– Ты еще не раз встретишь противника сильнее тебя. На каждого сильного всегда найдется могучий, который его победит. Воин отличается от лакея тем, что умеет правильно переживать свои поражения. Иди и подумай, где ты допустил ошибку. Когда поймешь – приходи ко мне, поговорим.
Все это мне очень не нравилось. К сожалению, компания из секретаря, камердинера и трех лакеев, с которыми я наладил контакт еще в дороге, убыла вместе с графом, а с местными завязать более близкие отношения толком не успел, занятый исцелениями и тренировками. Надо было срочно восполнять пробел, следуя проверенному правилу – слуги знают если не все, то многое.
Для реализации плана мне потребовалось изготовить приворотное зелье, долженствующее помочь в деле установления приятельских отношений с ключарем и поваром, имевшими самый обширный круг друзей среди обитателей замка. Надеюсь, все помнят, почему у повара так много друзей? Не меньше имеет господин ключарь, так как владеет в замке самым ценным имуществом – ключами от всех кладовых. А в этих кладовых всегда что-то портиться, приходит в негодность, выдается и принимается на хранение… В распоряжении ушлого ключаря всегда есть в заначке то, что любая проверка не сумеет найти без самого ключаря.
Думаете, он украл у хозяина ту самую безобъемную сумку? Ничуть ни бывало. По всем ведомостям она уже давно была благополучно списана, как не подлежащая восстановлению из-за ветхости материала и прорех, причиненных этому имуществу во время похода.
Служанок, как источник сведений, я отставил сразу. Во-первых, получить их можно было бы только в романтической обстановке, что для меня было неприемлемо, во-вторых, судя по всему, леди Олисия так накрутила им хвосты, что они и приближаться ко мне опасались.
Оставались, таким образом, слуги-мужчины. А путь к сердцу мужчины лежит… Нет, пожалуй, не так. Сердца их мне не нужны, а вот дружеское расположение было бы весьма кстати. Рецепт его завоевания тоже известен и достаточно отработан. На всякий случай я уже как-то сделал себе запас мужского приворотного зелья – эликсира от похмелья. Готовился он довольно просто из доступных ингредиентов – все дело было в магическом воздействии в конце процесса выпаривания лишней жидкости. Сами понимаете разницу между магусом, внедряемым лекарем в этот эликсир, и целительским узором, многократно повышающим эффективность и избирательность действия компонентов на организм страдальца. Противопохмелином своего приготовления я напоил ключаря еще в первые дни своего пребывания в замке, увидев как-то утром его мученическое лицо. Все необходимые травы у меня тогда были в достатке – два часа варки и бедняга получает свой стаканчик счастья. Ключаря так восхитило действие зелья, что в обед он шепотом спросил, нет ли у меня еще и, если есть, он готов обменять бутылочку на что-нибудь полезное. Так я и обзавелся своей сумкой.
План мой был прост и надежен. Я нашел этот источник сведений в одной из кладовок, где он с задумчивым видом стоял, почесывая громадным ключом щетину на подбородке. На меня он не обратил никакого внимания. Я тоже не стал ему докучать. Встал неподалеку. Достал из кармана мантии бутылочку зелья и в свою очередь принял задумчивый вид. Так мы и простояли минут пять, изображая мыслителей в кладовых познания.
– Что-то хотели, господин травник? – обратил, наконец, внимание на мою скромную персону, а скорее на сосуд в моей руке, хранитель сих сокровищ несметных.
– Да вот, господин ключарь, закончил я лечебные процедуры. Раненые практически здоровы. Леди Олисия – тоже. Хотел бы отметить как-то это событие, да вот не знаю как. Ваш мудрый совет в этом деле очень помог бы мне.
– А чего тут думать? Пара бутылочек вина – самое то, чтобы отметить событие, – равнодушно сказал ключарь.
– Где ж его взять? – вздохнул я. – Лавок здесь нет совсем – до ближайшей, говорят, ехать неделю надо…
– Ради такого дела, как здоровье молодой госпожи, я бы мог посодействовать, – еще более равнодушно предложил ключарь. – Пару бутылочек гонмарского за ваш эликсир, пожалуй, смогу достать.
– Всего две бутылки кислятины за чудный эликсир? – удивился я. – Маленького стаканчика которого хватает, чтобы убрать самое страшное похмелье? Да за такое меньше дюжины элморского даже спрашивать стыдно!
– Дюжину элморского?! Да падет на меня гнев всех Богов разом, если я дам больше трех бутылок элморского за эту воду!
Больше двадцати минут мы с ним спорили, вопили, бурно жестикулировали. Я пару раз разворачивался уходить со словами: «Да лучше я в лаборатории перегоню спиритус и компотом разбавлю, чем за так ценный эликсир отдавать!». Меня хватали за рукава, объясняли, как я неправ с этим таинственным спиритусом и все возвращалось на круги своя. Наконец, мы оба с видом подчистую ограбленных и обманутых людей хлопнули по рукам, остановившись на пяти бутылках элморского и двух гонмарского. Противопохмелин обрел нового хозяина и тут же бесследно исчез в катакомбах кладовки.
– Ты не травник и не повар – торгаш ты жадный, – пробурчал надежный страж хозяйского добра, выдавая мне корзину с заветными сосудами.
Изобразив на лице восторг откровения, озарившего мой ясный ум в последний момент, я спросил.
– Господин ключарь. Мне одному употреблять напиток будет скучно, не могли бы вы составить мне компанию? Вы, как человек мудрый, прекрасно понимаете, что веселье пития не в напитках, а в дружеской беседе, – слуга важно кивнул, соглашаясь с истинностью моих слов. – Вот еще бы повара привлечь к делу сему благородному, да не знаю, как подступиться к нему.
– Так и быть, молодой человек, я вам помогу – участие повара и закуску возьму на себя. Одну секундочку еще, – остановил меня достойный господин, – дайте сюда корзину. Гонмарское пусть граф пьет, а мое нежное горло не приемлет кислого, – и он заменил указанное вино на элморское.
Договорились через час расположиться в моих апартаментах. Они с поваром не подвели и раньше назначенного срока пришли с полной корзиной разнообразной снеди. Мы откупорили первую бутылку, разлили ароматное вино по бокалам и выпили за встречу. Потом тосты следовали друг за другом с точностью магических часов: за знакомство; за друзей; за прекрасных дам; за хороших людей; за понимающую молодежь; за то, чтобы нам было хорошо и чтобы нам за это ничего не было; за то, чтобы у нас всегда было легко на душе и тяжело в кошельке; и… много еще за что. Вскоре выяснилось – повар с ключарем искренне сожалеют, что такой замечательный, все понимающий и уважительный молодой человек стал обитателем замка совсем недавно. Им, дескать, так не хватало моей компании – хоть волком вой. Повар даже попытался живо изобразить этот вой, но ключарь его не поддержал – не сезон, понимаете ли. Волки еще так не воют. Вот зимой – это да. Зимой он непременно послушает волчий вой в исполнении господина повара, которого он очень-очень и очень глубоко уважает…, в целом, и его вокальные данные в частности. Когда выяснилось, что все в компании друг друга уважают и, следовательно, объективно являются уважаемыми людьми, мне среди вороха слухов и сплетен между делом стали попадаться интересные сведения.
