Внимательно читая книгу, легко заметить: Робинсон то и дело «сопротивляется» Хайнлайну. Практически во всем – ив стиле, и во взглядах на социальную функцию человека, и даже в пристрастиях. Как известно, едва ли не в каждом романе Хайнлайн популяризировал нудизм (напомним, что в молодости писатель был организатором первого в Штатах нудистского пляжа). Ну а Робинсон – страстный фанат и знаток джаза. Джаз «звучит» на всем протяжении книги, перманентно «соавтор» превращает роман в популярную энциклопедию джаза ХХ века.
Действие книги отнесено в XXII век. И вот тут Робинсон не по-хайнлайновски скуп в презентации грядущего мира. Мы ничего не узнаем о его социальном устройстве. Лишь походя проскальзывает информация, что с войнами покончено, была какая-то невнятная эпоха теократии (реверанс в сторону «основного» автора?) да, пожалуй, и все. Зато бесконечное число отсылок к веку двадцатому – словно бы ничего примечательного за последующие полтора столетия и не произошло. О неизбежных следах политкорректности, доходящей до абсурда, пожалуй, и не стоит говорить. Ну и, конечно, нашлось место традиционной американской параноидальности – стремлению обязательно найти внешнего врага… Впрочем, не станем раскрывать все карты.
«Переменная звезда» оставляет противоречивые ощущения. Вроде Хайнлайн, но и не он. Но книга тем не менее понравится многим. Главное, помнить: это не новый роман Р.Э.Хайнлайна, а новый роман Спайдера Робинсона, написанный по сюжету Р.Э.Хайнлайна.
К звездам лететь вы, вероятно, передумаете, но джаз полюбите наверняка. Так почему бы не прочитать?
ОДИНОКАЯ ПЛАНЕТА ЖЕЛАЕТ ПОЗНАКОМИТЬСЯ
Игорь ПРОНИН
Московский писатель Игорь Пронин предложил читателям задуматься над вопросом, который, без преувеличения, хотя бы раз в жизни задавал себе каждый поклонник фантастики, а именно: почему мы до сих пор не встретились с инопланетянами?
Ответы распределились следующим образом:
А никакого иного разума нет, мы уникально одиноки – 8%;
Разминулись на бескрайних просторах пространства и времени – 29%;
Не заметили друг друга, слишком разные – 11%;
От нас прячутся, мы жадные и агрессивные – 7%;
Нас нашли, но не сочли разумными – 17%;
Встреча уже состоялась, но мы этого не поняли – 28%.
Всего в голосовании приняли участие 620 респондентов.
Несколько десятилетий назад поиск инопланетного разума, что называется, «занимал умы». С тех пор ситуация изменилась радикально, и ничего странного в этом нет – как-то же сумело человечество не бредить встречей с братьями по разуму всю свою историю. Мода пришла, мода ушла, да здравствует мода. Можно спорить о том, жива ли еще научная фантастика как таковая (космооперы и прочие звездороманы, понятно, не в счет), но романтика Великого Контакта отзвенела навсегда. Нет больше той свежести, нет миллионов юных читателей, задравших головы в небо и решивших отчего-то, что именно на них вот-вот свалятся пришельцы. Ну, или им самим, когда подрастут, удастся свалиться на пришельцев и рисовать там пифагоровы штаны, схемы Солнечной системы и химические формулы…
Читатели состарились, не дождавшись даже элементарного нашествия марсиан. Сказки о летающих блюдцах приелись однообразием, сговор мировых правительств, скрывающих трупы инопланетян, по-прежнему выглядит нерушимым. Что в подсохшем остатке? Полоумные упрямцы из серии «Ай вонт ту белив», методично, но безнадежно прощупывающие небо астрономы и веселые журналисты, время от времени подкидывающие скучающему пиплу «марсианских сфинксов». Даже палеоконтакт, такой убедительный, настойчивый, постепенно вытесняется криптоархеологией, которая кроме как «нэ так все было!» вообще не знает, что сказать. Да нужны ли нам, в конце концов, эти инопланетяне?
Я думаю, да. Очень нужны. Без них Вселенная пуста. Мы перестали ждать и именно поэтому спокойно относимся к замедлению космической экспансии. Ну доберутся американцы до Марса – и что? Ученым будет интересно, безусловно. А тем, которые «простые люди»? О, они посмотрят пару репортажей, а потом перестанут отвлекаться от любимого сериала. Потому что ничего там нет. Нет марсиан, нет каналов, нет «сфинкса», нет никаких следов разумных существ.
Почему я так уверен? Потому что боюсь сглазить – вдруг все-таки есть? Вдруг есть хоть что-то? И все изменится. Откуда ни возьмись появятся миллионы энтузиастов, лицом к космосу повернется экономика, заработает военная машина – надо спешить на встречу! Они – есть! Дружить или воевать, но на их территории. Нам очень нужны инопланетяне… Ведь если этот мир принадлежит только нам, то завоевывать его ни к чему а изучать… некуда спешить.
Вот таким образом я вроде бы провел свою тонкую мысль от того, что инопланетяне никому не интересны, к тому, что они всем нужны. Где тонко, там и рвется, ничего не поделаешь. Жребий брошен, вопрос задан: «Почему мы до сих пор не встретились с инопланетным разумом?» Сразу хочу ответить на возможную критику: меня интересовал именно инопланетный разум, потому что разум иных измерений ничем принципиально от инопланетного не отличается, но все запутывает. А тот разум, который мы якобы еще можем отыскать на Земле, проходит несколько по другой категории – здесь придется разбираться, что есть разум, и объяснять поклонникам пчел, кошек и дельфинов, что под разумом я имею в виду нечто человекоподобное, словом, то, что постижимо хоть отчасти именно с помощью нашего головного инструмента. Все остальное… Я готов поверить, что разумна наша планета, но поскольку не понимаю ее логики, какой толк в моей вере? Нет, нам нужны внятные братья по разуму. И еще – вопрос предполагает, что мы не встретились. Опять же, извините, с теми, кто уже встретился, разговор нужен приватный и в другом месте.
Хватит о вопросе, пора об ответах. С крохотным отрывом лидером стал ответ: мы просто разминулись в континууме. Трудно ждать другого от читателей «Если» – они ведь тоже знают, что инопланетяне нам нужны, и потому верят. Надеются. Но практически не ждут – разминулись мы не только в пространстве, но и во времени, вероятность встречи крайне низка.
Оптимисты эти 29% или пессимисты? Трудно сказать. Но вторая по величине группа ответивших, 28%, то есть практически столько же, склонна считать, что встреча уже состоялась, но мы этого не поняли.
Вот тут вопрос: мы имеем дело с двумя основными партиями или эти люди, скорее, солидарны, но по-разному прочли предложенные варианты? На первый взгляд, ответы противоположны – «разминулись» и «уже встретились». Но, с другой стороны, встреча состоялась таким образом, что ее как будто бы и не было. Ведь земляне этого не поняли. Палеоконтакт или несколько более поздний эпизод – все равно; раз земляне об этом не знают, значит, мы по-прежнему в состоянии «разминулись». Вот только шансы разминуться после «невстречи» неизмеримо возрастают – уж очень велики наши пространство и время. Если я рассуждаю верно, то проценты стоит сложить: 57% ответивших – пессимистичные оптимисты. «Контрольный пакет» утех, кто надеется, но не ждет, ибо жизнь коротка, а космос огромен. Но я могу рассуждать и по-другому, профессия этому учит. А может быть, я просто не слишком удачно составил варианты ответов… Ответ: «Встреча уже состоялась, но мы этого не поняли», вообще-то говоря, не означает, что встреча, однажды состоявшись, тут же и закончилась. Можно предположить, что значительная часть ответивших имела в виду будто «блюдца» по-прежнему летают, бесчеловечные опыты над человеками в них проводятся регулярно, а прогрессоры говорят с избранными из электрических розеток. Мы не поняли, что встреча состоялась, но однажды поймем – по всей видимости, когда будет уже поздно что-то менять. В таком случае мы имеем дело с неисправимыми оптимистами, и пепел Фокса Малдера выбивает на их сердцах сириусянский боевой марш. Однако я думаю, что их не так много – все же сама постановка вопроса предполагала: исследователи НЛО его проигнорируют. Другое дело, что никогда не знаешь, как они себя поведут.
