Капитан видел, как тело младшего штурмана бросали за борт, но он не предполагал, что ребанские маги способны воскресить человека, покоящегося на морском дне в нескольких днях плавания от острова. Несказанно обрадовавшись, Роджер кинулся обниматься с любимым наемником. Он извинялся за все, что сделал с парнем: так Марина узнала, при каких обстоятельствах капитан убил ее брата. Быстро смекнув, она начала строить коварные планы, как бы уничтожить этого человека. Убивать капитана ей не хотелось. Ее преследовала идея-фикс — заставить пирата почувствовать на себе то унижение, через которое проходили продаваемые им рабы.
Три года молоденькая мстительница, скрываясь под личиной Карла, подбрасывала во всех портах, куда заходила «Огненная стрела» улики, изобличающие Роджера в убийствах, совершенных во время пребывания банды в городе. Только с некоторых пор девушка стала замечать, как компромитирующие предметы стали играть лишь на повышение награды за пиратскую голову: власти Эстерры и Нордэрда не собирались арестовывать Алую Корону собственными руками.
— Карл отмщен, — тяжело вздохнула Рэтти, пристально смотря на кроваво-алый закат.
Пока она рассказывала о своем прошлом, мы не заметили, как прошел день.
— Да, — вздохнув, согласилась я.
— Как я и мечтала, — продолжила она, — мой спаситель однажды вернулся ко мне, и помог справиться с этим страшным пиратом. Только за это заплачена слишком большая цена.
Первый раз за столько дней общения с нами Рэтти всхлипнула и рукавом утерла слезы. Она всегда оставалась маленькой слабой женщиной, несмотря на все, что она взвалила на свои плечи: единственная женщина-штурман во всем Инселерде, она выжила под гнетом Роджера и отомстила за брата.
— А что случилось? — Кани любопытно посмотрела в глаза штурману.
— Я никогда не смогу иметь детей, — вздохнула девушка, — вы все знаете, что одна женщина в окружении двух десятков пиратов при всем желании не сможет остаться нетронутой.
— Что он с тобой сделал? — взбесился Сорро, схватив штурмана за плечи, но девушка лишь отмахнулась и устроилась в стороне.
Мы четверо, словно любопытные зверьки, уселись на пол вокруг Рэтти, ожидая того страшного, что она заготовила напоследок.
— С полдюжины абортов, — тихо сказала она, закрыв руками лицо.
Я слышала о нескольких казнях у нас в Нордэрде, когда приговор выносился старухам, которые помогали женщинам избавиться от нежелательной беременности, и безалаберным мамашам. Убивать младенца в утробе считалось страшным преступлением. Ни одна женщина в здравом уме не пошла бы на такое.
— Он делал это сам. Никого не просил. Ему было известно о смертной казни за подобные грехи, — все еще не смотря на нас, тараторила Рэтти. — Первый раз я сама по глупости попросила отпустить меня на суше в Нордэрде. Я хотела родить ребенка и пристроить его в дом для сирот, но капитан предпочел оставить меня на судне и убил дитя.
После этого две недели штурман пролежала в горячке и чуть не умерла. О следующих ее беременностях она уже так открыто не сообщала капитану. Когда-то он узнавал о положении своей работницы от судового доктора, или у кого-то из матросов оказывался черезчур внимательный взгляд. А однажды Марина скрывала свое положение целых шесть месяцев. Но все равно тому ребенку не суждено было родиться. Отговорки: «Я толстая, потому что ем много», — не помогли, и Роджер в один не очень прекрасный вечер спустил беременную Рэтти с лестницы на постоялом дворе в Жерне.
Это была последняя беременность штурмана. Прошел целый год после того случая, и она больше ни разу, как говорят пираты, не залетела.
— А возможностей представлялось много, я же говорила, — всхлипнула она, — получилось, что я отомстила за брата собственной жизнью, у меня никогда не будет наследника, мой род прекратится!
— Не расстраиваться! — Кани вдруг схватила штурмана за плечи и уверенно посмотрела ей в глаза. — В Централи и не такие недуги лечили! Полежишь два месяца в больнице, а потом выйдешь замуж за достойного человека и родишь здорового ребенка, я тебе обещаю!
Централка хлопнула Марину по плечу и уверенно кивнула.
Штурман и поверить не могла, что подобные чудеса возможны. Даже магия не могла излечить от бесплодия.
— Централь… — мечтательно протянула Рэтти. — Есть в ней что-то хорошее.
— Конечно, — наша столичная спутница взяла ее за руку и тоже уселась спиной к грот-мачте разглядывать появляющиеся на темнеющем небосклоне звезды, — это президент у нас не в меру амбициозный, а так… в Граде живет очень много хороших людей, как и в любом другом месте. Мы же поедем в Град?
— Обязательно, — штурман утерла слезы и посмотрела на меня.
Я ничего не могла сказать. Наверняка я знала лишь одно — человек с посохом, охотившийся за мной, — не брат Рэтти. Но в то же время он хранитель, значит, приходится дальним родственником штурману. Было бы глупо предполагать, что за тысячи лет у легендарных хранителей останется только по одному наследнику. Вроде, мы уже приходили к этому выводу: почти половина жителей Инселерда способна пользоваться силой артефактов. Но в то же время столько людей относились к легенде крайне равнодушно.
— Оружие выбирает оруженосца, — холодно ответил Сорро, поймав на себе мой вопросительный взгляд.
Он словно давно уже подготовил ответ, потому что сказал он эти три слова, ни минуты не колеблясь.
Но вопросов не стало меньше.
— Поверь мне, Лика, я знаю, что говорю, — он поднялся и расчехлил три меча. — Надевай Шкуру.
Я послушно кивнула и принесла свое кимоно из каюты.
Когда я вернулась, Ню терлась об ноги стоящих кругом моих друзей. Каждый, кроме Рэтти, держал в руках свой артефакт. Изолирующие магию маскировочные лезвия валялись чуть поодаль вместе с кожаным чехлом от фламмера.
— И что теперь? — не поняла я.
— Смотри! — Сорро поднял вверх свой меч Света, и я с трудом смогла различить очертания лезвия, созданного ветром.
Оружие подчинялось ему, я не чувствовала сильных потоков ветра, исходящих от лезвия. Разбойник не хотел, чтобы меч сейчас проявил свою мощь, он просто показывал всем свой клинок. Да и опасности в ближайшее время не предвиделось. На небе ярко светила серебристая луна, не закрытая ни единым облачком.
— А теперь Сунна! — скомандовал странник, и воришка тоже поднял меч над головой.
Я прекрасно видела, как на лице у парня проступали капельки пота, когда он дрожащими руками держал Даномхерев.
— Он сражается со своим вздорным «Я», — пояснил Сорро, — в его руках меч Огня — разрушительное оружие.
