Одним из собеседников оказался Рауль, второй голос был мне незнаком.
— …Как тебе наша мелкая дурнушка-королева? — спросил незнакомец.
Вот сейчас выйду и посмотрю, какую ты песенку запоешь, глядя мне в лицо! Корону нацеплю, трезубец возьму, Гамадрира приглашу и буду слушать:
«Ты самая красивая из всех, кого я знал,
Ты самая красивая, я о такой мечтал,
Ты самая красивая из всех, кого я знал.
Ты самая красивая, такую я искал».[47]
— Не называй так ее величество! — горячо вступился Рауль.
Какой ты милый!
— Ишь ты, что ж в ней такого особенного? Мелкая, вечно лохматая, тощая, некрасивая… — на «голубом глазу» расписывал мои достоинства самоубийца на доверии.
Это еще что, родимый! Это ты меня еще с масочкой не видел! Я в следующий раз зелененькую из киви и зеленой глины забабахаю. И к тебе выйду ночью навстречу, взяв с собой на прогулку Собаку Баскервилей!
— Замолчи! Она очень красивая! Ее глаза… словно весенняя зелень и осенняя листва одновременно. В них столько одухотворенности и участия… А ее улыбка, такая теплая, искренняя, согревающая душу. А фигурка… нашим дамам ее стройности и грации, искренности и безыскусности не достичь никогда! — В голосе Силвермэна прорезалась нежность.
Какой ты милый и романтичный! Аж два раза!
— Постой… брат, да ты никак влюбился? Рауль, ненормальный, ты что, влюбился в королеву?!! Тебе и впрямь жить надоело, несчастный?! — предупредил собеседника незнакомец.
Пошто на бедненького поклеп возводит? Он же не самоубийца! Король за покушение на его мужскую честь кого хошь кастрирует! Рауль не сумасшедший!
— Нет, — помолчав немного, тихо ответил герцог, — я не влюбился…
Сла-а-ава богу! И секир-башка герцогу не грозит, и мне спокойней.
— Я ее люблю…
Ик! Оп-па! Сумасшедший! Но как приятно! Я стала прикидывать: что мне с этим теперь делать?
В ответ раздался протяжный свист и:
— Эк же тебя, друг, угораздило? Наш король своим делиться не любит.
Естественно! А ты как хотел? Попользовался сам — дай попользоваться другому? Я тебе не многоразовая посуда!
— А я ни на что и не рассчитываю. Мне довольно малого — знать, что с ней все в порядке, быть неподалеку… Поверь, кроме тебя, о моих чувствах к королеве никто не узнает. Никогда. Даже если будут на куски меня рвать.
Ой, да не надо так трагично! Присмотришься поближе — может, и передумаешь меня любить. Честное слово, ты мне очень симпатичен, но сердце поет при виде другого мужчины. Прости.
Разговор прервался на самом интересном месте. Где-то вдалеке тишину прорезал истошный бабский визг: там затеяли драку. Раздался гомон, звон бьющегося стекла, послышались вопли стражников, разнимающих драчунов… Мужчины замолчали и перевели разговор на коней и оружие.
Слушать про это было скучно, к тому же у меня замерзли ноги и затекла спина. Я отклеилась от двери и все так же на цыпочках вернулась в кровать. Немного покрутилась, думая об услышанном. Решила, что сегодня я с этим ничего поделать не могу, и снова вознамерилась поспать. Но мирно провести ночь после коронации мне было просто не суждено!
Шр-р-р-р! Кр-р-р! Тук-тук! Дзынь! Банг!
— Ой, по ногам!
Блянг! Бом!
С присвистом, громким шепотом:
— Тс-с-с! Главное, не разбуди королеву!
Да что ж за напасть! За эти шизанутые сутки у всех «крыша» съехала, и теперь голые чердаки чувствуют себя одинокими, бродят по дворцу и мешают мне спать?
Тук-тук! Шр-р-р-р! Кр-р-р-р!
— Кому сказал — не буди! — строго и внятно. И еще громче пьяным голосом: — Дорогая, не беспокойся — это мы пришли!
Р-р-р! Я разозлилась. Сейчас я встану — и кто-то ляжет!
За дверью шум упавшего тела, сопровождающийся звоном и дребезжанием металла.
— Мать!.. Мать!.. М-мать!!! И… Марая в душу! Простите, ваше величество! Э-э-это просто я по маме соскучился!
Блям! Дзынь! Шандарах!
У-у-у! Помоги мне Вышний кого-нибудь не убить! Не за себя прошу, генофонд нации жалко!
Вскочила с кровати. Полюбовалась на утрешний меч, примерилась было к рыцарской «оглобле» и решила — мне его выше плинтуса не поднять! Стащила какую-то узкую, но изрядно тяжелую железяку.
Решительно подползла к выходу и распахнула дверь, готовясь встретить врага лицом к лицу. Встретила… и целых трех… м-м-м… врагов. Но лицом в пупок!
Передо мной возвышались в зюзю пьяные слева направо: Рауль, Матиас, заботливо поддерживаемый с двух сторон, и Никас.
Меня от этой прелести даже вверх подкинуло.
— Что за чудное видение? — облокотилась на косяк, рассматривая неустойчивую компанию.
Вот когда пожалеешь о королевском статусе! Ни скалки тебе, ни чугунной сковородки под рукой! Ни завалящего рогача под лавкой или коромысла. И трезубец неизвестно где! И рук только две, а их трое! Кому-то же моих милостей не достанется! Вот засада! Хоть считалку устраивай: «Энеки-беники ели вареники…»[48] «Как щас дам! Больно!»[49]
— При-и-ивет, — широко улыбнулся «тепленький» супруг и попытался мне дружественно помахать рукой. Рука не махалась, а мотылялась из стороны в сторону, задевая лица рядом стоящих боевых товарищей. И все бы ничего, если б не зажатая в монаршей длани корона. У Никаса на лобовой броне… упс! раскраске — уже явно виднелись отпечатки зубцов.
— Привет! — насупилась я, почесывая нос. — Ребята… а вы знаете, что алкоголизм — это болезнь?..
— Мы здоровы! — отозвался Рауль.
— В-в-в п-п-полном порядке! — уверил Никас.
— М-мы п-просто немного выпили! — отмахнулся короной Матиас и врезал Раулю по зубам.
— Из фонтана?.. — полюбопытствовала я, отбирая корону у мужа, чтобы он ей никого не искалечил.
— При чем здесь ф-фонтан? — не понимал очевидного король, но символ власти не отдал. Вцепился как в родное, и не выдерешь.
— При том! — сердилась я. — Если ВЫ выпили немного… и если ЭТО немного… то пили из широкой большой посуды! А самая большая посудина здесь — это фонтан.
— Л-логично! — как один согласились мои красавцы. — Пошли опробуем.
И развернулись, попутно выясняя, где во дворце стоит ближайший фонтан. Больше всех отличился невменяемый Рауль. Ему, видимо, точно короной половину мозгов вычесало, потому как этот ненормальный всем с пеной у рта доказывал: дескать, самый близкий путь — это если зайти к фрейлинам и спрыгнуть через их балкон вниз…
Хотелось и плакать, и смеяться. Они? Спрыгнуть??! А ковра-самолета тут нигде не завалялось? Хотела б я на этих самоубийц посмотреть! И это при здешних потолках, когда один этаж идет за два? Да в пьяном виде сигануть с шестого этажа не сможет даже птичка. Убьется! Я просто дар речи потеряла от такой беспросветной дурости. Ну вот как это называется?!
