Прониклись, и выдали. Оказывается, о своих людях я знаю только то, что они соизволили рассказать еще при нашей первой встрече. Вот тебе и дружеские отношения. Придется срочно проводить независимое расследование и обратиться за помощью в Ковен магов.
Но не знать, что в дне пути от собственного замка есть храм танцовщиц стихий (надо еще узнать, что это за звери такие), и старшей жрицей этого храма — мать моего старшенького Альдера.
Стыдно, господин полковник. О своих солдатах ты знал все, вплоть до того, каких женщин предпочитают. А здесь расслабился.
Ничего, эту оплошность я исправлю. И в самое скорейшее время.
Но, скажите мне на милость, какая опасность может подстерегать мага равновесия, Мастера клинка в храме танцовщиц. Где из мужчин, по словам проникшихся Теней, только привратник, да конюх. Да и то, мужчинами их уже можно назвать только с натяжкой, в связи с преклонностью лет. Все же остальные — девчонки, лет до 16–17. Если только… Ха-ха. Вряд ли они с ним справятся.
Правда, как рассказал Терес, была у них какая-то история с драконами. После которой последние предпочитают лишний раз с танцовщицами не связываться.
Сплошные загадки. И они мне все меньше нравятся.
Ближе к полудню ко мне подошел Виктор. Так, еще одна интимная подробность. Оказывается, они с Альдером могут чувствовать друг друга. На не очень больших расстояниях, но все же.
Маг приближается к замку. И ему нужна помощь. Могу ли я, позволить им?… Идиоты.
Конечно, могу, и чем быстрее, тем лучше.
Без меня справятся?
Ухмылка на загорелом лице. И об этом мы поговорим. Потом, когда все вернуться в замок, и я получу ответы на все интересующие меня вопросы. И когда я подготовлю список всех их прегрешений.
Уже через пару минут (черти, даже не сомневались в моем ответе), три всадника выехали за ворота, ведя в поводу четвертую лошадь.
Вот так всегда. Мне остается только ждать.
Чтобы время тянулось быстрее, устроил в замке небольшой такой, профилактический осмотр. А что? Самое лучшее лекарство от нервов, это потрепать нервы кому-нибудь другому. Досталось всем: конюху, за то, что плохо вычищена моя лошадь (ее шкура блестела, а глаз ехидно косил в мою сторону), страже, за грязную обувь, кухарке… просто за компанию. Правда, она меня не испугалась (впрочем, как всегда), и медленно и достойно удалилась на кухню, готовиться встречать мальчиков.
Никакого уважения ко мне грозному.
Так прошло еще несколько часов.
Четырех возвращающихся всадников я увидел с балкона своих покоев, как только они свернули с тракта на дорогу, ведущую к замку.
Нет, пятерых. Но фоне одного из моих Теней (с такого расстояния трудно было определить, кого именно, уж больно похожи по телосложению, да и двигаются практически одинаково), выделялось более светлое пятно.
Альдера же я опознал сразу. Он не сидел, а практически лежал на лошади.
Ранен? Надеюсь, если и ранен, то не серьезно. Вряд ли бы тогда ребята позволили ему самостоятельно сесть верхом.
На всякий случай, приказав спуститься к воротам лекарю, сам остался на балконе: не любят мои детишки, когда к ним проявляют повышенную заботу.
Вот вернутся, уляжется первый шум, потом и я снизойду до удовлетворения своего любопытства. И уж тогда…
Пока я отвлекся, рисуя в своем воображении все те картины разноса, который я устрою своему любимчику, четверка Теней уже подъезжала к замковым воротам.
Так, лекарь нужен уже двоим. То, что выделялось светлым пятном на фоне темной одежды Дарила (правильно, из них он самый сильный целитель, хотя и Альдер очень хорош), оказалось тельцем тощей девчонки. Ее голова, не смотря на то, что Тень одной рукой прижимал ее к себе, моталась из стороны в сторону в такт скачущей лошади. Да и состояние платья: в пятнах гари и крови, порванное чуть ли не на лоскуточки, наводило на вполне определенные мысли.
Похоже, маг ввязался в очередную разборку со спасением сирых и убогих. Есть у моих телохранителей такая черта в характере.
За что я их и люблю.
Так, все дома. Живы и… относительно здоровы.
Можно слегка и расслабиться. Если что-то серьезное — кто-нибудь прибежит, доложит.
Не прибежали.
Я налил себе вина, взял книгу и сел у окна, в ожидании, когда все сделают все то, что можно сделать и без моего присутствия.
С моей позиции было видно, как лекарь, осмотрев Альдера прямо у ворот, отошел к девчонке. Значит, любимчик не ранен. Или может подождать, а это уже не просто радует.
Девицу лекарь осматривал дольше, но бинты не доставал — кровь на остатках одежды не ее.
Но, тем не менее, лекарь и Дарил о чем-то яростно спорили. Победил Дарил и девчонку понесли в сторону купальни. Спустя еще несколько минут в ту же сторону побежала и кухарка. Неся что-то в руках. Наверное, одежду.
Представил, во сколько раз можно будет обернуть это тельце в одежду с роскошных форм моей кухарки…
Потом стало не интересно, все действия спасательной операции перетекли внутрь замка.
Ну не бежать же туда с глупыми вопросами: что же такого у вас случилось?
Сами придут и расскажут.
Прошла еще пара часов — никто не пришел.
Пришлось ради удовлетворения своего любопытства спускаться вниз самому.
Так, Дарил, Терес и Виктор в большом зале. О чем-то тихо переговариваются. Меня не заметили. Телохранители, бес их… Ну ладно, ладно… Умею я ходить так, что даже эльфы меня не слышат. Да и глаза отводить не разучился.
Пройдя еще два лестничных перехода, подошел к комнате Альдера. Дверь открыта, в комнате сумрачно, свет только от зажженного камина. Камин? Летом?
Любопытно. Накинув на себя морок, прислонился к косяку.
На кровати сидит, откинувшись на подушки девчонка. Лет семнадцати. Темные, до плеч, густые волосы, бледная кожа. На лице горячечный румянец, запекшиеся губы.
Ничего примечательного. Вот только почему-то опасностью от нее веет.
А от Альдера растерянностью. И болью.
И объясните мне, что такое должно было случиться, чтобы он начал кормить ее с ложечки, не доверив это действо хотя бы той же кухарке. Или девушке-служанке.
А разговорчик-то интересный. Это о каком-таком перстне танцовщицы идет речь? Она что — танцовщица стихий? Из храма? Нападение?
Так, хватит загадок.
И я снял морок.
Альдер сразу почувствовал меня. Я заметил, как напряглись его плечи. Но он сначала поставил на стол кружку с питьем, которую забрал из рук девчонки, и только потом, начал приподниматься, чтобы поприветствовать. Об этом мы тоже еще поговорим. Сколько можно говорить, вся субординация только при посторонних. Или это для девчонки?
