Ольга Митюгина - Черный пес Элчестера

...Она очнулась на узкой жесткой кровати, и первое, что увидела - встревоженное лицо Фрэнсиса, склонившегося над ней.

- Ты очнулась, хвала Свет Несущему! - выдохнул он. - Сколько раз ты еще заставишь меня молиться ему?..

Девушка слабо улыбнулась.

- Где мы?

- В комнате викария, он послал за лекарем. Не волнуйся, мы одни...

Девушка оглядела небольшую темную комнатенку с наглухо закрытыми ставнями и скудно обставленную мебелью. Над изголовьем висело распятие. Милица слегка поморщилась.

- Я сорвала всю церемонию?

- Нет, госпожа графиня, - рассмеялся в ответ Фрэнсис. - Викарий как раз сейчас выписывает нам брачную грамоту.

- Значит... - глаза Милицы широко распахнулись. - Значит, я и правда... Я и правда - твоя жена?..

- О чем я тебе твержу с похвальным упорством вот уже скоро год, - притворно нахмурился лорд. - Так нет же, госпожа графиня, вам непременно нужна была грамота, чтобы мне поверить! Ну почему ты доверяешь каракулям этого негодяя больше, чем моему слову?..

- Ох... - Милица повернула голову к стене, чтобы скрыть улыбку. - Я не в том состоянии, чтобы отвечать на твои шутки, Фрэнки.

- Ну и напугала ты меня, Мили... Я и подумать не мог, что ты настолько...

Юноша замолчал, не договорив: скрипнула дверь, и в комнату вошли двое: викарий со свитком в руках и невысокий худощавый человек в черном.

- Вот ваша грамота, - протянул священник свиток молодому мужу. - А это врач самого епископа, он обучался медицине в Италии... Приступай, да поживее! Не видишь, что госпоже графине плохо? - по тонким губам прелата скользнула язвительная усмешка.

Врач, никак не ответив на эти слова, подошел к постели Милицы и очень почтительно взял руку девушки за запястье. Сосчитав пульс, мужчина пристально поглядел на пациентку и негромко спросил:

- Что кушала сегодня утром госпожа?

Девушка, удивленно приоткрыв глаза, ответила:

- Сыр... И молоко...

- А что еще?

- Это все, мэтр.

Врач чуть усмехнулся, самыми уголками губ.

- Ничего страшного, господа. Волнение, голод, духота - дурнота госпожи естественна. Я бы посоветовал сейчас ей находиться на воздухе - у открытого окна, например... Поменьше волноваться и не отказывать себе в хорошем питании. Господин граф, - обратился он к юноше, на коленях стоявшему у постели молодой жены, - если вы выполните мои предписания, с вашей супругой все будет хорошо.

- То есть, - сквозь зубы вдруг заговорил священник, - ты утверждаешь, что падать в обморок в церкви - естественно?..

- В ее положении - да! - твердо ответил лекарь, встретившись глазами с взбешенными глазами викария. - Простите, что не дал вам выслужиться перед Его Преосвященством.

На сей раз усмешка медика была откровенной.

Прелат задохнулся от возмущения, увидев, как Фрэнсис улыбнулся в ответ.

- Мерзавец... - почти прошипел викарий. - Ты и сам, конечно, знаешься с сатаной!

- Вы переходите все границы, святой отец! - вмешался лорд Элчестер, поднимаясь на ноги. - Вы второй раз позволяете себе намекать, что моя жена - ведьма! Видит бог, вы дождетесь удара мечом, святой отец!

- Что вы... - испуганно пролепетал прелат, делая шаг назад. - Вы неверно истолковали мои слова... Я всего лишь...

- Вы всего лишь угрожали мэтру костром, если он не обвинит в колдовстве мою супругу!

- Бросьте, господин граф! - рассмеялся медик. - Епископ никогда не поверит глупым домыслам: он слишком болен и слишком нуждается в моих знаниях! Позвольте откланяться...

- Сколько я вам должен?

- О, какие пустяки, благородный рыцарь! Я вам признателен, но мне хватает от щедрот Его Преосвященства...

С этими словами врач оставил молодых супругов наедине со святом отцом.

Фрэнсис сделал шаг к священнику.

Бедняга побледнел и попятился.

- Клянусь, благородный рыцарь, я ничего такого не хотел сказать! - пропищал он.

- Фрэнки, остановись, что ты делаешь!.. - испуганно вскрикнула Милица.

Одумавшись, юноша тяжело вздохнул и отошел от викария. Тот облегченно перевел дух...

- Не испытывайте более мое терпение, ваше преподобие! - презрительно бросил лорд прелату.

- И в мыслях нет, благородный рыцарь! - заверил священник, прижимая руки к сердцу. - Просто, сами же понимаете, ведьм кругом развелось...вот мы и вынуждены...нет-нет, это ни в коей мере не относится к госпоже графине, нет-нет! Да вот и завтра будут сжигать ведьму, на главной площади, мерзкую чертовку! Служба...вот ведьмы все на языке и крутятся, а вы, должно быть, решили, благородный рыцарь...

- Какую ведьму? - сорвалось с губ у Милицы. - Какую ведьму завтра сжигают?

- Чуть постарше вас будет, госпожа графиня. Ненамного, а все ж таки успела дел наделать! Такие показания в пыточной дала, что и подумать страшно!..

Милица, побледнев, откинулась на подушки. Граф, все поняв, поспешил к ней и распахнул окно.

А потом осторожно взял руки жены в свои.

Девушку сотрясала крупная дрожь, а в глазах плескался ужас.

- Ты получил брачную грамоту, Фрэнки? - прошептала колдунья. - Забери меня отсюда, я не могу тут больше оставаться!

- Если госпоже графине завтра станет лучше, то приходите посмотреть на казнь... - с улыбкой предложил священник. - В наших местах развлечения бывают редко, и момент надо ловить... В полдень, на главной площади; вам покажут, если спросите...

Фрэнсис кивнул, поднимая Милицу на руки. Девушка уткнулась лбом в его плечо, чтобы не видеть лица священника.

И только на улице Фрэнсис услышал от жены слова, которых ждал и которых боялся:

- Мы должны ее спасти, Фрэнки!

- Уверяю вас, Ваше Преосвященство, она ведьма... - огонек свечи в канделябре колыхнулся от негромкого вздоха: человек в темном плаще, стоявший в тени тяжелого бархатного занавеса, пошевелился. Викарий застыл перед столом епископа и не сводил фанатично горящих глаз со своего господина: невысокого человека в лиловой сутане. Епископ неторопливо покусывал кончик гусиного пера.

- Мой медик сообщил, что с девчонкой все в порядке, - отмахнулся он. - Полноте, мой дорогой, вы просто не можете забыть, что брат Климент обошел вас, поймав опасную преступницу, которую завтра мы отправляем на костер. Стремление выдвинуться - это так естественно... Но будьте умеренны в своих желаниях: так заповедал нам Господь, - прелат улыбнулся, видя, как вспыхнул викарий.