Я ещё раз оглядел всех остальных. Лая и её напарники бежали без малейшего напряжения. Седой так же. А вот Ян… Он тоже меня неприятно удивил капельками пота на висках.
Да ладно? Властелин Духа без техник не сумеет догнать меня или убежать от меня?
Седой зло процедил:
— Эй, Пиатрий, а ну, поднажал. И следи за дыханием.
Тот ответил мыслеречью:
— Я простой владелец алхимической лавки. Алхимик я!
Седой всё так же зло буркнул:
— Я помню. И вижу, что основа твоей силы выстроена на песке и дерьме.
— Алхимик я… — снова простонал Пиатрий.
Те, кто ещё недавно были точками на горизонте, алхимиками, похоже, не были и уверенно догоняли нас.
Лая на бегу обернулась через плечо и сообщила:
— Здесь не только люди Сестёр. Пепельный Союз и даже отряд Ян.
Мой новый слуга, Браут тоже обернулся на миг. Уверен, он задержал и на мне взгляд.
Я оборачиваться не стал. Бесполезно пока. Я не знаю их в лицо, а на таком расстоянии не могу ни оценить силу, ни взяться за Указы.
Толкнул мысль:
— Молчать о произошедшем. Молчать обо мне, не пытайся даже намекнуть, что с тобой или мной что-то не в порядке.
На этот раз Браут точно ожёг меня взглядом. Но Прозрение молчало. Ещё бы. Осмелился бы он хоть что-то вложить в этот взгляд, пусть это даже была бы мысль или желание мне смерти. Три цвета есть три цвета, тем более на том, чьё основание создано точно не из камня Древних.
Не так уж и много времени прошло, и нас нагнали. Вот теперь я оглядел их и был удивлён.
Нет, не отрядом Ян — слабаками. А тем, что вспомнил, кто такие Пепельный Союз. Я же дважды видел их вербовщика у портала. Гравен. Тип, что любит вставлять заумные поговорки в свою речь и не ладит с Таной из Трёх Сестёр.
Той самой Таной, которую он сейчас тащит на руках.
Похоже, големы их уже догоняли — Тану буквально порвали.
Сам я так сильно в клыки каменных созданий не попадал, но это не мешает мне понять — кто нанёс ей такие грубые раны. Левой стопы нет, бедро правой лишилось здорового куска мяса, но кость цела. С руками тоже не всё в порядке. Можно даже не гадать — в зоне запрета техник попыталась справиться с големом обычным лёгким мечом.
Меня, скорее, волнует вопрос, что делали сразу два вербовщика на Поле Битвы, да ещё из разных союзов и рядом с отрядом Ян? Какое-то нечистое дело.
Тем временем один из этих самых Ян, наконец-то, рассмотрел, кто бежит рядом с Седым и восторженно завопил:
— Старший! Старший Браут! Какое счастье встретить вас здесь!
Кто-то торопливо осадил его:
— Придурок. Чего радуешься? Зона запрета техник. Браут сейчас такое же мясо, как и все мы. Ну разве что убьёт в десять раз больше големов, прежде чем сдохнет. Толку? Беги, не трать силы понапрасну.
Его ведь услышал не только я. Но сам Браут даже виду не подал, что слышал эти слова, а вот Седой оправдал мои ожидания и подначил его:
— Гляди-ка! Как раз то, о чём ты болтал — твои люди. Их надо защищать, это же не какие-то там из союзов, это ведь те, кто давал клятвы именно твоей семье. А может быть, это даже твои родственники? Слышал, сомневаются в твоей силе и защите. Чего молчишь?
Вот Лая не молчала, заорала на бегу:
— Кто и куда влез⁈
Ей ответили:
— Не знаем мы!
Один из Ян тут же рявкнул, опровергая прошлый выкрик:
— Сёстры, кто же ещё!
Одна из них тоже в долгу не осталась:
— Кто бы говорил! Что вы-то делали на наших землях?
— Чистили одно из поместий, дура! Не забыла? Наших владений и на ваших землях полно. Их, вообще-то, мы и дали вам в пользование.
— Так, может, вы и причина? Может, вы и наковыряли нам Бедствие⁈
— Дура, думай, что несёшь, иначе я заставлю тебя в городе ответить за каждое слово твоей клеветы. Если бы это были мы, то разве бы мы выжили? У нас вон, вообще все целые, а у вас?
— Да ты…
Спор задавила Тана, через боль, но громко и внятно заявив:
— Это не мы. Не могу поклясться, что это не Сёстры, случилось ведь на наших землях, но не мы, не наш отряд.
Я думал, что задавила, но стоило ей замолчать, как всё тот же идущий из Ян перевёл взгляд на другого:
— А ты, собрат Гравен, не хочешь объяснить, что делал со своими людьми на земля…
— Нет. Не хочу, — оборвал он его. — А если у тебя есть лишние силы болтать, то возьми на руки одну из Сестёр, не видишь, ей тяжело бежать с раной?
— Справится, — процедил тот в ответ.
Ответ его мало кому понравился. Я, оглянувшись, видел взгляды, которые на него бросили, и мне было интересно, не кольнуло ли его Прозрение.
Лая хмыкнула, уже тише, ведь не дураки уже были гораздо ближе, сказала:
— Ладно. Ясно, что ничего не ясно. Что по големам? Сколько, какой силы?
— Много. Очень много. Пески посерели, накрытые их телами. Тысячи. Тысячи.
Мирак буркнул:
— И все эти тысячи они тащат за собой. Отлично, просто отлично.
Лая же уже задала следующий вопрос:
— Возвышение?
— Не знаю. Не знаю!
— Что значит не знаю? Вы же сражались с ними, сёстры, много ли убили, много ли потеряли? Что за тварь сумела порвать старшую Тану?
Ответил ей Гравен:
— Там все ранги. Начиная от мелочи Мастеров и заканчивая сильными Предводителями. Я убил того, который рвал Тану, но не могу ручаться, что позади первой волны не найдётся никого сильней.
Мирак обернулся и выругался:
— Чтоб вас… Похоже, скоро мы это проверим.
Большая часть бегущих остановилась и тоже обернулась.
Десятки и сотни точек позади.
Кто-то простонал очевидное:
— Догоняют.
Я поджал губы. Когда я шёл к поместью, то держал в уме совет Нулара — если големов много, то отступать в узкое место и там разбираться с ними, либо и вовсе бежать так далеко, что они оставят тебя в покое и повёрнут обратно. Я и сам оценил их скорость в первый раз — убежать вполне можно, я был прилично быстрей големов.
Здесь…
Я огляделся. Не будь раненых у сестёр, не будь уже взмокшего Пиатрия, то мы тоже должны были бы сбежать. Прямо хоть повторяй за Гравеном и бери Пиатрия на руки. Вместо мешка Шамора.
Но что-то мне не хочется этого делать. И вообще, что-то мне…
Я глянул в сторону своего слуги Браута и ухмыльнулся. Отправил к нему мысль:
— А ну-ка, объяви, что останешься здесь и задержишь немного големов, чтобы дать шанс младшим оторваться.
— Ч-чего?
— Ты оглох, Властелин? Или ты не хочешь выполнять моего приказа?
Указ над головой Браута мигнул, налился светом и тот тут же, захлёбываясь и чуть ли не подвывая от боли, выкрикнул:
— Бегите! Бегите, младшие, я задержу големов!
Те выпучили глаза на Браута, но дважды просить их не пришлось — Сёстры и Пепельные сорвались с места. Лишь Гравен задержался на миг, вглядываясь в Браута, но тоже бросился бежать.
Ян остались на месте. Переглядываясь и судорожно сглатывая. Наконец, один из них, то ли старший, то ли самый смелый, сказал:
— Старший Браут, мы останемся с вами и сразимся с големами.
Я буркнул:
— Прочь их.
Браут тут же рявкнул:
— Прочь я сказал! Вы будущее семьи, её опора, спасайтесь, я сказал!
Два раза их упрашивать не пришлось.
Я перевёл взгляд на Лаю с её напарниками, на Пиатрия и спросил:
— А вам особое приглашение нужно? Слышали же — старший Ян сказал вам бежать.
Эти переглядываться не стали, напротив, вылупились на меня. Хотя тот же Агиш не преминул спросить:
— Он чего, рехнулся?
Мирак прошипел:
— Не тупи. Он ему приказал. Это наш шанс. Валим.
Лая молчала, а вот Пиатрий спросил вслух:
— Что всё это значит? Вы остаётесь здесь, старшие, а мы бежим? И какой смысл? Что нам делать одним у города, старший Орзуф, старший Аранви? Ждать, когда Нулар придёт за нашими жизнями?
— Странные мысли, — пожал я плечами. — Мы немного придержим големов, а затем догоним вас. Бегите.
