– Я согласен, ваша точка зрения имеет право на существование, но прошу вас, давайте посмотрим на ситуацию с точки зрения Верхних Перлов…
– У меня нет точки зрения. Я наемник.
Приподняв грузного старосту за шиворот, он ударил точно в печень. Клах негромко завыл, оседая на пол. Тяжелый деревянный стул опрокинулся, грохот на мгновение заглушил стоны.
– За Лиузаму и Кевриса, – сказал Гаян.
Его нанимательница велела произнести эти слова, когда Клах будет умирать.
Ивархиец затих, а Закер дышал громко и неровно, словно ему не хватало воздуха в этой полутемной комнатенке с дешевой матерчатой обивкой по стенам и трупом на полу.
– Это тебе, – Гаян достал из кошеля и положил перед ним две золотых монеты. – За упущенный гонорар.
– Я не запомнил, как ты выглядишь, – пробормотал Закер.
– Не имеет значения.
Действительно, не имеет. На Ивархо давно нет закона, воротилы вроде Груве никого не боятся, и уж тем более никто не захочет связываться с Морской Госпожой и ее наемником.
Айвар в зале ресторации вовсю драл глотку, заглушая нестройные звуки собственной лютни. Наконец он замолчал, и неторопливо спускавшийся по лестнице Гаян испустил вздох облегчения, но через минуту снова зазвучал гулкий голос:
– А теперь послушайте песнь о том, как Хальнор Страж Мира и Тейзург, прозванный Золотоглазым, приняли под стенами Марнейи неравный бой, и что из этого получилось!
Не задерживаясь, Гаян шагнул в душные тропические сумерки. Нечего там слушать. И так каждому ребенку известно, что из этого не получилось ничего хорошего.
Ференц Берда решил сделать, как лучше.
Если Рис не может слимонить ничего стоящего из-за какого-то там проклятия или сглаза, надо его от этой колдовской мерзопакости избавить. По гроб будет благодарен. И дед останется доволен: он учил Ференца, что добрые дела могут быть таким же полезным орудием, как отмычка или подложная расписка, иной раз вместо грубого принуждения куда лучше подстроить, чтобы человек был тебе обязан, не прогадаешь. Старый Берда знал, о чем говорил, он все Нижнеречье держал в руках, и все его душевно уважали, никто не хотел другого главаря.
Ференц старался во всем подражать деду. Тот советовал подружиться с Рисом: мол, если сумеешь его к себе привязать, много выгоды через то получишь.
Утром двадцать восьмого дня месяца Талых Вод перед дверью тетки Хии на улице Босых Гадалок остановились два молодых человека старшего школярского возраста. Да, оба выглядели, как молодые люди, а не как беспризорная шваль. Специально помылись с душистым мылом и надели одежку, приличествующую юнцам из порядочных семей, будущим труженикам и налогоплательщикам.
Выслеживать Риса по второму разу не пришлось, тот сам пришел на хату и сказал, что согласен.
Когда проходили мимо разубранных бумажными пионами и зазывно пестреющими тканями витрин Галантерейки, Ференц мечтательно заметил:
– Уж хапнем так хапнем, а потом с девками загуляем! Вина всякого перепробуем, хоть залейся, закусывать будем колбасой и конфетами, во житуха мечтательная пойдет, ага?
Рис, о чем-то задумавшийся, ответил рассеянным междометием, словно ему толкуют о позавчерашнем дожде или о количестве ворон на окрестных деревьях. Ну, как с таким подружишься? Дружбаны – это те, с кем есть о чем поговорить: о шалавах, о выпивке, о том, кто чего хапнул и как ушел от кургузов… А с этим непонятным существом какая может быть дружба?
Ветер морщил коричневую воду в лужах, раздувал женские юбки, расшатывал плохо закрепленные водосточные трубы. Этот сырой весенний ветер душу трепал и баламутил так же, как все остальное в грязном после недавно сошедшего снега Эонхо, и Ференц, чтобы не поддаваться ему, снова попытался завязать разговор:
– Ты чего себе наперво купишь, когда деньгу зашибем?
– Я не куплю, – на этот раз Рис поддержал общение – наверное, пронизывающий ветер и ему выворачивал душу, как болтающуюся на бельевой веревке рубашку. – Я учиться пойду.
– На мага?
– Не-а, какой я тебе маг… На убийцу.
От неожиданности Ференц Берда наступил в лужу.
– Рис, ты че, псих? Маг ты фартовый, не прибедняйся, а убийца из тебя – положи, где лежало. Ты же мухи обидеть не можешь, кого ты убьешь?
– Гонбера.
– А-а-а…
Такую мечту Берда Младший понимал. Кто же не хочет грохнуть Гонбера и получить все обещанные за него награды? Еще и героем станешь, девочки будут на тебе гроздями виснуть – выбирай любую или всех скопом. Это мечта что надо!
– Когда мне заплатят за Живодера, я отправлюсь искать город Танцующих Огней. Где-то же он есть, и я обязательно должен туда попасть, – конец фразы Рис произнес затихающим голосом, почти шепотом.
О таком городе Ференц никогда не слыхал. Или, вернее, слыхал, но только от самого же Риса, и больше ни от кого. Тот у всех спрашивал, не знают ли они что-нибудь о городе Танцующих Огней. Не иначе, это его заморская родина.
В Школу Магов он попал с нузобийского невольничьего рынка: один из достопочтенных мэтров Гильдии ездил по делам в Нузобию и заодно прикупил у работорговцев мальчишку, в котором разглядел крупицу магического дара. А откуда Рис взялся в Нузобии – неизвестно, он тогда был совсем малолеткой, и того, что случилось с ним раньше, не помнит. Наверное, пираты украли. Город Танцующих Огней ему часто снится, и он хочет туда вернуться, да только разве можно вернуться в место, о котором ни одна живая душа не слышала и ни в одной книжке не написано? Насчет книжек проверено, старший Берда нарочно посылал одного грамотея в Герцогскую библиотеку, но тот о городе с таким названием ни полслова не нашел. Может, его и не существует, может, Риса просто-напросто преследует наваждение?
Тоже, кстати, повод сводить его к тетке Хие, та мерекает и в порчах, и в наваждениях.
– Так зачем столько хлопотни? Глянь, как у тебя лепится: получил деньги – потратил их на учебу – прикончил Гонбера – опять получил деньги – пошел искать свой город. Не проще ли вот так: получил деньжата – и сразу ищи на здоровье хоть по всему свету?
Ференц осекся и мысленно обозвал себя дурнем: зачем его надоумил, и вправду ведь после дельца умотает на поиски… Но беспокоился он напрасно, Рис не внял здравому совету.
– Сначала я убью Живодера, после этого буду искать город Танцующих Огней.
– Думаешь, там лучше, чем в Эонхо?
– Там хорошо, – в негромком голосе Риса промелькнул тоскливый надрыв. – Рано или поздно я туда все равно попаду, но хотелось бы поскорее.
Теперь уже Ференц не придумал, что ответить, и издал невнятное междометие. Если бы произнес те слова, какие Рису надо было услышать, наверняка бы что-то сдвинулось, и они бы хоть на чуть-чуть стали друзьями, но поди сообрази, что сказать такому, как он!
