Звонок прервал размышления иль-Абри. Ивирец потянулся за трубкой.
- Господин дениз-паша. Капитан Кунар просит вас подняться в конференц-зал.
- Хорошо. Сейчас буду.
Савад иль-Абри посмотрел на бумагу на столе, затем убрал ее в папку с личными документами, а ту спрятал в сейф. Затем покинул личную каюту и поднялся выше, в конференц-зал. Просторное помещение предназначалось для собраний офицеров флота. Круглые иллюминаторы в стенах были прикрыты, и освещение создавали лампы в обрешеченных плафонах, горевшие под потолком. На стене была вывешена огромная, подробная карта. Другие карты, поменьше, лежали на столах. Двое штабных офицеров во главе с капитаном Первазом Кунаром, вооружившись линейками, циркулями и карандашами, отмечали пройденный флотом курс, местонахождение неприятеля и тому подобные детали. Иль-Абри не стал всматриваться, он и так имел представление обо всем.
- Что случилось? - с порога спросил он.
- Две новости. Вернее, три, и все - скверные, - ответил капитан Кунар. - Атака на "Императрицу Тамарию" провалилась. Наши воздушные силы понесли большие потери. Не похоже, чтобы "Тамария" серьезно пострадала.
- Ясно... - проговорил иль-Абри. - Дальше?
- Дальше ксаль-риумцы нанесли ответный удар по аэродрому на Метмере. И с большим успехом. Аэродром разгромлен. И последнее. Один из наших гидропланов-разведчиков обнаружил "Императора Мартеллана". Тот идет на соединение с остальным флотом.
- И почему я не удивлен... - проворчал в усы Савад иль-Абри.
Султан Ажади был уверен, что "Мартеллан" отправился в базу на Кадаре для ремонта. Иль-Абри, однако, с самого начала в этом сомневался. Получив подтверждение, он не испытал особенных эмоций: иного он и не ждал.
- Мы, конечно, не можем перехватить его? - возможность разбить врага по частям была бы редкой удачей. Но вряд ли префект Дэвиан Каррел мог сделать ивирцам такой подарок.
- Никак, господин дениз-паша, - подтвердил Перваз Кунар. - Ксаль-риумцы соединятся, самое меньшее, за час до того, как мы увидим их на горизонте. Но... - капитан помедлил, - я думаю, господин дениз-паша, это ничего не меняет для нас? - как и сам иль-Абри, Кунар не верил в превосходство ивирского флота, но готов был сражаться и умереть с честью. Капитан рассуждал просто: если такова воля Всевластного, значит, ивирцы должны показать, что они готовы сражаться и погибнуть во славу Его.
- Разумеется, не меняет, - подтвердил иль-Абри.
В самом деле, что можно предпринять? Развернуть флот и вести его назад, к Янгину? С тем же успехом он мог отказаться выполнить приказ султана и не повести корабли на Кехребар. Это стоило бы иль-Абри жизни - Блистательный Ажади не простил бы подобного. И не спасло бы флот: просто его повел бы другой человек. Савад иль-Абри исполнил приказ, и понимал, что даже известие о появлении "Мартеллана" не заставит султана изменить мнение и отозвать атаку. Воистину, дорога, по которой можно лишь идти вперед, теша себя нелепой надеждой, что обрыв в конце не слишком глубок, и ты не разобьешься насмерть - только переломаешь ноги.
- Сообщить на Янгин о "Мартеллане", - все же велел иль-Абри. - И о потере аэродрома тоже.
Султан не вернулся в Лакрейн. Он остался на Янгине, ожидая вестей. Вероятно, он был уверен, что скоро с неприятельским флотом будет покончено, и тогда следом за военными кораблями к Кехребару направится караван с солдатами и оружием. Савад иль-Абри подозревал, что султан собирается ждать на Янгине, пока Кехребар не падет, чтобы затем с триумфом прибыть на отвоеванный остров. И, надо сказать, его появление подействовало на войска ободряюще: моряки, солдаты и офицеры готовы были сражаться и погибнуть, но не разочаровать владыку. Сафири вскружил головы очень многим, и большинство верили, что в этом успехе заслуга лишь Ивира и султана. О роли северян мало кто догадывался.
Дениз-паша подошел к карте. Теперь здесь было отмечено местоположение и второго отряда ксаль-риумцев, возглавляемого "Императором Матрелланом". Современный линейный корабль с отличным вооружением и мощным бронированием усилит ядро имперского флота вдвое: он один стоит "Мегары" и "Тарсис" вместе взятых. План боя, однако, оставался прежним: иль-Абри собирался вести огонь с дальней дистанции, избегая сближения с противником менее чем на одиннадцать-двенадцать миль.
Перестрелка издали выгоднее для ивирских кораблей. "Така-Джалет" и "Мизрак-Сайши", старые линейные крейсеры, были прикрыты довольно тонкой - всего двадцать четыре сантиметра - броней по бортам, которая почти бесполезна против имперской тяжелой артиллерии. Но прежде, чем оказаться в ивирском флоте, они прошли серию модернизаций, причем основное внимание агинаррийцы усилению палубной защиты. Теперь все жизненно важные части корабля были прикрыты сверху броней толщиной от двенадцати до пятнадцати сантиметров, а на "Така-Джалете" погреба боеприпаса защищают даже восемнадцатисантиметровые плиты первоклассной агинаррийской стали. Ксаль-риумские "Мегара" и "Тарсис" не перестраивались, их бронепалубы гораздо слабее и не защитят от снарядов, падающих сверху при стрельбе по навесной траектории. Появление "Мартеллана" не отменяло этого. Небольшое превосходство в скорости - тридцать узлов против двадцати восьми - позволяло ивирцам выбирать дистанцию боя.
Легкие силы иль-Абри собрал в несколько отрядов, которые возглавит крейсерская эскадра. Их задача в битве - напротив, прорваться как можно ближе к имперским тяжелым кораблям и атаковать торпедами. Если бы удалось потопить или повредить хотя бы один из имперских тяжелых кораблей, возможно, это вынудило бы противника отступить.
- Сегодня исторический день, - заметил иль-Абри, не удержавшись от мрачных ноток в голосе. - Решается судьба Ивира. Если мы проиграем битву, мы проиграем и войну.
- Мы все готовы погибнуть во имя Ивира и султана, господин дениз-паша, - отчеканил Перваз Кунар. Капитан говорил совершенно искренне - он не боялся смерти и жаждал боя. - Я рад, что флот вышел в море. Да и все рады. Стоять на рейде и бездействовать, пока ксаль-риумцы один за другим глотают наши острова - непростительное унижение. С милостью Всевластного, в предстоящей битве мы остановим врага или погибнем с честью.
- Мы не можем проиграть! - заявил другой офицер, капитан Амаяр Сатаги. - Как сказал господин дениз-паша: судьба всего Ивира зависит от нас. Наш долг - сокрушить ксаль-риумцев и вернуть Кехребар, а потом, когда это будет сделано, можно будет выбить фиаррийцев с Инчи. Взор Всевластного не отвратится от нас, и да пребудет с нами победа и слава!
- Да пребудет с нами победа и слава! - хором подхватили остальные. Они готовы были сражаться и умереть.
