Ольга Митюгина - Черный пес Элчестера

Священник невольно отшатнулся.

- В храме господнем... Нечестивец! - пробормотал он. - Дело ваше, и да станет этот союз вашим крестом! Вы еще вспомните меня! Где ваши документы?

- Какие?

- Ваша дворянская грамота, с указанием рода и титула, и...ведь эта девчонка - ваша крестьянка?

- Нет. Мы встретились на дороге.

- Как?! - распахнул глаза священник. - А если она беглая?.. Мне нужна либо ее вольная, либо разрешение ее господина на брак!

- Все грамоты у нее в сумке, - быстро вымолвил юноша. - Подождите секунду, святой отец, я сейчас принесу их.

С этими словами он выскочил на крыльцо.

Милица подняла на него вопрошающие глаза.

Похоже, на улице ей стало лучше. На лицо вернулись краски, во взгляде появился живой блеск... И, похоже, девушка не находила себе места от волнения.

Она бросилась к Фрэнсису.

- Что? Он согласился?

- Небольшая заминка, моя голубка, - с улыбкой вымолвил молодой человек. И в двух словах объяснил любимой ситуацию.

Девушка нахмурилась.

- Эти грамоты... Они должны быть написаны по-английски и по-венгерски? Раз мой господин был венгром...

- По-латыни, жизнь моя. Такие документы пишутся только на латыни!

- Я не знаю латыни, Фрэнки... - прошептала девушка. - Я не смогу создать два документа, о которых не имею даже представления... Любимый, я была просто безумна! - Милица, всхлипнув, всем телом прижалась к Фрэнсису. - Оставим эту затею, я переночую в комнате для служанок... Ты считаешь меня своей женой, мне этого довольно, мне не нужна эта глупая церковная грамота...

- Мой ангел, эти документы нам все равно понадобятся, рано или поздно. И ведь, что касается моей родословной, она у меня есть...в Элчестере. Если Дик не уничтожил ее по приказу короля... Ты сможешь ее достать, если она уцелела? Как доставала одежду и еду?

Милица отрицательно покачала головой.

- Я вытаскивала вещи... Наобум. Для того, чтобы раздобыть конкретную вещь...надо представлять место, где она находится.

- Черт!

Он помолчал несколько секунд.

- А если... - казалось, его осенила идея. - Если всего лишь внушить ему, что он видит эти документы? Его воображение само все дополнит! Ты ведь рассказывала мне о мороках! Волшебнику не обязательно досконально представлять предмет - главное, чтобы его мог представить тот, на кого накладываются чары.

Милица опустила голову.

- Фрэнсис... Мороки не держатся в церкви...

- Черт! Черт!

- Фрэнсис, успокойся, умоляю!

- Идем, Мили!

Он вновь ввел девушку в пропахший ладаном сумрак собора и, обаятельно улыбаясь, направился прямо к священнику.

- Вы только представьте, святой отец, она их позабыла в гостинице! - сокрушенно покачал головой молодой человек. - Но, я полагаю, моего слова с вас будет довольно?

Викарий посмотрел в глаза стоящего напротив дворянина - и поспешно кивнул.

- Ваши имена, благородный рыцарь? - не поднимая взгляд, пробормотал священнослужитель.

- Мое имя сэр Фрэнсис, граф Элчестерский, сын сэра Эдмунда и леди Аделы. А девушку зовут Милисента...Милица.

- И это все? - не удержался от насмешливой ухмылки священник. - Милица - и все?

Неожиданно волшебница вышла вперед и, гордо вскинув голову, произнесла:

- Я дочь Збышека Лученецкого и Радунки, владельцев замка Лученец. Так и запишите: Милисента Лученецкая, прямая наследница владений, захваченных гнусными венграми! Этот благородный рыцарь поклялся не разглашать мою тайну, понимая, чем грозит мне разоблачение... Но теперь, перед лицом алтаря, я сама открыто говорю о своем происхождении!

Фрэнсис сделал глубокий вдох, чтобы не выдать своего изумления. Черт побери, не знай он всю подноготную этой бесовки, и не обучай сам всем манерам благородной госпожи, он бы сейчас поверил: так естественно держалась Милица в своем полном достоинства негодовании...

- Ах, вот оно что... - протянул святой отец. - Тогда многое становится объяснимым... Прошу прощения, благородная дама, но, сами понимаете, со стороны брак обычной крестьянки и знатного графа выглядит странным...

- Мой отец носил титул князя, - поджав губы и брезгливо глянув на викария, надменно уронила Милисента. - А после его смерти я являюсь единственной настоящей княгиней Лученецкой!

Фрэнсис чуть не зажмурился. Ну, зачем же ты, милая?.. Ведь все складывалось так замечательно!

- Мне казалось, Лученец - баронство, - не поднимая глаз, скромно вымолвил викарий.

- Ах, вам казалось? - возмущению девушки не было предела. - Потому что княжество разделили между несколькими мадьярскими баронами, которые иначе перегрызлись бы, как цепные псы!

- Дочь моя, нехорошо лгать перед святым алтарем. Если ты назовешь вымышленное имя, брак твой будет недействительным... Ты можешь лгать, если уж решилась на такую жизнь, всем: королям, лордам, другим священникам... Но не на церемонии брака! Я ведь почти поверил тебе...и ваше счастье, что ты допустила ошибку. Сын мой, у нее получится морочить людям головы, только обучите ее генеалогии. Милица, все, кроме титула, что ты назвала мне - правда?

- Да, - ответила покрасневшая девушка.

- Ты дочь Збышека и Радунки из Лученца?

- Да...

Священник вздохнул.

- Очень хорошо. В таком случае, не будем откладывать. Кольца у вас есть? Я освящу их для церемонии...

Фрэнсис посмотрел, как закусила губы Милица, и представил, каково ей будет отдать его подарок для освящения. Сможет ли она носить его?

- Мы купим кольца здесь, - ответил он.

Викарий кивнул и кликнул служек, велев принести все необходимое. Милица слегка покачнулась и крепче стиснула пальцы Фрэнсиса...

Часы церемонии ради двух коротеньких "да"...

Облака ладана удушливым дымом колыхались в воздухе, и лики святых, казалось, оживали, кидая сквозь эту туманную завесу на Милисенту тяжелые, беспощадные взгляды. К горлу подкатывала тошнота, подкашивались ноги, и Мили почти не осознавала происходящее. Губы ее еле шевелились в ответ на вопросы священника. О, Свет Несущий, что с ней такое? Ведь еще год назад, в родной деревне, она превосходно могла входить в церковь, хотя, конечно, и не любила там бывать...

Тонкий ободок кольца туго охватил ее палец. Ей кажется, или кольцо в самом деле теплее, чем обычно? Намного теплее! Вот уже почти горячее... Еще чуть-чуть, и станет невозможно терпеть...

- Объявляю вас мужем и женой, - донеслось до нее, как из-под глухого одеяла. - Благородный рыцарь, вы можете поцеловать свою супругу...

Милица не услыхала насмешки в голосе викария - она падала, скользила куда-то в глухую темную пустоту, и больше уже ничего не помнила...

...Она очнулась на узкой жесткой кровати, и первое, что увидела - встревоженное лицо Фрэнсиса, склонившегося над ней.