Я заставила себя сделать полшага назад, чтобы не мешаться под ногами, однако далось это мне нелегко. Операционное поле проецировалось на экран, но что случилось, я понять не смогла.
Из толпы врачей доносились хриплые выкрики, с лица магистра Меро градом катился пот, который робот-медсестра едва успевала промокать. Я сжала руки в кулаки, ежесекундно напоминая себе, что ничего не имею права делать, пока положение не станет катастрофическим.
Время тянулось одной долгой, бесконечно-тягучей каплей смолы, то и дело застывая на месте. Я сосредоточилась на проекционном экране, наблюдая, как магистр Меро в окружении венка чужих рук, что-то делающих с Марлен, осторожно поднимает маленькое окровавленное тельце, пока кто-то другой перерезает и перевязывает пуповину, и отдает ребенка уже стоящей наготове медсестре. Минута — и операционную прорезает первый истошный крик Избранной, которую имели наглость умыть.
Бросаюсь к ребенку, жадно гляжу на крошечный розовый комочек, пересчитываю пальчики-ручки-ножки-глазки, хотя и без того совершенно точно знаю, что все на месте. Самый обычный ребенок. Глазастый, с крошечным носиком и темным пушком на голове.
Боги, слава вам. Наконец-то…
За спиной яростно чертыхаются, и я не сразу, но вспоминаю, что здесь есть кто-то еще. Марлен уже зашивают, параллельно делая какие-то инъекции. Ближайший ко мне хирург шепчет:
— Держись, девочка… Совсем немного осталось, что же ты решила уйти?
Кажется, только сейчас мне становится страшно.
Следующий час вспоминается одним сплошным кошмаром «узкой специализации». Я не понимала, что происходит, и что с этим делать. И возможно ли что-то сделать вообще.
Марлен Рис ни с того ни с сего вздумала умереть.
Переубедить ее удалось только к утру, когда и врачи, и медсестры, и я превратились в один сплошной, измочаленный комок нервов.
Я отослала уведомление в Корпус, потом — мудрейшему Санху, погладила по головке лежащую под капельницей Марлен, сдала ее с дочерью из рук в руки наставнику и рухнула в постель как подкошенная.
Продрав глаза около полудня, я отправилась в палату к Марлен. По сравнению со вчерашним днем она выглядела неплохо, но еще не проснулась, находясь под действием препаратов. Алиссо и дежурная медсестра доложили, что ночью ничего катастрофичного не произошло. Наведавшись в смежный бокс и поагукав с Избранной, я вызвала в коридор дежурившего там мудрейшего Салефа.
— Вы хотели о чем-то спросить? — зевнул мудрейший, опускаясь на скамейку у двери.
— Хотела, — ответно зевнула я, опускаясь рядом. — Это сонное царство дьявольски заразительно, вы не находите?… Собственно, я хотела узнать, инициация уже прошла или нет? Когда нам можно снимать охрану?
Мой собеседник заметно смутился.
— Видите ли… Я не знаю.
— Что значит «не знаете»? — я вскинула брови.
— Нельзя с уверенностью сказать, прошла инициация или нет.
— Но вы же проводили какие-то свои ритуалы, или что там еще…
— Безусловно, проводили! — мудрейший запальчиво взмахнул руками. — Девочка — Избранная без всяких сомнений! Но… Видите ли, мы не совсем представляем, каковы признаки в столь ранней стадии, что ее дар уже инициирован. Все-таки это предсказание, а не медицинское руководство.
— О нет! — я уронила лицо в ладони, с ужасом предчувствуя какой-нибудь гадкий сюрприз. — Только не говорите мне, что вы сами не знаете, что с ней теперь делать!
— Знаем, конечно! — отрезал Салеф. — Но как точно определить инициацию, мы не в курсе. Разве что попытаться ее убить, что, как вы сами понимаете…
— Понимаю, — буркнула я.
— В тексте пророчества сказано, что инициация совпадает с рождением, так что теоретически все уже свершилось. Так что можете не волноваться, мы заберем мать и новорожденную, как только их состояние здоровья позволит перенести межзвездный перелет.
— Ясно, — с выражением лица убийцы протянула я. — В таком случае не буду вам дольше мешать, мудрейший. А у меня будет весьма занятный разговор к вашему начальнику.
Спустя пятнадцать минут я уже была в связной и настраивала канал связи со Станайей, наплевав на всякую конспирацию (тем более, что она была уже не актуальна).
Возникшее на экране изображение мудрейшего Санха вобрало в себя странную смесь радости и умеренной скорби. Это должно было насторожить меня уже тогда, но увы…
— Приветствую вас, леди, — он коротко поклонился. — Как чувствует себя леди Марлен? Избранная?
— Леди Марлен чувствует себя превосходно, хотя ночью и попыталась было отправиться на тот свет, — сердито начала я. — А вот касательно Избранной у меня к вам есть маленький такой вопросик.
— Значит, все в порядке? — перебил меня мудрейший.
— В физическом смысле — да. НО! — я угрюмо глянула на изображение собеседника. — Я, знаете ли, никогда не интересовалась этим вопросом, поскольку меня заверяли, что у ваших братьев вся ментальная сторона этого дела под контролем. Как выяснилось, не вся. Может, хоть вы просветите меня, насколько достоверно известна процедура инициации Избранной?
— А что случилось? — Санх внимательно посмотрел на меня.
— В том-то и дело, что ничего. Ваши так называемые наставники не могут разобрать, то ли произошла инициация, то ли нет. И посему я еще раз спрашиваю, известна ли вам сия процедура?
Пауза.
— Известна, — еще одна пауза. — До некоторой степени ограничения, накладываемого древностью источников.
— В таком случае, почему бы вам не просветить наставников или, на худой конец, меня? — мой голос явственно начал сочиться ядом. Я выходила из терпения.
— Это самопроизвольный процесс, не зависящий ни от каких внешних обстоятельств. Ни вы, ни мы ничего не можем с этим сделать.
— Тогда почему он до сих пор произошел?! — рявкнула я, окончательно выйдя из себя. — Прекратите юлить, мудрейший! Мне надо знать, сколько еще чертовых суток здесь торчать моим агентам и какого еще дерьма ждать на свою задницу!
Санх скрестил руки на груди, смиренно выслушивая мой ор. И молча смотрел на меня тревожными глазами. Под этим взглядом я замолчала сама, заражаясь чужой тревогой.
— Чего вы боитесь, мудрейший? Что должно произойти? — наконец произнесла я.
— Вы должны понять, что толкование древних текстов — неблагодарный труд. А еще поймите, что я надеюсь, что в мое вкралась ошибка. Оставьте старику эту надежду.
— Прекратите, ради богов! Вы отнюдь не немощный старец, и нам обоим это известно!
— Это не коснется никого из ваших агентов даже в самом худшем случае, клянусь, — Санх переплел пальцы и посмотрел на меня. — Дайте мне неделю. И тогда спрашивайте о чем угодно, я отвечу.
