадочная площадка императора, — проинформировал их Дунсени. Его поведение со всей очевидностью свидетельствовало, что для императора дать им возможность воспользоваться ею означало исключительную честь. И по мнению Дунсени, поведение Шеридана и Деленн отнюдь не свидетельствовало, что они понимают, какая высокая честь им оказана. — Он выразил пожелание, чтобы я передал вам, что, как он надеется, этот шаттл будет в достаточной мере удовлетворять вашим потребностям.
— А как насчет Дэвида? — тут же спросил Шеридан и повернулся к Деленн. — Где он?
Деленн положила ладонь на его руку и сказала решительно:
— Лондо заверил меня, что с Дэвидом все в порядке. Что он окажется вне этого мира, и об этом Лондо позаботится лично. Идем, — и она потянула Шеридана ко входу в шаттл.
Если бы он тверже держался на ногах и если бы голова соображала сейчас хоть немного получше, Шеридан, наверно, оказал ей большее сопротивление. Но даже и в нынешнем своем состоянии, он все равно возражал, пытаясь упираться, не безапелляционно, но решительно обозначая свое мнение. И каждый шаг сопровождал новым словом или фразой:
— Мы… не… улетим… без… Дэвида…
— Об этом уже позаботились, сэр, — заверил его Касо. Он сопровождал их в шаттл. — Вы должны срочно улететь отсюда…
Очевидно, к Шеридану уже вернулись его обычные решительность и хладнокровие, потому что, стоя уже на пороге шаттла, он вдруг обернулся и обратился к гвардейцу:
— Послушай, сынок. Мы вовсе не «должны» делать что-либо, если это «что-либо» встает поперек дороги чему-то действительно важному; а сейчас для нас самое важное, это вернуть нашего сына. — Хотя у Шеридана и дрожали руки, он потряс пальцем перед лицом Касо. — Если его нет на борту…
— Джон! — раздался взволнованный возглас Деленн, в котором, однако, одновременно звучало и облегчение. — Посмотри!
Дэвид валялся посреди шаттла, словно гигантский тюк с наспех упакованными пожитками. Деленн подбежала к нему, в жажде убедиться, все ли в порядке с сыном. И вздохнула с облегчением, увидев, что грудь юноши вздымается и опускается в удивительно спокойном темпе дыхания.
