— Да, я бы сейчас не отказался от такого туалета, — понимающе кивнул Новый Квартал.
— У вас очень странные отношения с вашей окружающей средой, — продолжал рассуждать проводник. — Какие-то параноидальные, что ли. Вы как будто вознамерились доказать, что возможно существовать в крошечном пространстве, которое продолжает уменьшаться. И при этом вы неизменно добавляете туда какие-то новые приспособления, ошибочно считая, что таким образом вы получаете контроль над своими собственными жизнями. Есть в этом что-то нечестивое, что ли…
— А что такого плохого в новых приспособлениях и изобретениях? — удивился Алиф.
— Ничего, только не надо забывать, что они не имеют отношения к волшебству, — пояснил проводник. — А большинство из вас почему-то считает иначе.
После этих слов наступила тишина. Они шли молча, как показалось Алифу, слишком уж долго, а солнце и луна продолжали все так же неестественно висеть на небе, и потому было невозможно определить, сколько времени прошло. Это угнетало юношу. Его не оставляло ощущение, что здесь ему находиться вовсе не безопасно, а потому получалось, что он просто поменял одну экстремальную ситуацию на другую. Ему хотелось прожить нормальный солнечный полный день, а потом такую же полноценную ночь, но уже без солнца. Теперь он удивлялся тому, что теперь ему было отказано в самых, казалось бы, основных вещах. Затем ему показалось, что в таком расположении небесных тел таилось некое знамение для него самого, урок, который ему предстояло извлечь уже самостоятельно. Сначала он попадает в лапы к Руке и проводит время в темной камере, затем переносится в Пустой Квартал… Однако смысла этого урока он так и не смог пока что понять.
Первый тихий посторонний звук на дороге свидетельствовал о первых неприятностях. На дороге в пустыне джиннов, как и в самой банальной пустыне, было тихо, здесь отсутствовали вода и деревья, и не было тех живых существ в достаточном количестве, которые могли бы создавать некий шум. Вот почему любой звук казался здесь чем-то необычным и тревожным. Сам по себе он казался совершенно безобидным, как тявканье лисы или жалостное поскуливание примерно такого же размера зверька. Однако проводник, услышав его, сначала несколько секунд внимательно прислушивался, а потом так и застыл на кварцевой дороге.
— Вы должны вести себя исключительно спокойно и хладнокровно, — тут же начал он инструктировать своих подопечных таким же сдержанным голосом. — Не надо съеживаться и показывать свой страх или, тем более, стараться убежать. И — что самое главное — ни при каких обстоятельствах, ни за что на свете не отвечайте ни на какие вопросы.
Новый Квартал сначала открыл рот, чтобы как-то отреагировать, но потом захлопнул его и, вытаращив глаза, принялся пялиться на тварь, которая неожиданно возникла на дороге прямо перед ними.
Судя по всему, это был зверь, хотя и не очень похожий на всех остальных зверей, которых Алифу когда-либо приходилось видеть. Перед ними стояла увесистая тварь красновато-рыжеватой масти, неясная и расплывчатая, как растекающееся кровавое пятно на камнях. Мех свисал клочьями над козлиными глазами цвета электрического разряда. На ее длинных челюстях зубов не было, вместо этого здесь присутствовало сразу несколько рядов самых настоящих ножей, уходящих глубоко в глотку. Это был персонаж из детских кошмаров, фантазия невинного дитяти, слишком юного для осознания настоящего человеческого зла, однако уже достаточно созревшего, чтобы научиться представлять себе нечто столь безобразное. Алиф услышал тоненький визг, и с ужасом понял, что этот мерзкий звук исходил от него самого.
— Человеки, — констатировала тварь. Ее голос напоминал скрежет железа. — И они направляются в Ирем.
— Они ничего серьезного собой не представляют, — успокоил странное существо проводник. — Парочка детишек и дряхлый старик.
— Это уже трое, а вовсе не «ничего серьезного», — парировал зверь.
— Я имел в виду тебя. Для тебя это уж точно — ничего серьезного. Дай нам пройти.
Зверь снова тявкнул по-лисьи, чем еще больше напугал Алифа: звук получился таким тихим и мягким, словно имел совершенно другой источник происхождения.
— Если они объявились здесь, значит, их кто-то разыскивает, — логично решило чудище. — По-моему, это единственная причина, почему трое человеков, не представляющих собой нечто серьезное — или наоборот, — оказались на дороге в Ирем в такой интересный исторический час, когда барабаны войны Искусителя — это все, что их племя помнит о невидимых.
— И что с того? Это все равно не значит, что они должны представлять интерес для тебя.
Алиф заметил в голосе проводника нотки раздражения.
— Зато они могут представлять огромный интерес для кое-кого другого, — возразил зверь, подбираясь ближе к путникам. — А этим они уже начинают меня интересовать. — Тварь остановилась перед побледневшим как полотно Новым Кварталом. — Поведай мне, мальчик, слепленный из глины, как бы тебе хотелось умереть?
— В возрасте девяноста лет, — пронзительно выкрикнул Новый Квартал, — на ложе из денег, на вилле с видом на морское побережье, и чтобы при этом как минимум три любящих жены били себя в грудь и рвали на голове волосы от горя.
Зверь расхохотался.
— Сумасшедший, — прошипел проводник, — я же предупреждал, чтобы на вопросы никто не отвечал.
— Ну, простите!
— Пусть мальчик говорит! — Тварь расплылась в улыбке, и лезвия ножей в ее пасти зазвенели. — Как тебя зовут, дружок?
К ужасу Алифа, Новый Квартал уже собирался сообщить имя, но Алиф успел схватить приятеля за руку и резко дернуть ее.
— Только не имя, — задыхаясь, зашептал он. — Бога ради, только не имя!
Зверь перевел взгляд на Алифа.
— Все ясно. Этот кое-что понимает. Или даже больше. — Тварь резко захлопнула пасть, при этом ножи, сверкнув, сомкнулись, как челюсти-дуги в капкане.
— Он вообще ничего не понимает. — Проводник бросил на Алифа взгляд, полный нескрываемой ярости.
— Я идиот, — тут же робко согласился Алиф.
— Нет-нет, в нем что-то есть, какой-то особый запах. — Сказав это, зверь принюхался к воздуху возле шеи Алифа. — Медная проволока, лантан и электричество. Он вообще не пахнет глиной. Ты как и зачем очутился здесь, химическое создание?
— Я… — Алиф пытался перебороть страх, который подсказывал ему, что ответ был бы самым легким путем выпутаться из создавшейся ситуации. Он углубился в воспоминания о тех вещах, в которых разбирался. Перед его мысленным взором возникли спирали и параболы, и он сразу вспомнил, что ошибки вывода можно избежать, если добавить новый параметр ввода.
