о том, как именно он желает ступить на Зарождение Пути и чего желает этим добиться.
Только сейчас Тинг заметила, что неосознанно приготовилась использовать запретную технику стотысячелетнего духовного зверя. Жертвование Души. Как видно из названия, принося в жертву душу и эссенцию, зверь способен один единственный раз ударить силой, превосходящей царство Дао. Это был шаг отчаяния, совершаемый из ненависти и желания мести. Но Тинг неосознанно хотела использовать его лишь почуяв угрозу для Цин Вэньцзи. Осознавать это было… странно. Она точно не считала себя человеком, способным на такой шаг просто ради чьей-то защиты. Справедливости ради, она и человеком-то себя не считала.
Цин Вэньцзи, переведя взгляд с недоуменной Тинг на всё такого же спокойного Цин Луна, нерешительно кивнул и молча поклонился, выражая благодарность. Он понял, что имел ввиду дракон. Понял, что Цзи Лань действительно задумал что-то нехорошее. Разумеется, если за этим «нехорошим» стоит только его смерть, в которой сам Цзи Лань, формально, не виноват. Хоть именно он и предложил ему заняться Путем Судьбы… последнее слово в этом вопросе было всё-таки за Цин Вэньцзи.
А ведь, если так подумать, планы Цзи Ланя могли простираться намного дальше, чем просто смерть одного конкретного дьявола. И Цин Вэньцзи не строил иллюзий по этому поводу. Он понимал, что у него слишком мало жизненного опыта, чтобы просчитать все ходы этого прожженного интригана. Цзи Лань, в конце концов, был старым монстром возрастом в сто пятьдесят тысяч лет. Его интеллект, как и культивация, во всех отношениях превосходили Цин Вэньцзи.
— Раз так, — с легкой улыбкой и с тем же поклоном начал юноша, — Почтенный, не подскажите ли вы мне, в какую сторону стоит двигаться?
Цин Лун какое-то время молчал, возможно, раздумывая над ответом, а может, думал, стоит ли ему вообще отвечать. В конце концов, мужчина, слабо улыбнувшись, заговорил:
— Ты Дьявол. Тот, кто культивирует свою личность: устремления, идеалы, характер и пороки. Ты не Бог и не Демон, чтобы выбирать, каким Путём идти. Загляни в себя, прислушайся к своим желаниям — тогда и поймёшь, какой из тысяч Путей именно твой.
Цин Вэньцзи склонился ещё чуть ниже и, стоило Цин Луну кивнуть, отошёл в угол помещения. Ему следовало тщательно обдумать слова лазурного дракона.
Тинг, проследив взглядом за юношей, с невысказанным вопросом в глазах посмотрела на зеленоволосого мужчину. Тот же в ответ лишь пожал плечами, будто не произошло ничего, заслуживающего хоть какого-то внимания. Он лишь дал молодому дьяволу один незначительный совет, ничего более.
Видимо, поняв, что таким своеобразным способом Цин Лун велел ей «не вмешиваться в чужие дела», девушка слегка кивнула своим мыслям и изобразила легкий церемониальный поклон:
— Божественная птица Ху, Тинг, приветствует императора духовного леса и выражает глубочайшее почтение, — произнесла птица заученную с нежного возраста фразу.
— Подними голову, — не имея ничего против смены темы, кивнул Цин Лун, продолжив, стоило Тинг исполнить приказ, — С этого момента я, Цин Лун, признаю тебя взрослой и даю разрешение приходить в мою лавку без очереди, когда тебе срочно потребуется помощь.
Тинг ещё раз поклонилась. Император крайне редко кому давал такое дозволение. Из всех, известных ей людей такой чести удостоились лишь трое. Король духовного леса, королева стражей и старая слива. Все сильнейшие существа духовного леса. И её, Тинг, удостоили великой чести, поставив с ними в один ряд.
Цин Лун же, сказав свое слово, словно позабыв о Тинг, стал наблюдать за Цин Вэньцзи. Любому было понятно, что дракон, учитывая его возраст, проявлял нешуточный интерес к молодому дьяволу. Тем не менее, никто не смог бы догадаться о его мыслях. Дракон просто не давал никаких подсказок своим выражением лица. К тому же, о его личных делах ничего и никому не было известно, так что вариантов того, какие мысли крутятся в его голове, было великое множество, а фактов, что помогли бы сузить их возможный диапазон, не было и в помине.
Покончив с официозом, два выходца из духовного леса сели за стол, скрытый деревянной ширмой. Император расспрашивал девушку о том, как живёт и развивается его детище, слушал её измышления о домене Пространства и Времени и изредка давал советы, в какую сторону стоит направить мысли, или давал небольшие подсказки, когда девушка признавалась, что не может что-то до конца понять.
Таким образом, двое проболтали несколько дней кряду, оставив лавку на смертного паренька, взятого Цин Луном подмастерьем.
Если же говорить о Цин Вэньцзи, то юноша посвятил это время поискам себя и верной, подходящей именно ему концепции «Собственного Я». И это было… не то чтобы сложно, но достаточно хлопотно для человека, ненавидящего собственные пороки, а также уже связанного проклятьем Дьявола. Ему было попросту сложнее добраться до более слабых желаний и мыслей, чем другим дьяволам.
Кроме того, юноше было некомфортно в городе, полном смертных и слабых культиваторов. Он не мог полностью сосредоточиться, инстинктивно оставаясь настороже, отчего часть его сознания вместо участия в «тренировке», назовем это так, вынуждена была наблюдать за несколькими ближайшими районами.
И дело было вовсе не в банальных презрении или омерзении к другим людям, — хоть нотка этих эмоций и присутствовала, куда уж без неё, просто Цин Вэньцзи не любил скопления людей. А в столице Нао Лю эти «скопления» были уж очень большими.
Ну а когда пришло время покидать винную лавку старого дракона, настроение юноши находилось где-то между отметками «стабильное с примесью недовольства» и «жгучее желание выместить на ком-то пар».
Правда, Тинг, загруженная множеством навеянных Цин Луном мыслей, не заметила настроения своего спутника. Как и очень ненавязчивое, такое, чтобы Цин Вэньцзи не смог его заметить, внимание к их паре одного ничем непримечательного старика, как и многие сидящего в теньке на скамейке и, казалось, присматривающего за парой носящихся по парковой улице детей.
Но стоило Тинг и Цин Вэньцзи удалиться от города на достаточное расстояние, старик поднялся и, при шаге слегка заваливаясь на правую сторону, побрел в направлении городских ворот. За ним потянулась маленькая девочка, в то время как мальчик, проследив за покачивающимся стариком совсем не детским взглядом, побежал в лавку Цин Луна.
Секта Небесного Облака, как казалось Тинг, совершенно не изменилась за почти двадцать лет её отсутствия. Все те же девять пиков, над которыми время от времени пролетали ученики, все та же спокойная атмосфера размеренного культивирования. Все те же местечковые стычки молодых культиваторов…
Единственным отличием от прошлой секты было отсутствие в подземельях стремящегося к прорыву
