Тогда сказал граф отцу Реи, и вторили ему его соседи:
— Забудь о дочери — ее уже не спасти. Несомненно, убьет ее демон, отступим мы или продолжим битву. Но если отступим мы — много тяжелее будут ее мучения и не так скора смерть. Или ты думаешь, что этот демон забыл уже, как мы убили его дочь?
Сказал жрец Бога Света:
— Знаю я, что была Рея доброй верующей, часто посещала храмы, раздавала подаяние нищим, и тем заботилась о жизни души своей после смерти бренной оболочки. Знаю я также, что не было у нее никаких сильных прегрешений. Без всякого сомнения, с радостью примет ее Бог Света в свои сияющие чертоги.
Заплакал тогда отец Реи и сказал:
— Верно говорите вы. Умом я понимаю, что не спасти ее от смерти, чтобы мы не делали — но сердцем не могу принять этого.
И вот, не обращая более внимания на слова дроу, и не смотря на Яскайлега и Рею, бросились атакующие к воротам и стали с удвоенной силой рассекать побеги Черной Лозы, и стало ясно, что вскоре изничтожат они ее полностью.
Задрожала тогда Рея, но, повернувшись, сказала Яскайлегу сколь могла твердо:
— Делай то, что должен. И знай — я не держу на тебя зла за то, что было между нами прежде.
Убрал Яскайлег меч в ножны и сказал:
— Не остановила этих людей угроза твоей смерти, как я и думал. Зачем же мне убивать тебя без всякой выгоды? Кажется мне такое убийство противоестественным.
Сказала Рея:
— Думала я, что дроу никогда не нарушают данного слова.
Сказал Яскайлег:
— Не раз слышал я от людей, что дроу никогда не держат данного слова.
Сказала Рея:
— Ты много говорил о своей ненависти к людям. Что стало с этой ненавистью?
Сказал Яскайлег:
— Ничего. Но не ты ли вчера отрекалась от своего отца, от своей веры и от всего человеческого рода? Или ты сожалеешь о том, что говорила?
Сказала Рея:
— Нет.
Сказал ей Яскайлег:
— Подумай хорошенько над своими словами. Они означают, что Целое твоего народа никогда больше не станет помогать тебе. Умерев, не достигнешь ты ни Страны Мертвых, ни небесных чертогов. Также будут закрыты для тебя двери Возвращения. Умерев, станешь ты такой же, как и мы — проклятой скиталицей, Лишенной Крова.
Сказала Рея:
— Пусть даже и так.
С тем спустились они вниз, и стали на некотором расстоянии от ворот, ожидая, когда те рухнут от ударов тарана. Не было никого на стенах замка, ибо давно уже иссяк имевшийся в замке Яскайлега запас стрел и дротиков.
Когда рухнули ворота, ворвались люди в замок и стали сражаться с дроу и каджами. Когда упал один из каджей, Рея взяла его меч и обратила этот клинок против ворвавшихся в замок. И случилось так, что ее отец, бывший в числе первых ворвавшихся, в пылу битвы ударил ее, и, увидев, кого бьет, уже не смог остановить руку.
Крикнул он Яскайлегу:
— Долго придется тебе платить за это злодеяние, если сумеем мы взять тебя живым! — Ибо полагал он, что дроу направил против него Рею посредством чар.
Бросился он к Яскайлегу, но Рошак ударил его мечом по ногам, и сказал:
— Помнить о том, что ты сделал сегодня, тебе придется еще дольше!
Меж тем, пал последний из воинов каджей, и Яскайлег и Рошак отступили к главной башне, не переставая сеять вокруг себя смерть, и страшились люди подступиться к ним. Крикнул тогда граф:
— Отступите от них! Надлежит нам взять их живыми! Пусть лучники стрелами перебьют им руки и ноги!
Но когда вышли вперед лучники, Яскайлег и Рошак скрылись от них в башне. Однако, когда они уже закрывали дверь, одному из лучников удалось попасть в Яскайлега, и поразить его в ту руку, в которой он сжимал меч. Выпустил меч Яскайлег, но Рошак увлек его внутрь и сам захлопнул тяжелую дверь. Впрочем, нападавшие вскоре снесли ее и вступили в башню.
Узки были лестницы в башне — а благословен тот, кто делает в башнях узкие лестницы! Двое оставшихся, господин и слуга, медленно отступали наверх, но кровью приходилось оплачивать нападающим каждую завоеванную ступеньку. Яскайлег не сражался, ибо у него не было меча, да и слишком тесна была эта лестница для двоих — но бился за двоих верный Рошак! Но много раз был он ранен и сам, и быстро слабел.
Видя это, крикнул ему Яскайлег:
— Дай мне свой меч, а сам отдохни немного!
Сказал ему Рошак:
— Выносливее я, чем ты думаешь!
Однако спустя десять ступеней споткнулся он и не сумел отразить удар — а противник его воспользовался этим и по рукоять погрузил меч ему в живот. Грузно осел на ступени храбрец-кадж. Яскайлег же все то время, пока они отступали, собирал в левой горсти кровь, что лилась у него из плеча, и, когда упал Рошак, бросил дроу эту кровь перед ним, и произнес некие слова, не зная еще точно — удастся ли ему заклятие или нет. Однако жрецы были далеко, и не смогли помешать сотворению заклятия. Превратилась кровь в пламя, а пламя заполнило собой весь проем и заструилось вниз, заживо сжигая людей. Но вскоре потухло пламя, ибо иссякли силы Яскайлега, да и жрецы поспешили наверх, дабы воспрепятствовать его чародейству. Тогда он поднялся на самый верх башни и втащил туда Рошака. Затем Яскайлег, с большим трудом разжав пальцы каджа, взял меч из руки его, и стал ждать у лестницы. И вскоре почувствовал он, как приближается сила, которая защищала людей, и приготовился к битве.
Сказал он:
— Хотел я заложить душу за дар жизни, но теперь готов променять ее на дары смерти. Если цена мести за Цамиру — моя гордость и воля, без сожаления расстанусь я с ними, и сверх того еще и доплачу своей жизнью!
И говорят, что хотя не верил он в то, что услышит его слова кто-то из богов или Обладающих Силой, однако один из Обладающих был в то время поблизости и в тот самый миг, когда были сказаны эти слова, вступил на вершину башни. Но о том, кем был этот Обладающий, какие причины привели его к башне дроу и что в дальнейшем вышло из заключенного между ним и Яскайлегом договора — о том повествует иная история.
ПРИНЦ КАДЖЕЙ
(история девятнадцатая)
Никто не может сказать с полной определенностью, где возродился Хозяин Безумной Рощи после того, как потерпел поражение в битве, случившейся в Рассветных Землях — в Царстве Бреда, в разуме больного нищего или в окрестностях Башни Без Окон — там, хотя и была перенесена Роща в леса Эссенлера, оставалась еще некая тень его Силы. Известно одно — «когда-то» и «где-то» это произошло, и Мъяонель восстал из мертвых, и снова осознал себя, взглянув на мир глазами живого существа, а не посредством бесплотной, бесформенной, невидимой Силы. Тяжело Возвращение из небытия, тяжело даже для Лорда — ведь часто смерть оставляет на Лордах раны, с большим трудом поддающиеся излечению или не поддающиеся таковому вовсе. Ведь то, что Лорды почти неуязвимы для обычного оружия, означает всего лишь, что всегда их стараются убивать посредством оружия колдовского — и последняя смерть Мъяонеля не была исключением. Чувствовал он, что повреждена его колдовская суть, и исчерпаны почти все внутренние резервы, которыми обладал он прежде — хотя также чувствовал он, что со временем затянутся раны, нанесенные ему Мечом-Молнией, и восстановится контроль над некоторыми тонкими потоками Силы, контроль, который он утратил, потерпев поражение, пережив смерть и Возвращение. Следовало только подождать некоторое время. Вряд ли это время можно было бы назвать долгим — всего-то лишь несколько тысячелетий.
