– Я сделаю тебя и впрямь вечноживущей, Солмиссра.
Она подняла руку, произнесла единственное слово, и от ужасной силы этого слова Гарион затрясся, словно листок на ветру.
Сначала, казалось, ничего не произошло. Солмиссра стояла, словно прикованная к месту, обнажённое белоснежное тело просвечивало сквозь прозрачную ткань. Потом по коже пошли странные пятна, увеличиваясь в размерах, наливаясь пурпурно-зелёным цветом; бёдра плотно прижались друг к другу. Губы провалились внутрь, углы рта поползли в стороны и наконец застыли в вечной холодной улыбке рептилии.
Гарион в ужасе наблюдал за происходящим, не в силах оторвать взгляда от королевы. Платье соскользнуло на пол, плечи исчезли, руки намертво прилипли к бокам. Тело всё удлинялось, а сросшиеся ноги начали свиваться в кольцо. Пряди блестящих волос осыпались, и последние следы человеческого исчезли. Только золотая корона по-прежнему оставалась на голове. В пасти бился раздвоенный чёрный язык. Раздувая капюшон, змея впилась мертвенными бесстрастными глазами в тётю Пол, которая за это время успела уменьшиться до обычных размеров.
– Взойди на трон свой, Солмиссра, – велела тётя Пол.
Голова королевы оставалась неподвижной, только кольца свивались и развивались; она медленно скользнула на заваленный подушками диван, чешуйчатая кожа с сухим шорохом тёрлась о ткани. Тётя Пол повернулась к евнуху Сэйди:
– Смотри! Перед тобой служанка Иссы, королева змеиного народа, чьё владычество продлится до конца жизни на земле, ибо она бессмертна и будет вечно править Найссой.
Лицо Сэйди залила смертельная бледность, глаза едва не вылезли из орбит. С трудом сглотнув слюну, он кивнул.
– Оставляю тебя с твоей королевой, – продолжала тётя Пол. – Предпочитаю, чтобы всё обошлось без насилия, но в любом случае мы с мальчиком уходим.
– Я сейчас же велю страже пропустить вас. Никто не осмелится встать на вашем пути.
– Мудрое решение, – сухо кивнул Бэйрек.
– Всем склониться перед королевой Найссы, – дрожащим голосом провозгласил один из закутанных в алые одежды евнухов, падая на колени перед возвышением.
– Хвала королеве, – немедленно подхватили остальные, тоже встав на колени.
– Слава её бессмертна!
– Жизнь наша принадлежит ей!
Гарион, направляясь за тётей Пол к разбитой двери, осторожно оглянулся.
Солмиссра, свернувшись кольцом, лежала на троне, поднимая треугольную голову к зеркалу. Золотая корона ярко сверкала, холодные змеиные глаза были прикованы к отражению в серебристом стекле. Улыбка навечно застыла на морде змеи, и было невозможно понять, о чём она думает.
Коридоры и сводчатые залы были совершенно безлюдны, только в тронном зале коленопреклонённые евнухи по-прежнему возносили хвалу змеиной королеве.
Обнажив меч, Бэйрек мрачно шагал, обозревая следы ужасной бойни, отмечавшие пройденный до этого путь Лицо гиганта было совершенно белым, он старался не смотреть на зверски изуродованные трупы.
На улицах Стисс Тора стояла глубокая ночь; толпы обезумевших людей бессмысленно метались, толкая друг друга и громко вопя. Бэйрек, поднимая предусмотрительно захваченный из дворца факел одной рукой и держа огромный меч другой, пошёл вперёд. Даже охваченные паникой найсанцы уступали ему дорогу.
– Что это, Полгара? – проворчал он, не оглядываясь и взмахивая факелом, будто пытаясь разогнать тьму. – Какое-то чародейство?
– Нет, – ответила она, – никакого чародейства! Крохотные серые хлопья летали в воздухе.
– Снег? – изумился Бэйрек.
– Нет. Пепел.
– Что же горит?
– Вулкан извергается, – ответила тётя Пол. – Нужно как можно быстрее возвращаться на корабль. Эта толпа может быть очень опасна.
Набросив лёгкий плащ на плечи Гариона, она показала на боковую улочку, где над головами людей плыло несколько факелов.
– Сюда.
Пепел падал всё гуще, серой мукой усыпая мокрые мостовые; по улицам плыл тошнотворный запах серы.
К тому времени, как они добрались до пристани, тьма начала понемногу рассеиваться, хотя пепел по-прежнему реял в воздухе, застревая в трещинах между камнями, оседая на крышах домов. Уже в десяти шагах ничего нельзя было разглядеть.
На причале царил полнейший хаос.
Орды найсанцев, рыдающих и визжащих, пытались забраться в лодки, чтобы уйти в море подальше от удушливой серой пыли, а многие, обезумев, даже бросались в смертоносные воды реки.
– Нам здесь не пробиться, Полгара, – предупредил Бэйрек. – Стойте здесь. – Сунув в ножны меч, он подпрыгнул и схватился за край низко нависающей крыши.
– Эй, Грелдик! – заревел великан голосом, перекрывавшим даже шум толпы.
– Бэйрек! – донёсся голос Грелдика. – Где ты?
– Около пристани! Не можем пройти!
– Оставайтесь на месте! Сейчас придём! – откликнулся Грелдик.
Через несколько секунд послышался тяжёлый топот ног и глухие звуки ударов; вопли боли смешивались с криками о помощи. Появились Грелдик и Мендореллен с полудюжиной вооружённых дубинками здоровенных матросов, которые, не обращая внимания на вопли, расчищали дорогу.
– Ты что, заблудился? – завопил Грелдик. Бэйрек спрыгнул с крыши.
– Пришлось задержаться во дворце, – коротко ответил он.
– Мы так беспокоились за вас, госпожа, – сообщил Мендореллен, отталкивая бессвязно лопочущего найсанца. – Наш добрый Дерник уже давно на корабле.
– Нас задержали, – пояснила тётя Пол. – Капитан, вы можете доставить нас на борт корабля? Грелдик только ехидно ухмыльнулся.
– Тогда поспешим, – поторопила она, – и как только доберёмся, неплохо бы поднять якорь и спуститься по течению. Пепел скоро уляжется, но все эти люди впали в истерику и не скоро успокоятся. От Силка и моего отца никаких вестей?
– Ничего, госпожа, – отозвался Грелдик.
– О чём он только думает? – раздражённо спросила тётя Пол, ни к кому в особенности не обращаясь.
Мендореллен, обнажив тесак, пошёл на толпу, не замедляя шага. Найсанцы испуганно расступились.
На краю пристани толпа была ещё гуще; Дерник, Хеттар и остальные матросы стояли у поручня, отталкивая длинными баграми поражённых ужасом людей.
– Убирайтесь отсюда! – завопил Грелдик, подходя к самой воде.
– Благородный капитан, – пролепетал лысый найсанец, цепляясь за меховую куртку Грелдика. – Я дам сотню золотых монет, если ты пустишь меня на свой корабль.
Грелдик с отвращением отбросил его на мостовую.
– Тысячу золотых монет, – обещал найсанец, сжимая руку Грелдика, встряхивая тяжёлым кошельком.
