− Таким как вы запрещаются игры! − прорычал он. − Все за работу!
− Стойте на месте и ничего не делайте, дети. − сказала Шер.
− Ах вот как?! − завыл бессер. − Хотите все на улицу?!
− Ты больше не хозяин здесь. − прорычала Ина.
− Что?! − завыл он.
− Я сказала, пошел прочь! − завыла Шер, вставая на задние лапы. − Пошел прочь!
− Это мой дом! − завыл бессер.
− Сколько стоит этот твой дом? − спросила Ина.
− Десять тысяч! − зарычал бессер.
− Даю тебе двадцать и уматывайся! − прорычала Ина.
− Я не беру деньги от безродных!
− А работу от безродных принимаешь? − прорычала Ина. − Вон отсюда! − Ина продолжала выть и рычать, наступая на бессера, а тот отступал.
− Я вызову полицию! − зарычал он.
− Вызывай! И все узнают, как ты бьешь детей и моришь их голодом, заставляя только работать и не давая им играть! Все! − Ина выхватила с пола какую-то палку и бессер с воем выскочил за дверь.
Он вылетел на улицу. Дети выскочили в коридор и с воем вывалились за Шер и Ханом, прогоняя своего хозяина. Веселье продолжалось и закончилось, когда в парадную дверь вошли полицейские вместе с хозяином.
− Что здесь происходит? − спросил полицейский.
− Мы играем. − ответила Ина. − Детям запрещено играть?
− Вы выгнали его отсюда?
− Мы играли. − ответила Ина. − Он злой шкет и мы всем своим безродным родом прогнали его.
− Это была не игра! − завыл бессер. − Они предлагали двадцать тысяч что бы я убрался!
− Откуда же у нас может быть двадцать тысяч? − спросила Ина. − Или ты их уже получил, раз убрался? − она взглянула на полицейского. − Это злой шкет бил нас. − прорычала она.
− Это ложь! − завыл бессер.
− Ложь? Спросите детей. − сказала Шер. − В первый же день, когда нас сюда привели, он бросился на нас, хотел избить и мы убежали. А сегодня мы вернулись. Когда он увидел, что мы играем, он сказал, что таким как мы играть запрещается. Это что? Заведение для издевательств над детьми? Посмотрите на них. Они все голодные и ободранные. Только сегодня они узнали что значит хорошо поесть. Этот высокородный шкет − злой! Он не имеет права распоряжаться детьми! И теперь эти дети мои. Мы, Шер и Хан Безродные усыновляем и удочеряем их всех!
− Вы не имеете на это права. − сказал полицейский.
− Почему?
− Все безродные не имеют на это права.
− Нигде в законе нет статьи, по которой было бы невозможно воссоединение семьи! − прорычала Шер. − Они безродные и мы безродные. Мы − одна семья. Я и Хан взрослые и мы имеем все права на них!
− У вас нет документов. − прорычал офицер.
− У всех безродных нет документов. Мы род Безродных! И теперь они наши дети, хотите вы этого или нет. У нас нет документов. Мы сделаем себе свои. У нас нет школ. Мы сами будем учить детей. У нас нет денег. Мы сами их заработаем и будем распоряжаться ими без всяких шкетов. − Шер указала на воспитателя. − Все! Кончилась работа на него. Теперь мы сами здесь распоряжаемся!
− Этот дом принадлежит мне! − зарычал бессер.
− На этом доме висит надпись, что это интернат для безродных детей. Ты безродный ребенок? Нет? Тогда, ты свободен! Можешь гулять куда хочешь!
− Вы не имеете права отбирать его собственность. − сказал полицейский.
− А он имеет право вешать на свой дом такую вывеску и под этим делом вытаскивать деньги у государства? − спросила Ина. − Есть только два варианта. Либо он его продает нам, либо мы уходим отсюда все. Все, шкет! И не будет у тебя дармовой рабочей силы и вылетишь ты в трубу за пять секунд! Мы отказываемся на тебя работать.
− Тогда вы все помрете с голоду.
− Мы не помрем. Посмотри на нас безродных. На меня и на Хана. Вы не можете понять, почему мы безродные выглядим не так как они? − Ина указала на детей. − Это потому что мы знаем как жить. И мы научим их, своих детей. Научим и никто никогда больше не скажет им, что они выглядят как безродные. Никто, потому что у них и у нас будет свой род. Род Безродных!
− Достаточно комедий! − прорычал полицейский. − Идите все в дом! − Он обернулся к воспитателю. − А вы разбирайтесь с ними сами.
− Вы не поняли?! Они взбунтовались!
− Да? Значит, вы действительно их бьете? − спросил полицейский и направился к выходу.
Он остался один на один с четырнадцатью подростками, сверкавшими на него глазами.
− Что вам надо? − прорычал он.
− Я предложила тебе двадцать тысяч. − ответила Ина. − Подпишешь все документы, получишь деньги и найдешь себе другое дело.
− Ты не ребенок. − сказал бессер.
− Мой род достаточно высок, что бы мне дали настоящее образование. Я взрослая. А то что вся полиция и вы вместе с ней не видите меня из-за того что все мои документы и моя мать сгорели, это ваша вина, а не моя.
− Это не наша вина.
− Ваша! У меня есть деньги. Так что выбирай. Либо мы будем тебе каждый день устраивать концерты, либо ты получишь деньги и скроешься с нашего горизонта.
− Без меня вы не получите от государства ни одной монеты.
− Это не твоя забота. − ответила Ина.
− Документ подписанный силой не будет иметь никакой силы!
− Ты подпишешь его сам в присутствии государственных свидетелей.
− На чье имя?
− На мое.
− У тебя нет никаких документов.
− А это не твое дело. Главное в акте продажи, что бы твои документы были в порядке.
− И после этого любой суд отменит этот акт.
− И этот же суд посадит тебя в клетку за то что ты бил детей.
− Я никого не бил!
− Доказательств тому нет. Если же ты на суде заявишь, что я взрослая, то он не отменит сделку. Я ясно выразилась?
− Вы дьявольские отродья! Я вас всех выжгу! − взвыл бессер и убежал на улицу.
Ина подошла к дверям и закрыла их изнутри. Она увидела как бессер уносился куда-то, с желанием кого-то привести.
− Пойдемте, дети. − сказала им Ина.
− Ты будешь нам мамой? − спросили они.
− А вы хотите?
− Да! − послышалось рычание.
− Значит, так и будет. А теперь пойдем и осмотрим здесь все. Вы везде бывали?
− Да. − ответили они.
− Значит, вы нам и покажете где здесь что.
− А если ин вернется?
− Пусть возвращается. Мы его снова выгоним. И не таких выгоняли.
Они осмотрели дом. Она вошла в кабинет, который занимал хозяин дома.
− Он запрещал нам сюда входить. − сказали ей.
− Теперь, я ваша мама и здесь я буду хозяйкой. − ответила Ина. − Хан, поиграй с ними. − сказала она и он пошел с детьми в другую комнату.
