— Ты за это заплатишь, — прорычал барон. — Не знаю, что ты себе вообразила, лысая сука, но ты за это заплатишь!
Верный Волеполк встал рядом с Мечеславом. В углу стонал Лихослав, но его участие в схватке исключалось. Все остальные были мертвы.
— Ты даже не узнаешь, ради чего сдох, белобрысый. — Губы гиперборейской ведьмы разошлись в презрительной усмешке. — Жалкий финал.
«Орлиный шест» послушно рассек воздух.
— Блестящая работа! — Через пролом в стене осторожно, стараясь не запачкать ботинки, перешагнул Сантьяга. — Яна, ваша стремительность производит впечатление — я едва успел. — Комиссар задумчиво посмотрел на Мечеслава. — Кстати, Яна, если вам интересно: примерно через полминуты здесь будет не меньше полусотни людов. Королева высоко ценит господина барона.
— Тогда не мешай мне, — глухо попросила девушка. — Тридцати секунд мне вполне хватит.
— А стоит ли делать ошибки?
В пролом заглянул широкоплечий чел с короткими каштановыми волосами.
— Дорогая, рад, что у тебя все в порядке.
— Кортес?! — Яна всхлипнула. — Кортес!
— Мы надеялись перехватить тебя в монастыре, но ты оказалась столь импульсивна…
— Кортес! Ты жив! — «Орлиный шест» исчез, и девушка бросилась к другу. — Ты жив!!
— Влюбленные! — Сантьяга деликатно кашлянул и перевел взгляд на взъерошенного барона — Сила любви, уважаемый Мечеслав, великая сила любви. — Он помолчал. — Ее величество изволила согласиться с моими доводами, и мы договорились считать это недоразумение достаточно мелким… и забыть о нем.
— Забыть о смерти обер-воеводы Дочерей Журавля и о нападении на барона Зеленого Дома?
— Уверен, вы прекрасно знаете, на что, в свою очередь, закроет глаза Темный Двор. Несколько сломанных стульев и дырка в стене — небольшая плата за взаимопонимание между Великими Домами. — Сантьяга снова выдержал паузу. — Впрочем, нам пора.
«Полиция пока никак не комментирует внезапную смерть митрополита Феофана, одного из главных претендентов на роль преемника патриарха. Невнятное „скоропостижно скончался“ неспособно ничего объяснить. Сердечный приступ? Самоубийство? На фоне грандиозного скандала, в который оказался втянут один из лидеров РПЦ…»
(РБК)«Сенсационное нападение людов на наемников! Смерть жрицы Мирославы и обер-воеводы дружины Дочерей Журавля Вoляны! Кровавая мясорубка, которую учинила на Малой Пироговской Яна Маннергейм! Что это? Связаны ли эти события с кризисом, вызванным Союзом ортодоксов, или Великие Дома не нашли ничего лучшего, как затеять свару в тот самый момент, когда угроза со стороны челов нависла над Тайным Городом? Поспешное заявление Зеленого Дома о „трагическом недоразумении“ показывает, что внутреннего конфликта не будет, но что стало причиной…»
(«Тиградком»)* * *
Дальний скит.
Пермская область,
21 сентября, воскресенье, 13:13 (время местное).
— Вчера вечером тебя не было в ските, — мягко произнес Сухоруков.
— Я летала к Глебу-младшему, — негромко ответила Чио.
— Соскучилась?
— Очень.
Глеб помолчал.
— Как он?
— Готовит тебе сюрприз.
— Какой?
— Он научился создавать стабильные «миражи». Слепил очень красивую башню метров двадцать высотой.
— Он пользуется энергией зеленых?
— Да. Но я вижу в нем твою силу. — Чио рассмеялась. — А еще он классно стыкует магию с компьютером, совсем как в «Тиградкоме». А еще он вскрыл твои файлы и украл из секретного фонда один фунт стерлингов. Точнее, не украл, а перевел на корреспондентский счет мельбурнского филиала «G-RUS». А еще…
Глаза матушки заблестели, из них исчезла задумчивость, свойственная последнему времени, исчезла традиционная невозмутимость и бесстрастность. Говоря о сыне, Чио совершенно забыла о проблемах и сложности предстоящего дня. Говоря о сыне, Чио была счастлива. И Глеб не перебивал ее.
— Несколько дней назад он играл в футбол, ободрал коленки, забил два гола и сказал, что будет нападающим сборной.
— Месяц назад он мечтал стать летчиком-истребителем, — припомнил Глеб.
— А в начале лета бредил дайвингом. — Чио неожиданно замолчала и, выдержав короткую паузу, тихо произнесла: — Он тоскует по нам.
— Я знаю, — в тон ей отозвался Сухоруков.
— И я тоскую по нему.
— Я вижу. — Глеб нежно поцеловал женщину в шею. — Завтра. Завтра, моя хорошая. Уже завтра мальчонка будет жить с нами. Я обещаю.
— И у нас будет нормальный дом?
— Он уже готов. Завтра мы в него въедем.
— Ты построил дом?! И не сказал мне об этом! — Она с притворной обидой попыталась оттолкнуть мужчину.
— Это сюрприз.
— Он большой?
— Он красивый.
— Там большая спальня?
— Огромный камин, сад, пруд и парк до горизонта.
— Наш дом… — Женщина мечтательно вздохнула. — Настоящий дом…
— Днем папа и мама будут работать, а все вечера мы будем проводить втроем. Или вчетвером.
— Или впятером.
— Главное — вместе.
— Да. Это главное. — Чио заглянула в глаза Глеба. — Я люблю тебя. Очень люблю.
Чио покинула спальню первой, ей надо было подготовиться к выполнению своей задачи и раздать приказы подчиненным магам. Скит, нетерпеливо ожидающий начала главного в истории Курии события, бурлил, и жесткая рука матушки была необходима.
Оставшись один, Глеб некоторое время лежал на спине, бездумно разглядывая потолок, затем дотянулся до телефона и набрал номер.
— Hyp?
— Все идет по плану, — отрапортовал карлик. — Мероприятие подготовлено. Митрополит Даниил ожидает в Донском монастыре.
— Что с патриархом? — негромко, через силу, поинтересовался Сухоруков. Эта часть операции угнетала его необычайно сильно.
— Больница полностью закрыта навами, даже я не могу пробиться через их защиту. Никаких официальных сведений не поступало, но наблюдается активность темных и монахов Забытой пустыни. Я полагаю, они не могут решить, что делать.
— Ты уверен, что операция удалась?
— «Рев Левиафана» работал расчетное время. Я зафиксировал попытки навов переломить ситуацию, но они потерпели неудачу. Все нормально, Глеб, я на девяносто девять процентов уверен, что патриарха разнесло на молекулы.
— А если нет?
— Безразлично. После сегодняшних событий ему придется принять наши правила игры. А если он не смирится, никто не помешает нам повторить процедуру.
