Нет, по-хорошему, конечно, тело вернуть надо, но как же тогда я? А куда деваться мне? В призраки записаться? Угу, чтоб меня тут же какой залётный, как его там… а, экзорцист и изгнал. Нет, не хочу.
Прилетели, что называется… И что теперь делать, а? Меня такому в институте не учили! Упущение, однако…
А, может, того? Попытаться договориться? Ну, или ещё как-нибудь тихо и мирно разойтись? Он же тут уже давно живёт, мало ли, может присоветует чего интересного. Вот только… где ж его сейчас найти? Солнышко его качественно отключил…
Ну, сам отключил, вот теперь пусть сам и ищет.
— Солнышко, слушай, — тихо попросила его я. — А этого… который тут только что был, его вернуть можно, а?
Солнышко удивлённо мигнул. Ей-ей, были бы у него руки — повертел бы пальцем у виска. Но все же мягко засветился и я почувствовала недавно испытанное раздвоение личности…
* * *
Из тьмы меня выдернул луч света, резанувший по глазам. Исчезли все неприятные ощущения — их заменило ощущение настороженного любопытства и ожидания.
— Что, светлый, позлорадствовать решил? — обречённо-зло выдохнул я.
— Во-первых — не злорадствовать, а договариваться. — Ха, он из себя ещё обиженного строит! — А во вторых — решила!
Я поперхнулся и раскашлялся…
— Так ты что, ещё и женщина?! — да… уж лучше бы это был просто светлый маг…
— А ты что, имеешь что-то против? — тут же ощетинилась она, а намертво зажатый в левой руке посох угрожающе засветился.
— Нет-нет, что ты! — пришлось отступить, излучая доброжелательность.
Вот только родившийся где-то в глубине смех все же прорвался наружу. Я уже приготовился ощутить ещё один удар посохом, но вместо этого моя гостья тоже рассмеялась от всей души. Ярко, солнечно, тепло.
И веселились мы так довольно долго, пока все напряжение не ушло вместе со смехом и мы не смогли снова внятно говорить, не сбиваясь то и дело на новый приступ смеха.
— Ага, идиотская ситуация… — выдохнула последние смешинки она.
— И не говори, — все ещё подхихикивая, согласился я. — Давай, договаривайся.
— Я? — удивилась светлая.
— Ну не я же! — действительно, заняли моё тело, а я ещё и договаривайся!
— А почему это — не ты? — тут же прицепилась к словам она. — тебе же тут жить.
— А тебе? — удивился я. Она что, уйти собирается? Вот уж не думал, что всё будет так легко…
— А я тут уже живу! — торжествующе заявили мне. — А кто раньше встал — того и тапки! В смысле — тело.
— Ну, знаешь… — угу, легко. От такой вопиющей наглости я аж дар речи потерял.
— Знаю, — спокойно ответили мне.
— Слушай, а ты точно светлая? — Такой наглости и от тёмных не дождёшься, а тут…
— А я знаю? — искренне удивилась она. — Я вообще-то даже колдовать не умею.
— Эргхм… — на большее меня не хватило. Обладательница одного их сильнейших светлых посохов — и колдовать она не умеет! Нет, вы это слышали?
— Ты это, слушай, — поняв, что переговоры с моей стороны зашли в беспросветный тупик, она предприняла ещё одну попытку. — А давай ты мне не мешаешь, а я — тебе?
— А давай ты вернёшься в своё тело? — раздражённо предложил я. Ещё чего не хватало — делить своё тело со светлым. К тому же ещё — и женского пола!
— Я не могу, — тихо шмыгнула носом она.
А в голове пронеслось: пронизывающий холод, дождь, резкий звук, напоминающий визг атакующей нежити, две ослепительные вспышки, боль, темнота… Я хрипя согнулся на ковре. Ну кто же её просил так ярко представлять?
— Ой, что с тобой? — всполошилась она. — Тебе плохо? Я могу чем-то помочь?
Ох, тёмные боги! И за что вы мне послали это наказание?
— Не надо было вспоминать так ярко, — огрызнулся я. — А теперь только и остаётся, что ждать, пока оно само не отпустит.
Но она была с этим не согласна. Очень не согласна. Левая рука осторожно подтащила посох поближе, и меня стало окутывать мягкое, и даже как будто пушистое, тепло. Сперва несмело, осторожно. А потом все сильнее и плотнее, создавая эдакий сияющий кокон.
— Расслабься, — пробормотала светлая. — Сейчас всё будет пучком…
При чём здесь пучок я не понял, но боль действительно отпустила и ушла, оставив после себя странное ощущение лёгкости во всём теле.
— Это тебя что, убили? — тихо и несмело спросил я.
— Не знаю, — так же негромко шмыгнула она. — Или убили, или в коме валяюсь.
— А кома — это что? — я попытался отвлечь её от грустных мыслей.
В ответ в голове возникла картинка какого-то помещения, в котором на кровати лежало тело с закрытым глазами. От него к разнообразным приспособлениям отходила уйма каких-то верёвочек. Из звуков там присутствовало только странное тиканье.
— И не жив, и не мёртв, — прокомментировала это видение светлая.
— И… кто тебя так? — с замиранием сердца я ждал ответа. Если окажется, что кто-то из темных…
Но ответ меня сильно озадачил.
— Да, какой-то гад на машине, — и новая картинка. Что-то, отдалённо напоминающее карету без лошадей и с толстым, красным мужиком в окне.
От неожиданной догадки мне стало страшно. И я попытался развеять свои сомнения.
— А ты откуда? Из какого города?
— Из Москвы, — спокойно добила меня она.
Чужачка. Всё-таки чужачка! Этого мне ещё не хватало…
— Лучше бы ты умерла… — метнулась в голове невольная мысль, но ей хватило и этого?
— Почему? — испуг, недоумение, робкая надежда и пальцы, покрепче сжавшие посох.
— Чужаки — это самый лакомый кус для всех, начиная от рядовых магов и подмастерьев, и заканчивая богами, — со вздохом просветил я её. — За тобой начнут охоту, перед которой померкнут поиски легендарного Венца Торила Светлого!
Сперва она не поверила. Но я был предельно серьёзен. Такими силами не шутят.
— А… а… а… — панически заметалась в поисках ответа она, — а если мы никому и ничего не скажем?
— А толку? — пожал плечами я. — первое же посещение алтаря и мой бог-покровитель почует, что что-то не ладно. Да и не только почует! — действительно, чего уж тут скрывать — влипли мы оба и на совесть. — Без посоха он меня теперь просто сожрёт.
— Алтарь? — тихо переспросила она, — бог-покровитель? Слушай, — она аж светилась от странного чувства ожидания и догадки, — а это случайно не последняя дверца по коридору?
— Она самая, — недоумевающее подтвердил я.
Светлая хихикнула раз, второй… и зашлась в истерическом хохоте, изредка выдавливая из себя «извини» и «я не хотела». А моё недоумение перешло уже в жуткое любопытство:
— Хватит! — короткий рявк помог ей успокоиться. — Объясни толком, что произошло?
