— Совсем-совсем, — я стояла на своем.
Савельхей подошел ко мне вплотную, и все вокруг погрузилось в мрак.
— Зря, — в голосе темного властелина не прозвучало и тени угрозы, но у меня почему-то дружно мурашки по коже побежали. Хотя тут, скорее, сказалась такая близость.
Я вообще ничего не видела. Будто бы враз ослепла. Но не сомневалась, что Савельхей отлично в этой непроглядной темноте ориентируется.
— А ты меня, что ли, пугать собрался? — я пыталась сохранить невозмутимость, но голос сам собой перешел на шепот.
Савельхей ничего не ответил. Ласково и неспешно провел пальцами по моей шее, спускаясь к ключице и затем к плечам.
— Не, если так будешь пугать, то пугай, я не против, — я блаженно улыбнулась.
Он тихо засмеялся. Его губы едва уловимо коснулись моих. Настолько мимолетно, что я даже усомнилась, не почудилось ли мне. Чувствуя, что вот-вот, и Савельхей отстранится, я по наитию схватила его за руку.
— Ну скажи, почему ты так боишься этой своей магии? Ты ведь сейчас контролируешь ее! И, значит, вполне можешь контролировать и дальше! Неужели ты позволишь этой дурацкой тьме диктовать тебе свои правила? Ты же сильнее ее, я знаю, сильнее!.. Савельхей, — мой голос дрогнул, — ты спрашивал, боюсь ли я. Так вот, я тебе солгала. Я боюсь. Очень боюсь. Боюсь настолько, что сердце замирает. Боюсь, что и вправду больше никогда тебя не увижу… Тебе, может, все равно, но… но я… я… — вот уж не думала, что признаваться в своих чувствах так сложно.
Отпустив его ладонь, я сбивчиво прошептала:
— Ладно, извини, разболталась что-то. Я пойду…
Савельхей придержал меня за локоть.
— Лика, мне не все равно.
— Тогда не гони меня! Пожалуйста, дай нам шанс! Я верю, вот ни мгновения не сомневаюсь, что ты сильнее магии тьмы! Пожалуйста, — обняв, я уткнулась в его плечо, — и ты поверь…
Он ничего не ответил. Ласково приподняв мое лицо, поцеловал. Неспешно и изучающе, будто бы впервые. И на грани ощущений я с удивлением поняла, что пропала та постоянная напряженность. Савельхей перестал контролировать себя, позволил чувствам взять верх над всем: над разумом, волей, здравым смыслом. Всем тем, что, как мне казалось, стояло между нами. Как же я ошиблась…
Резкая нестерпимая боль пронзила предплечье. Я ни то, что закричать, я даже будто бы дышать вдруг разучилась. Все другие ощущения разом пропали, окружающий мир теперь состоял из этой адской боли, непроглядной мглы и нарастающего гула. Сотни тысяч шелестящих голосов бормотали в унисон, и будто бы каждое их слово выжигалось на моей коже раскаленным железом:
— Идалие тарнум осдарте ним Шагрех… — повторилось трижды. Последний раз настолько громко и пронзительно, словно это был предсмертный крик. И, кажется, именно мой…
А потом боль начала отступать. Неспешно и нехотя, словно гонимая чем-то. Точнее, кем-то.
— Савельхей, — позвала я. Хотя, может, просто подумала. Пока еще не могла понять, даже себя толком не ощущала.
— Я с тобой, не бойся, — прозвучало совсем рядом.
Темнота потихоньку расступилась, окончательно возвращая меня в мир реальный. В комнате горели абсолютно все свечи. Но так робко и неуверенно, будто бы норовили вот-вот погаснуть. Бледный Савельхей держал меня на руках, не сводя обеспокоенного взгляда. В его янтарных глазах затухали темные сполохи, наводя на безрадостные мысли.
— Как ты? — он бережно положил меня на кровать, сам сел рядом.
— Я думала, что это все, смерть, — слова пока давались с трудом. Предплечье все еще немного ныло тупой болью. Я с изумлением обнаружила на нем витиеватую, будто вытатуированную руну.
— Что произошло? — я подняла глаза на мрачного Савельхея.
— То, чего я опасался. Стоило мне дать слабину, и тьма едва не высвободилась.
— Но… но это же был просто поцелуй… я не понимаю, — я совсем растерялась.
— Не просто поцелуй, Лика, — Савельхей покачал головой. — Чувства. То, что я испытываю к тебе, стало долгожданной лазейкой для магии тьмы. Потому-то она так к тебе и благоволит.
Ничего себе благоволит! Да она меня чуть не убила!
— А этот знак, — я покосилась на свое предплечье, — он теперь навсегда?
— Да.
— И что он значит?
— Ты уверена, что хочешь знать? — Савельхей устало потер глаза.
— Думаю, мне уж лучше знать, чем таким меня магия тьмы отметила. Так какой смысл у этой жуткой руны?
— Если дословно, она означает «Принадлежащее темному властелину рода ним Шагрех». — Савельхей встал и подошел к окну.
— Что-то вроде клейма собственности? — мрачно уточнила я, садясь на кровати.
— Можно сказать и так. Но тебе нечего бояться, я же сказал, что отпущу. Совсем немного осталось. Скоро рассвет, и ты вернешься домой. Земля — единственный мир, куда не проникнуть темным властелинам. Так что там ты будешь в безопасности.
— Но почему ты так уверен, что твоя магия рано или поздно высвободится? Ты же совладал с ней сейчас.
Савельхей ответил не сразу. Будто бы раздумывал над тем, стоит ли говорить мне правду.
— Это неизбежно, Лика. Рано или поздно я превращусь в чудовище, жаждущее лишь чужой смерти… — он говорил так спокойно, словно в подобном исходе не сомневался ни мгновения. — Незадолго до моего рождения мой отец стал одержим тьмой и уничтожил всех представителей нашей расы. Он рассчитывал, что высвободившаяся после смерти темных властелинов магия тьмы перейдет к нему, ведь, как известно, подобное притягивается к подобному. Но этого не случилось. Обо мне отец не знал, ведь моя мать сбежала от него, едва он впервые воспользовался запретной магией. Я родился и рос в Иварии. Моя мать, как сильный маг, все это время скрывала меня. Но с каждым годом это становилось все сложнее. Слишком тяжело скрыть магию тьмы от темного властелина, — Савельхей мрачно усмехнулся.
— Отец тебя нашел? — тихо спросила я.
— Нет. Я сам пришел к нему. Хотел поквитаться с тем, из-за кого моя мать всегда жила в страхе. Тогда-то мы с ним оба узнали, что та магия, которую рассчитывал получить он, никуда не исчезла — она досталась мне при рождении.
— То есть ты, получается, почти единоличный обладатель всей магии тьмы? — опешила я.
— Все верно. Не считая мизерной доли у моего отца, вся существующая во вселенной магия тьмы принадлежит мне.
— И как твой отец на это отреагировал?
— Он обрадовался, что из меня получилось чуть ли не совершенное оружие против всех и вся. Проблема была лишь в том, что я не собирался этой проклятой магией пользоваться. Я задался целью справиться с ней. Для этого и отправился сюда.
— А чем академия могла помочь? — не поняла я.
— Видишь ли, совладать с магией тьмы может лишь предначальная материя. Но ее никто никогда еще не находил. Я рассчитывал, что если где-то она и существует, то только здесь, в осколке странного мира посреди Ничто. И даже в какой-то момент я был уверен, что мои поиски увенчались успехом. Помнишь, как мы впервые с тобой были в том чудесном саду, спрятанном в Ничто? Я тогда нашел там кое-что. Крохотный золотистый кристалл из неизвестного мне вещества. Но, увы, это оказалась не предначальная материя.
