Она вообще чем дальше, тем старательнее подражала мне…
Я предвидел, что разговор будет не из простых. В смысле — из тех, которые лучше не давать подслушивать посторонним. И решил опробовать для защиты от чужих ушей новый трюк, идея которого пришла ко мне как раз в тот момент, когда "пламенный рой" щербил обсидиан.
Нечаянно позаимствованный у Лады отблеск понимания, касающегося отношений мага и мира, позволял мне выстроить вместо обычной ментальной защиты совершенно особую… м-м… ну, пусть будет — систему взглядов. Хотя это звучит весьма коряво, да и смысл передаёт с тем ещё искажением. В границах этой системы я мог объединить в едином действии как науку друидов, так и прямую передачу мыслей. В первом приближении можно сказать, что я насмерть зашифровал линию обмена сообщениями, в виде которой можно представить любой разговор. Для меня и Лады смысл сказанного оставался ясен, тогда как для посторонних он должен был превратиться в нечленораздельное бормотание.
Но во втором приближении следовало полностью переформулировать сказанное. На самом деле я свернул семантическое пространство беседы примерно так, как чёрная дыра сворачивает физическое пространство. Хотя проникновение за "горизонт смысла" беседы в теории оставалось возможным, для этого следовало воспользоваться — одновременно! — и ментальной магией, и ламуо, да ещё вскрыть простенький, но надёжный алгоритм "генератора шума", хитро шинкующий и мои реплики, и реплики Лады.
Параноидально? Ещё бы!
Зато сейчас даже я сам не взялся бы себя подслушивать.
Основной минус всех этих предосторожностей заключался в повышенной нагрузке на сознание. Слушать, запоминать и даже реагировать на сказанное Ладой я ещё кое-как мог, но вот с обдумыванием уже возникали проблемы. Ну да ничего, не в первый раз беседуем.
— Пожалуйста, забудь пока о реммитау. Говори на родном.
— Хорошо. Что ты хочешь услышать?
— Для начала я хотел бы изучить язык хилла и хотя бы основы териваи. Не прямо сейчас, но в ближайшее время надо бы начать. Надеюсь, особых препятствий для этого нет?
— Ты — мой ваишет.
— Понятно, — "Полный допуск, значит". — Тогда расскажи, что именно ты не поделила с Гонцом и с теми, кто его послал. Желательно рассказать так, чтобы я наконец-то понял, что к чему.
— Корни у такого рассказа будут глубоки…
— Ничего страшного. Я умею слушать.
Лада едва заметно вздохнула (ещё одно заимствование у меня) — и начала.
Не стану даже пытаться изложить ту историю, которую поведала мне Лада, близко к тексту. Историю… м-да. Попробую вместо изложения пересказ. Хотя его нешуточно затрудняет уже сама по себе прихотливая сложность языка хилла. Не знаю, как там зилтау, Речь Творения, которой пользуются риллу и к которой, собственно, восходит Осколочный Язык смертных магов Пестроты; но сдаётся мне, что средства коммуникации хилла (а следовательно, и их мышление) не намного проще. Впрочем, я наверняка не улавливал многих нюансов постольку, поскольку звуковая речь Лады в идеале должна была дополняться сложными перетекающими узорами "живой одежды" и ещё более сложными изменениями ментального фона.
Дополнительная сложность заключалась в том, что по меркам своего вида Лада едва-едва перестала "лопотать" и "агукать". Она уже вышла из младенчества, но не вышла из детства (я это подозревал, но в процессе разговора выяснил окончательно), и словарь её недалеко ушёл от словаря пятилетнего ребёнка — конечно, с поправками на нечеловеческую природу её самой и её речи. По людским-то стандартам Ладу можно было записывать в гении.
Ещё несколько слов о возрасте. Как многие долгоживущие, хилла различали несколько видов зрелости и соответствующих им возрастных этапов. Лада добралась только до первого из них — зрелости тела, по достижении которого заканчивается физическое и гормональное развитие. Далее должно было последовать окончательное формирование эмоциональной сферы (чему, среди прочего, способствовали занятия териваи); потом формирование интеллектуальной сферы; затем следовала общая гармонизация физической, эмоциональной и мыслительной деятельности — и лишь по завершении всех этих стадий хилла мог считаться достигшим низшей зрелости.
Времени на всё это уходило, как правило, раз в двадцать-тридцать больше, чем Лада прожила во всех своих семи воплощениях, взятых вместе. Потому что в привычных мне годах, кстати сказать, было ей всего-то — держитесь за землю! — лет одиннадцать.
Дабы достичь средней зрелости, сородичам Лады следовало доказать своё высокое мастерство в одной из областей магического искусства — не обязательно с упором на "магическое", можно было "просто" творить прекрасное. С учётом запредельных требований, предъявляемых хилла к кандидатам в мастера — ещё тысчонка-другая лет долой.
Причём даже это не являлось вершиной возможного. Но каковы требования, предъявляемые к хилла полной, высшей зрелости, Лада уже не знала. Даже в самых общих чертах. Оно и понятно: покажите мне пятилетнего ребёнка, способного толково рассказать, по каким принципам отбирают кандидатов в члены-корреспонденты Академии Наук!
Ну да ладно. Вернусь к пересказу услышанного от моей ваишет.
До войны с демонами риллу и хилла представляли собой единый… ну, пусть — народ. Удар Владыки изменил и тех, и других. Итогом этого удара стала потеря частью расы риллу прямого понимания мира, в то время как другая часть, сохранив толику понимания, лишилась прямых связей с силами мира и контактов с надмирными энергиями. (Здесь под "миром" понимается, разумеется, реальность Пестроты, а конкретно — тот Лепесток, в котором мы находимся).
Риллу, лишённые понимания, утратили свою суть — но оставили себе имя. Риллу, лишённые сил, также утратили суть, но имя сменили и стали зваться хилла.
Но дело не в этом, а в том, что у риллу, даже лишённых понимания реальности, осталась их магия. Остались Тихие Крылья, ключи к надмирной энергии, владение высшей магией, а значит — осталась власть. И делиться властью они не пожелали. Уже скоро сто тысяч лет — с тех самых пор, как повержен Владыка — они не допускают хилла к рычагам влияния, хотя наилучшие Видящие и искуснейшие друиды получились бы именно из родичей властительных. Но в соответствии с правилами, которые установили риллу после Войны, право использовать тени умений прямого постижения и прямого сообщения дано только короткоживущим существам.
— То есть, — уточнил я, — коль скоро смерть от старости мне более не грозит, знание мной начал ламуо прямо нарушает установления властительных?
