— Как нам найти дом Батильды? — спросила Гермиона. Она чуть-чуть дрожала и все время оглядывалась через плечо. — Гарри, ты как думаешь? Гарри!
Она дернула его за рукав, но Гарри не слушал. Он не мог отвести взгляда от темной массы в самом конце ряда домов. Вдруг он рванулся вперед, волоча за собой Гермиону; она то и дело поскальзывалась на льду.
— Гарри…
— Смотри… Гермиона, смотри!
— Я ничего не… Ой!
Очевидно, заклятие Доверия умерло вместе с Джеймсом и Лили. Живая изгородь успела здорово разрастись за шестнадцать лет, прошедших с того дня, когда Хагрид забрал маленького Гарри из развалин, что лежали среди высокой, по пояс, травы. Большая часть коттеджа устояла, хоть и была сплошь оплетена плющом и покрыта снегом, но правую часть верхнего этажа снесло начисто; Гарри был уверен, что именно там ударило отраженное заклятие. Они с Гермионой стояли у калитки и смотрели, запрокинув головы, на разрушенный дом, который когда-то, наверное, не отличался от соседних коттеджей.
— Не понимаю, почему его не отстроили заново? — шепнула Гермиона.
— Может, его нельзя отстроить? — ответил Гарри. — Может, это как раны, нанесенные темной магией, их ведь нельзя исцелить.
Он высунул руку из-под мантииневидимки и взялся за ржавую, запорошенную снегом калитку — не для того, чтобы открыть, а просто чтобы коснуться хоть части этого дома.
— Ты же не пойдешь внутрь? По-моему, это опасно, он может… Ой, Гарри, смотри!
Должно быть, прикосновение Гарри привело в действие чары. Над калиткой возникла вывеска, поднявшись из зарослей крапивы и сорной травы, словно странный быстрорастущий цветок. Золотые буквы на деревянной доске гласили:
Здесь в ночь на 31 октября 1981 года
были убиты Лили и Джеймс Поттер.
Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире,
пережившим Убивающее заклятие.
Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен
в неприкосновенности как памятник Поттерам
и в напоминание о злой силе,
разбившей их семью.
Вокруг аккуратно выведенных строчек доска была сплошь исписана. Здесь приложили руку множество волшебников и волшебниц, приходивших почтить место, где избежал смерти Мальчик, Который Выжил. кто-то просто расписался вечными чернилами, кто-то вырезал в деревянной доске свои инициалы, многие оставили целые послания. Более свежие выделялись на фоне наслоений магических граффити, скопившихся за шестнадцать лет, а содержание было у всех примерно одно и тоже.
«Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!», «Если ты читаешь это, Гарри, мы с тобой!», «Да здравствует Гарри Поттер!».
— Свинство — портить вывеску! — возмутилась Гермиона.
Но Гарри так и сиял.
— Это же здорово! Мне нравится, что они так написали. Я…
Он резко умолк. К ним приближалась, ковыляя, тепло укутанная фигура. Она выделялась четким силуэтом в отсветах фонарей с центральной площади деревни. Похоже было, что это женщина, хотя судить было трудно. Она двигалась медленно — возможно, боялась поскользнуться на утоптанном снегу. Сгорбленная спина, грузное тело, шаркающая походка — все говорило о глубокой старости. Гарри и Гермиона молча стояли, наблюдая, как она подходит ближе. Гарри ждал, что старуха свернет к какому-нибудь коттеджу, однако в глубине души инстинктивно чувствовал, что она этого не сделает. Старуха остановилась за несколько шагов от них и застыла столбом посреди дороги.
Гермиона могла бы и не щипать Гарри за руку, он и так понимал, что старуха вряд ли из маглов. Она смотрела прямо на дом, невидимый для всех, кроме волшебников. Пусть даже она волшебница, все равно довольно странно выходить из дому морозной зимней ночью только ради того, чтобы полюбоваться на развалины. Между тем их с Гермионой видеть она не могла, по всем законам нормальной магии. И все же у Гарри было необъяснимое чувство, что она точно знает, где они. Только эта тревожная мысль мелькнула у него в мозгу, старуха подняла руку в перчатке и поманила его.
Гермиона теснее прижалась к нему под мантией:
— Откуда она знает?
Гарри покачал головой. Старуха поманила снова, с удвоенной энергией. Гарри мог бы придумать множество причин, почему откликаться не следует, но подозрения по поводу того, кто такая эта старуха, становились сильнее с каждой секундой, пока они стояли друг против друга посреди пустынной улицы.
Неужели она их дожидалась все эти долгие месяцы? Неужели Дамблдор велел ей ждать, предупредив, что Гарри обязательно придет? Может, это она и пряталась в тени кустов на кладбище, а потом пришла за ними сюда? Даже то, что она почуяла его под мантией-невидимкой, говорит о способностях вроде Дамблдоровых. Раньше Гарри никогда с таким не сталкивался.
Наконец Гарри заговорил — Гермиона даже подпрыгнула от неожиданности.
— Вы Батильда?
Закутанная фигура кивнула и снова поманила пальцем.
Гарри и Гермиона переглянулись под мантией. Гарри вопросительно поднял брови, Гермиона тревожно кивнула.
Они сделали шаг, и старуха тут же заковыляла прочь, туда, откуда они пришли. Миновав несколько домов, она свернула в калитку. Гарри и Гермиона прошли следом за ней через сад, почти такой же заросший, как и тот, на который они только что смотрели. Повозившись с ключом, старуха открыла дверь и отступила, пропуская их вперед.
От нее скверно пахло, а может, это от дома. Гарри сморщил нос, боком протискиваясь в дверь и стягивая мантию-невидимку. Оказавшись рядом со старухой, он заметил, какая она низенькая; согнутая от старости, она была ему по грудь. Старуха закрыла за ними дверь — синеватые костяшки пальцев резко выделялись на фоне осыпающейся краски — и уставилась Гарри в лицо. Глаза ее, затянутые бельмами, прятались в складках полупрозрачной кожи, лицо было все в красных прожилках сосудов и старческих пигментных пятнах. Непонятно, могла ли она что-нибудь вообще видеть, а если и могла, то разве что лысеющего магла, чью украденную личину носил сегодня Гарри.
Старуха размотала побитую молью черную шаль, открыв реденькие белые волосы, сквозь которые просвечивала кожа. Запах старости; пыли и немытого тряпья стал еще сильнее.
— Батильда? — повторил Гарри.
Она опять кивнула. Гарри вдруг почувствовал, как ожил медальон у него на груди, сквозь холодное золото ощущался пульс. Может быть, то, что скрывается внутри, почуяло угрозу?
Батильда, волоча ноги, прошла мимо них, толкнув по дороге Гермиону, как будто не видела ее, и скрылась в комнате — надо полагать, гостиной.
— Гарри, что-то я сомневаюсь, — зашептала Гермиона.
— Смотри, какая она мелкая. Если что, мы с ней уж как-нибудь справимся, — ответил Гарри. — Слушай, я тебе не говорил, она немного не в себе. Мюриэль сказала, что она выжила из ума.
