— А куда вам надо? — Ответил вопросом на вопрос я, а затем добавил: — Можно просто Эмерик, госпожа ин Гаттер.
— Вы тоже можете нас звать по имени! — Внезапно включился в беседу ее жених, после чего указал куда-то в сторону. — Мы там живем, в Доме Художников Кастора! Вы нас не сопроводите?
Я лишь молча кивнул и направился в ту сторону, куда указал Маллет, решив, что так даже лучше будет, со мной эти двое никуда уж точно не влипнут по пути, да и платить за их размещение не придется. Девушка по пути мне рассказала, что ее парень юный талант, самый лучший, по ее мнению, художник в Касторе, очень смелый и храбрый юноша, который предложил ей выйти на побережье, чтобы полюбоваться особенно красивым летним небом и кораблями, стоящими в порту, но на их несчастье, их встретила кучка бандитов, которым она, бедная ин Гаттер, дочь некогда очень влиятельного бывшего бургомистра, очень приглянулась. Но Маллет, как настоящий мужчина, не дал ее в обиду, а заступился за нее, но их было слишком много, и все могло бы закончится очень печально, если бы не я. Ну что же, художников я еще не спасал, пока что.
В Доме Художников моих спутников встретили очень радушно, ко мне же отнеслись с явным недоверием, даже никто не представился, что явно не соответствовало правилам этикета, но возмущаться не стал, меня сразу же проводили в большой зал с не горящим камином, кто-то из местных принес кружку горячего травяного отвара, усадили на старую и подранную софу, что стояла в большом зале возле камина, и дали какого-то сухого печенья, в общем, можно сказать, даже проявили радушие. Как только я уселся, все покинули зал, оставив меня с Сигатом наедине. Дух спустился с моего плеча, потрогал печенье, обиженно махнул лысым хвостом и полез ко мне под кафтан, во внутренний карман, сразу потеряв интерес к происходящему вокруг.
Печенья были откровенно дубовыми, отвар пресным, почти никаким на вкус, словно цветная вода, а не горящий камин наводил лютое уныние. Я уже собирался было подняться, да покинуть это место, как дверь в зал открылась, и в зале оказался пожилой мужчина, в сопровождении уже знакомой мне пары.
— Господин де Нибб, приношу свои извинения за столь холодную встречу, мы обычно не очень часто принимаем гостей, да и в последнее время, признаюсь, и не ждем их особо. Меня зовут Лаггет ин Нерг, я председатель Альянса Свободных Художников Кастора.
— Эмерик де Нибб, к вашим услугам. — Представился я и заметил, как Сигат, услышавший что-то интересное, выбрался из моего кармана и одним ловким прыжком оказался на столике, стоящем невдалеке от нас. Лаггет ин Нерг еще раз поблагодарил меня за спасение молодой пары, после чего спросил: — Господин де Нибб, а вы чем занимаетесь? Я совсем ничего не знаю о чудесном спасителе!
— Я… то тут, то там, так сказать. Вот сейчас работаю в личной охране, нас сюда позвали поработать, а так, как получится. — Уклончиво ответил я, ин Нерг улыбнулся с явным превосходством, а затем спросил напрямую: — А как вы относитесь к искусству мой дорогой друг? Живопись, музыка, литература?
Еще один вопрос, на который я даже не нашелся ответить, посмотрел за поддержкой Сигата, тот показал на сидящих передо мной художников, а затем на меня, после чего я произнес: — Ну, я и сам иногда рисую, для себя…
— О, какая неожиданность! А какой у вас стиль?
— Да я так, ну что вы, рисую что мне хочется, я самоучка — любитель, пару раз. Дело в том, что там, откуда я родом, особо и не было таких мест, как это, где люди, готовые отдать себя искусству, могли бы встречаться, от того и стал заниматься всем, что попадается под руку.
— В таком случае, я думаю, вам будет интересно, пойдемте в галерею, мой дорогой друг, я вам покажу кое-что. Думаю, вам понравится. — Сказав это, председатель Альянса Свободных Художников Кастора поднялся, и я вместе с Сигатом и молодой парой последовали за ним. Девушка, уже совсем отошедшая от встречи с бандитами, повернулась ко мне и сказала: — Эмерик, там и мои работы есть, сейчас увидишь. Я так удивлена, что ты тоже пишешь, правда, это такая неожиданность.
— Да что тут сказать, Нитая, куда там мне до вас, времени у меня немного, это мое развлечение, в минуты душевной тревоги. — Ответил я, посмотрев на ее насупившегося жениха, который видимо уже стал ее ревновать ко мне. — У меня нет ни образования, ни особого таланта, а просто желание иногда излить душу на холст.
Услышав мои слова, девушка тут же стала мне рассказывать, как сложно ей училось в школе искусств, как она встретила своего жениха, и главное, как ей нравится быть со всеми остальными художниками вместе, сколькому они ее учат, а я в свою очередь думал о том, как бы не забыть то, что я только соврал этим людям.
Галерея оказалась довольно грязным, пыльным залом, в котором стояло много мольбертов[1] с картинами, причем так много, что это больше походило на какой-то склад, чем на галерею. Маллет тут же побежал зажигать лампы, и свет явил моему взору произведения местных художников, которые, судя по всему, должны были меня сильно впечатлить.
— Ого сколько всего, какая красота! — Произнес я, стараясь, чтобы выглядело натурально, мелкий дух спрыгнул с моего плеча на пол и побежал вперед, явно увлеченный увиденным. А господин ин Нерг, услышав меня, тут же принялся рассказывать про картины, называя имена художников и объясняя мне, что там изображено.
Честно признаюсь, ничего более унылого и неинтересно я не слышал давно, хотя вида старался не подавать, но Сигат оказался прямо сильно увлечен этим рассказом, хотя причин такого поведения я понять не смог. Рассказывая про художников, их работы, мне попутно рассказали о том, что сам этот Альянс Художников, по сути существует только на деньги из казны, на пожертвования людей, которым их искусство близко, да и нужен чтобы держать цены на работы повыше, не давать другим продавать картины в обход «налога», который художники сами и придумали.
— И вот, наконец, картина нашей Нитаи, называется «Утро над равниной». — Произнес ин Нерг, указав на очередную работу, которая, ну не то, чтобы сильно превосходила остальные. Спать хотелось невероятно, но я продолжил подыгрывать: — Великолепно, как великолепно передано настроение! Нитая, это просто фантастическая работа! Ой, уже скоро рассвет, к сожалению, мне пора, у нас отправление в столицу скоро, не хотелось бы опоздать.
— Ой, прошу прощения, господин де Нибб, мы с вами так увлеклись, что я и забыл, что вы скоро отбываете! Было приятно с вами познакомится, вы мне очень понравились, да и ваше поведение — поведение достойного человека. Если вам потребуется помощь, вы всегда можете к нам обратится! Нитая, проводи гостя, Маллет, туши лампы.
Мы с ним обнялись и я, в сопровождении Нитаи и радостно прыгающего по полу Сигата, направился к выходу, уже почти дойдя до самой двери, девушка попросила меня подождать, ждал я ее не долго, она вернулась, тяжело дыша.
— Эмерик, я не знаю, как тебе отплатить. Ты пойми, Маллет, он хороший человек, но совсем не боец, я не знаю, чтобы с нами, со мной было, если бы не ты.
— Да ладно вам, не стоит благодарности, так поступил бы любой.
— Нет, не любой. — Она протянула мне темный конверт, с красивой гербовой печатью. — Это письмо, с родовым гербом. Астред ин Гаттер, мой дядя, он председатель Палаты Художников Голинколда, если вдруг тебе потребуется помощь, подойди к нему, покажи письмо, он тебе поможет. Я его предупрежу, все расскажу, не волнуйся. — Я попытался было отказаться, но девушка, несмотря на то, что было мне едва ли по плечо, довольно ловко и сильно засунула письмо в нагрудный карман камзола, обняла и поцеловала в щеку.
Шел в гостиный двор я в некотором смятении, эти люди мне показались такими странными, оторванными от реальной жизни, что даже невозможно в это поверить. И еще, меня откровенно позабавило то, как они выдумывают себе названия, у одних палата, у других альянс, ох уж эти одухотворенные натуры, хотя дух явно не разделял моего отношения. Зайдя в обеденный зал, я решил не подниматься наверх, а просто дождаться остальных, пока они спустятся.
