Реальной княжеской власти в этих краях не ощущалось. Скорее взаимоотношения власти и населения строились исключительно на взаимной симпатии. В самих Бродах расположился взвод жандармов, которые при всем желании никак не могли контролировать окрестные земли, тянувшиеся во все стороны на сотни верст. Единственное, что им удавалось до последнего времени, так это защищать почтовую станцию в деревне, которая служила заодно и отделением Тверского Княжеского банка.
Однако со слов жандармского вахмистра из Березняков выяснилось, что и станцию они, в конце концов, тоже не уберегли. В село проникла банда, причем слово «проникла» было не совсем корректно: больше десятка вооруженных верховых «проникнуть» не могут, могут только ворваться, стреляя в воздух и пугая кур с девками, как и произошло. Сонный караул на воротах был захвачен врасплох, бандиты ураганом пронеслись по улицам до почты, где застрелили двух почтовых стражников. Еще двое в это время забавлялись на сеновале с девками и столь печальной участи избежали. Затем бандиты избили почтмейстера, вскрыли железный сундук, где хранились деньги, которые должны были везти в качестве жалованья в тот самый форт Пограничный, откуда на следующий день должно было прийти сопровождение для почтового броневика.
Нападавшие действовали так ловко и быстро, что взвод жандармов за это время едва успел объявить тревогу и вывести из двора два своих вездехода с пулеметами. А верховые так и вовсе не успели оседлать лошадей, поскольку под седлами, ввиду общей «сонности» службы, никто коней и не держал. К тому времени как жандармы добрались до горящей почты, бандиты с деньгами и карабинами убитых охранников уже выскочили за ворота села.
Командовавший взводом старший унтер объявил погоню, которая попала в засаду почти сразу, за первым же поворотом дороги. Головная машина, неразумно вырвавшаяся вперед, была расстреляна из кустов, экипаж понес потери, вторая же встала в оборону в кювете, дав бандитам возможность спокойно уйти и даже подобрать один из жандармских карабинов. Самозарядники в бандах были большой ценностью: их на сторону не продавали.
На следующий день появились военные из форта. Подняли даже самолеты, которые летали над бескрайними лесами, перекрыли проходы в сторону Вираца, но банда словно сгинула, что, если честно, в эти местах сделать совсем не трудно. Военные озверели, оставшись без зарплаты, но поделать с потерей ничего не смогли. В конце концов, им все равно это все возместят, за счет того же почтового ведомства, например, проспавшего ограбление.
Старшего унтера наряду с почтмейстером отправили в Тверь, где одного ждал суд, а второго ― трибунал: за разгильдяйство и, чтоб не хрен было, в назидание. А по банде начали следствие и довольно быстро выяснили через каких-то осведомителей, что банда называет самое себя «Ласки» и что до ограбления почты занималась разбоем на дороге, преимущественно отбирая машины с товаром, но пока никого не убивала. Свидетели описывали небольшой отряд конных в количестве от десяти до пятнадцати человек, неплохо вооруженных, с лицами, прикрытыми платками. Все в длинных брезентовых пыльниках, но без них здесь мало кто верхом ездит: и лошадиным потом от одежды так не воняет, и можно в относительно приличное место войти, этот плащ сняв, не выбивая пылищи из одежды часа два. Вот и носят все подряд, а вовсе не от страсти подражать героям вестернов, что с пришлыми людьми здесь появились.
Я, кстати, на лошади почти не езжу, у меня и нет ее даже, а без этого самого пыльника из городских ворот не выезжаю. Помимо общей практичности совершенно невозможно понять, что под ним спрятано.
В пыльниках или без, однако банда «Ласок» внушала беспокойство. Не хотелось бы нарваться на них где-нибудь в районе Бродов. У нас двойное невезение получилось: если бы не убийства в Березняках, то люди скапливались бы там, а дальше ездили немалыми колоннами, а раз туда заезжать перестали, то и сбиваться в стаи стало негде.
Но пока путешествие протекало тихо и гладко, даже по пути через почти бесконечный Рваный лес никаких следов нечисти или иных тварей злобных мы не заметили. Птички пели, стрекозы на полянах над высокой травой порхали, погода была лучше некуда, лето накатывало прямо на глазах, так что ехалось хорошо. Даже Маша забыла бояться демонессы, и они болтали о каких-то магических школах, в чем я вообще не понимал ни слова. Так что в разговор не лез, а крутил себе баранку.
К полудню мы услышали треск небольших оборотистых моторов, и навстречу нам пронеслись сразу три «багги», трубчато-корытных конструкций на больших колесах, с подвесными металлическими сиденьями, в которых сидели егеря в камуфляже и пылевых очках, по трое в каждой машине ― водитель, наблюдатель и пулеметчик. Егерей в форте Пограничный рота стоит ― это помимо батальона пограничной стражи. Вот, наверное, оттуда патрули и выслали. «Багги» только у них имеются, погранцы все больше на «козлах» и «тритонах».
Была у меня когда-то такая тарахтелка, была. Проходимая, быстрая, но по моим потребностям очень уж маленькая. Багажник ― вместо сиденья стрелка, много не увезешь. Пришлось на «козла» менять… А так ездить на ней ― чистое наслаждение. Треск, скорость, задний привод без дифференциала, на поворотах хвостом метешь, на месте развернуться можешь. Здорово. Весело, по крайней мере.
Затем опять наступила тишина, нарушаемая лишь фырканьем нашего мотора. Чуть позже мы обогнали купеческий ЗИЛ-157[76] с высокими бортами, груженный какими-то тюками, месивший всеми шестью своими зубастыми колесами дорожную пыль. В кузове сидели двое охранников с СКС-М, да еще и в кольчугах, поддетых под кожаные куртки, еще два человека находились в кабине. Посмотрели на нас более чем настороженно. Такие вот у нас тут дела. Всякое на дорогах творится. Не нечисть, так банда, не понос, так золотуха, не дите обгадится, так няньку… трахнут, в общем.
Затем мы проехали постоялый двор на хуторе Валежный. Двор был небольшой, как и сам хутор, на многое не претендовал, но отставших от графика принимал частенько. Сейчас же он принял еще до взвода егерей: два «багги» и четыре таких же, как у нас, «копейки» стояли у ворот. И здесь уже нам проехать не дали, остановили под дулами двух «утесов», уставившихся на нас с егерских машин сверху вниз. Бумагу из Тверской контрразведки читали долго, проверяли, разве что не нюхали и на зуб не пробовали. Возглавлял блок немолодой подпрапорщик с уродливым шрамом на лице и с двумя звездочками на просвете петлицы ― десять лет беспорочной службы в этом звании.
Подпрапорщик расспросил нас, куда едем, а потом сказал, что вчера с вечера было еще одно нападение за Бродами. На этот раз захватили один грузовик с товаром, но без стрельбы не обошлось ― после ограбления почты банда на бескровность операций решила плюнуть. Одного из охранников с машины убили, второго ― тяжело ранили и, не добив, бросили на дороге, приняв за мертвого. Купеческого же приказчика увезли с собой. Тоже что-то новенькое.
