— Какой старик? — искренне удивился Петер, посмотрев по сторонам.
— Вон за тем столом!
— Но там никого нет, господин.
— Как это нет?!
Мне показалось было, что надо мной издеваются, но я тут же отбросил эту мысль. Еще раз посмотрел на старика. Тот по-прежнему пил пиво, не обращая ни на кого внимания.
— Ладно, Петер, иди, — отпустил я хозяина гостиницы, и тот удалился, несколько раз оглянувшись на меня. В его взгляде застыло удивление.
Видно, посчитал меня ненормальным. Да что же это в конце концов? Маг я или нет? Я прошептал заклинание «истинного глаза», и в следующий миг старик исчез. Ничего себе. Кому это понадобилось наводить столь мастерскую галлюцинацию? Ради моей скромной персоны? Странно. Ну да ладно. Если надо будет, объявится. Успокоив себя таким образом, я набросился на еду.
Петер не обманул. Мясо таяло во рту, вино оказалось превосходным. Когда я с блаженным видом откинулся на стуле и уже подумывал о том, чтобы подняться в свою комнату, передо мной вдруг явился тот самый монах. Я невольно вздрогнул. Вблизи он выглядел гораздо страшнее. Седые волосы, морщинистое лицо, редкие зубы и какие-то бесцветные глаза, от взгляда которых становилось не по себе.
— Здравствуйте, — любезно приветствовал меня старик.
— Хм… — только и смог ответить я.
— Прости мою назойливость, — произнес тот, — меня зовут брат Ветер. Я смиренный послушник Ордена Пилигримов…
— Брат Ветер, — перебил я его, — не тебя ли я видел здесь недавно?
— О, брат, — ощерился в улыбке старик, — ты прости меня. Я всегда так делаю. Сначала посылаю вместо себя иллюзию, а лишь потом появляюсь сам…
— И этот призрак видел лишь я. Почему? Да, кстати, ты способен вызвать подобное, а всего лишь простой монах! Я бы на месте твоего начальства тебя повысил.
— Я не стремлюсь к славе… это удел нищих духом. Вообще я не знал, что ты маг. Маги редкие гости в таких городках. Но мне сегодня повезло…
— Тебе не повезло, — поспешил «успокоить» я разошедшегося Ветра, — я не собираюсь слушать твои рассказы о долгой и красивой жизни в каком-то неведомом мире за соответствующую плату.
— Эх, Свент, Свент, — вздохнул Ветер.
— Откуда ты знаешь мое имя? — встревожился я.
— Как не знать? Ты известная личность.
— Ну не настолько, чтобы меня каждый встречный узнавал. Значит, ты хочешь завербовать в ряды Ордена такую известную личность, как я? Зря стараешься.
— Как знать, как знать, — глубокомысленно протянул старик. — Ты же стал свидетелем возрождения Ранхвальда.
— А это ты откуда знаешь? — Я перегнулся через стол и аккуратно взял Ветра за грудки. — Уж больно ты много знаешь о последних событиях. Ну-ка, выкладывай, на кого работаешь, пока я тебя в обугленную головешку не превратил.
— Ай-ай, зачем угрожаешь? Надо верить людям, — наставительно произнес Ветер. — Как говорил Великий Золотоносный Вседержитель — встречайте миром любого, кто заговорит с вами, и уничтожайте любого, кто отвернется от вас. Но ты же не отвернулся от истины?
— Я от нее давно отвернулся. И вообще не поворачивался никогда. — Меня начинал раздражать этот разговор. — Давай выкладывай, что ты про Ранхвальда знаешь!
— Я расскажу, — кивнул Ветер, — но нужно пожертвовать на возрождение нашего великого храма. Это правило незыблемо в течение многих веков.
— А… ладно. — Я махнул рукой и, достав кошель, бросил в появившуюся в руке Ветра шапку несколько мелких монет. — Нет у меня больше, — ответил я на разочарованный взгляд сидевшего передо мной прохиндея. — Но если ты ничего мне не расскажешь, то тогда тебе и это придется вернуть.
— Слишком ты подозрителен, брат, — ощерился Ветер.
— Вохленский[3] тебе брат, — передразнил я его. — Давай рассказывай.
— В общем, и рассказывать-то нечего. По городу ходят слухи. Надо просто сделать выводы. Не хочешь все же присоединиться к нашему Ордену? Сможешь быть уверенным в том, что после смерти окажешься в Великой Сладостной Нирване. Ведь, как говорил Великий Золотоносный Вседержитель…
— Все! — Я поднял вверх руки, призывая собеседника замолчать. — Хватит. Забери деньги, что я тебе дал, и проваливай.
— Но ты же не услышал до конца мою проникновенную речь. Я понимаю — трудно перебороть себя и принять слова истины.
Я поднялся из-за стола и направился к двери, ведущей на второй этаж, в комнаты. Ветер что-то еще бубнил мне в спину про Нирвану и Золотоносного Вседержителя, но я не слушал. Не хватало еще, чтобы ко всему приключившемуся со мной за последнее время прибавился сумасшедший пророк из Ордена Пилигримов с магическими способностями.
Едва я оказался в коридоре второго этажа, как передо мной появился Петер.
— Сюда, господин, — произнес он и отвел меня в крайнюю комнату.
Надо признать, она оказалась хоть и небольшой, зато вполне уютной и чистой. Пожелав мне спокойной ночи, Петер удалился. Я же, поставив на всякий случай мощное защитное заклинание на дверь, сбросил одежду и растянулся на кровати. Глаза закрылись сами собой, и я провалился в глубокий сон без сновидений.
Выспался я хорошо. Когда открыл глаза, солнце уже светило так, словно собиралось выжечь дотла комнату, которую я занимал. Недолго думая, я по старой привычке, выработанной еще во времена моей службы в армии, спрыгнул с кровати и, быстро умывшись, привел себя в порядок.
Когда я спустился вниз, на одном из столиков меня уже ждал завтрак. А рядом со столом замер сам хозяин гостиницы, смотря на меня лучезарным взглядом. Расторопность хозяина гостиницы оказалась поистине фантастической. Что ж, свои чаевые он заработал честно. Получив от меня весьма щедрую мзду, он рассыпался в благодарностях.
— Любезный, — я вдруг вспомнил, что мне нужно управиться еще с одним делом, — ты видел моего коня?
— Видел, господин, — кивнул Петер.
— Так вот, мне надо его продать и купить приличную лошадь, которая довезла бы меня до столицы.
— Конечно, господин.
— И самое главное — это нужно сделать быстро.
— Как скажете. У меня есть на примете прекрасная лошадь. Мой сосед как раз купил несколько скакунов из Воздомских степей. Чудо, а не лошади.
— Действуй, — кивнул я, и мой собеседник удалился.
И вновь я поразился его проворству. Не успел я закончить завтрак и подняться из-за стола, как Петер снова возник передо мной.
— Извольте посмотреть, господин, на улице вас ждет настоящий красавец.
Во дворе глазам моим предстал, конечно, не красавец, как его расписывал хозяин гостиницы, но вполне приличный жеребец-трехлетка.
