— Единорога. Он раньшше всегда приходил, а теперь вместо него драконы шшастают!
…«Оркан-бар» появился одиннадцать лет назад, когда вполне самостоятельный подросток Эртан переехал от Марты в собственный, только что отстроенный дом. Есть четыре стены да крыша над головой, вместо кровати и набитый соломой тюфяк сойдёт, а для полного счастья не хватало ему трактира — заветной мечты любого степняка-воителя. Орки в пивоварении такие же доки, как гномы в кузнечном ремесле, и когда Эртан, потрясая книжечкой с семейными рецептами, пришёл к Мирону, расчётливый мужик с улыбкой огладил бороду. Земли у него довольно, даже батраков нанимать приходилось, да можно и новую целину поднять. Ячменя, пшеницы в два раза больше высадят, хмель окультурят. За день сколотили бригаду строителей, и неподалёку от Ярмарочной Площади брёвнышко за брёвнышком начал расти трактир. На месте вырубленной просеки появилось вспаханное и удобренное поле и, спустя полтора года после заключения сделки, компаньоны устроили для горожан Халявный Вечерок: после свежего орочьего пивка ни один дурак не сунется в пивнушку конкурента. Мельник не зря вложил деньги — в первую же ярмарку затраты не только окупились, но и перекупились. Однако год Эртанова восемнадцатилетия не обошёлся единственным сюрпризом — Кружевница расстаралась вовсю, и молодые деревца в садочке расцвели и приготовились плодоносить. В том числе, и яблоня-кумачёвка — первое посаженное орком дерево.
Ранним летним утром юношу разбудил по-хозяйски нетерпеливый стук в дверь. «Меня нет дома», — подумал Эртан и накрыл голову подушкой. Однако незваный рассветный гость оказался типом крайне бесцеремонным, и стук перешёл в отчаянный барабанный бой. Поминая лихом всех горожан вместе взятых, Эртан вскочил с кровати и бросился к двери, намереваясь почесать о нахала если не кулаки, то хотя бы язык.
— Чеснок тебе в баргузу! Ты, хывря… — начал орк и осёкся.
На пороге, уперев руки в бока, стояла незнакомая дриада. Лет шестнадцати на вид, рыжеволосая и черноглазая, румяная, словно она только что умылась снегом, и… совершенно голая.
— Хозяин, тяпка есть? — спросила девушка.
— З-зачем? — сумел-таки выдавить Эртан.
— Яблоню окучивать, а то посадить посадил, а ухаживать кто будет? Вот не дождёшься от меня яблочек в скошене! — пригрозила дриада.
Мигом нашлась и тяпка, и чистая рубашечка, и даже невесть, откуда взявшийся золотой леденец-петушок на палочке. А спустя четыре года будущий капитан Винтерфелл чудил на их свадьбе в качестве дружки жениха.
Сообразительный орк не зря поставил трактир поближе к площади — во время ярмарки пиво просто шло на «банзай». Эртан взвинчивал цены, но для иногородцев это не было бедой. Устраивались конкурсы, на столах появлялись карты и кости, на стены вывешивались мишени для дротиков, а в центр зала выставлялось «Потешное колесо» — любимое развлечение молодёжи.
«Оркан-бар» процветал. После рождения детишек Эртан закрыл его на неделю, и в городе началась паника. У дома пивовара толпились страждущие, а паломники-одиночки приходили по ночам и молчаливым укором стояли у окна. Заведение вынужденно начало работать, но, увы, без весёлой дриады.
«Сейчас потихонечку войдём и сядем в уголок», — решила девушка, однако её опередил неугомонный Симеон.
— А вот и мы! — заорал чёрный кот, клубком выкатываясь в центр зала. — Друг и наставник доблестного капитана Симеон! И наша коллега — волшебница Алесса!
— Ураа!!! — заорал честной народ. Они не сразу поняли, кто пришёл, но пламенная речь говорящего кота понравилась. Громко, и можно пошуметь!
— Алесса! — разулыбался из-за стойки Эртан.
— Ур-ра-а-а!!! — слаженно грянули завсегдатаи и приезжие.
«Рра-а-а!!!» — понеслось в голове Алессы от одного уха к другому.
Орк поставил столик к окну рядом со страшненьким деревцем в кадке, вероятно, запохоустойчивым. Подошла Лушка и склонилась, потрясая мощными персями перед худенькой знахаркой. Стол она обмахнула тщательно, стряхнув крошки не на пол, а на подол Алессы. Впрочем, знахарка в долгу не осталась. Когда девица на выданье поднесла ей полюбившуюся «Осу» и вкусно расписанные капитаном колбаски с зелёным пряным соусом, южная кошка небрежно мазнула по Лукьяне оценивающим взглядом первой красавицы города.
— Ты б срамоту подносом, что ль, прикрыла, али хоть духами сбрызнула, прежде чем мне в тарелку ею тыкать будешь. Если подсыпала чего, за мазью от прыщей больше не ходи! — честно предупредила Алесса.
Подавальщица обернулась на орка — тот пристально смотрел на столик — и спрятала яд за несколько щербатой улыбкой. А что Лукьяна? Она — девка подневольная, денежку зарабатывает. Вздохнула понимающе, подмигнула зелёным хитрым глазом всему трактирному люду и нелюду и пошла, гузкой на выданье покачивая.
Алесса потягивала пиво и с любопытством смотрела по сторонам. Трактир относительно чистый, уютный. На потолке висят люстры со свечами, и там же была сделана вытяжка для дыма. Четверо орков, скорее всего, гости кого-то из местных, смакуют пиво под алой надписью:
«Каждый орк знает в пиве толк!
Каждый гном пьёт самогон!
Каждый эльф ценит вино и эль!
Но коль ты мужчина —
Напейся в дымину!»
Рядом красуется первый рисунок Иры — то ли лошадка, то ли таракан, именованный «Папа». Здесь же Мирон обмывает удачную покупку бриенниных овец, а его приятель и лучший собутыльник Лесович пьёт, да не забывает поглядывать на Алессу голубыми, совсем не старческими глазами в паутинке лукавых морщин. Неподалёку от них во главе гномьего круга о чём-то шушукаются с сородичами братья стекловары. Дорий ухмыляется с предвкушением, а Либерий дощипывает куцую бородёнку, во всём стараясь не отстать от старшего брата. Рядом с баром орка стоит здоровый барабан — на нём Эртан отстукивал ритм, когда его жена плясала, и там же устроились гомонящие белозубые южане. Полуэльфа с ними не было.
Он пришёл, ослепительный, с завязанными в хвост гладкими блестящими волосами и глазами цвета чернослива, когда Алесса допивала «Осу», а Симка сидел рядом с ней, лениво лакая густые козьи сливки и в очередной раз пересчитывая когтем монетки. Пришёл, и мигом вписался в атмосферу трактира! Поручкался с южанами, поклонился всем разом, а Алессе, Таше и Лушке персонально, поздоровался с трактирщиком, как старый знакомый… и был назначен управляющим «Потешного колеса»! О, что это было за «Колесо»! Тридцать секторов огромного круга пестрели картинками. Летом их поновляла Алесса и потому знала, что мужик с шишкой означает щелбан, губы бантиком — поцелуй, а кружка пива… кружку пива. Правила игры были просты. Выбранный по жребию управляющий загадывал пятерым участникам слово, и те вращали волчок со стрелкой, прибитый в середине колеса. Отгадывали по очереди, а выпавший сектор означал приз или шутку. Распознал загадку — управляющий либо купит тебе пива, либо подставит для щелбана лоб, ошибся — не обессудь, но долг отдавай. Главным призом был полувёдерный бочонок пива от Эртана.
