Только уже на закате ее разыскала Фрикса и отвела на кухню, ужинать.
— Я чуть со страху не померла! — причитала она, пока голодная Мольфи за обе щеки уплетала гороховый суп, — ужас как волков боюсь. А последнее время они чуть ли не каждую ночь воют. Я теперь даже за грибами не хожу…
Она вздохнула, и продолжила.
— Хорошо, что Румпль сказал, что звери не бешеные, просто оголодали. Уверяет, что теперь их напугали и они уйдут обратно в дальние холмы. Он ведь еще и лечить немного умеет. Говорит и бедняга Лампрехт и его лошадь будут в порядке.
Она снова вздохнула.
К утру следы вчерашнего переполоха улеглись, покусанный Лампрехт сидел во дворе, завернутый в бинты и слегка морщась рассказывал окружавшим его служанкам историю своего героического сражения с волками.
— И тут я вижу, что они меня окружают, а глаза злые, и вроде как в сумку мою метят. Один уж бросился, да конь мой его копытом сбил, и тут я…
Мольфи тоже с увлечением слушала, и только после нескольких понуканий со стороны Лотакинта все же была вынуждена отправиться исполнять свои обязанности. Уртицию она застала в ее комнате, на самом верху одной из башен. Румпль как раз проводил очередной урок.
— Итак, запомни, — размеренно декламировал он, расхаживая из угла в угол, в то время как ученица сидела в кресле, скучающе подложив сложенные руки под подбородок, — дозволенная законом магия разделяется на три пути. Путь огня, управляющий внутренним огнем вещей, путь земли — повелевающий консистенцией и составом предметов и субстанций, и путь воздуха, управляющий движениями атмосферных эфиров и белого огня, порождающего молнии. Так же известны еще три пути, но они запретны, так что говорить о них я сейчас не буду…
— А лед? — спросила Уртиция, — я слышала о волшебниках способных заморозить стоящий на огне чайник…
— Холод суть утрата внутреннего огня, — пояснил учитель, — поэтому это тоже путь огня. О! А вот и наша гостья!
Он заметил тихо стоявшую у дверей Мольфи.
Будущая графиня встрепенулась.
— Как вовремя. Эти уроки такие скучные.
— Нет, нет, нет, милая барышня, — улыбаясь, запротестовал Румпль, наводя палец на стоявшие на комоде песочные часы, — время занятий еще не вышло. А ваша горничная тоже вполне может послушать. Ей это будет весьма полезно.
Мольфи покорно устроилась на скамейке.
— Все эти рассказы про волшебников совершенно неинтересно слушать, — капризно заметила Уртиция, — вот если бы самой попробовать…
— Для этого надо пройти обучение в одной из магических конгрегаций, — строго заметил учитель.
— Но есть же лесные отшельники-волхвы, деревенские колдуньи, знахари, просто фокусники на ярмарках, — возразила девушка, — они же не носят ключей, как настоящие маги?
Румпль назидательно поднял указательный палец.
— Действительно, ключ, как символ открываемых магией знаний, имеют право носить на груди только выпускники магических коллегий. Но что до упомянутых вами категорий чародеев, то волхвы это четвертая конгрегация, и они также проходят обучение друг у друга, колдуны и знахарки незаконны, но Ординатура не считает их опасными, а фокусники… Они просто обманщики и проходимцы по большей части.
— Неужели мы не сможем ничего интересного попробовать? — расстроилась Уртиция.
— Посмотрим, — хитро улыбнулся Румпль, — не думаю, что подобные забавы могут быть кому-то опасны. Но сейчас нам следует заняться грамматикой. Кстати говоря, Малфрида, ты говорила, что умеешь читать?
— А? — Мольфи несколько растерялась, услышав обращенный к себе вопрос.
Учитель раскрыл лежавший на пюпитре том и вопросительно посмотрел на нее. Читать по складам отец ее научил, да и у соседки была книжка про рыцаря, дракона и пещеру с сокровищами, которую ей иногда разрешали полистать. Но все равно она немного смущалась.
Впрочем, зря. Ей вполне удалось справиться с первыми строчками.
Уртиция захлопала в ладоши.
— Наконец кто-то сможет мне почитать на ночь!
— Ну, ну, — улыбнулся Румпль, — вашей будущей светлости необходимо самой практиковаться. Иначе как вы сможете управлять вашим графством?
— Фи, это так скучно, управлять графством, — надула губки Уртиция.
— Уверен, у вас будут хорошие советники, но совсем без образования вам никак не обойтись.
— Волшебство интереснее, почему я не могу поступить в маги?
— Как наследница графства, вы не можете оставить его на произвол судьбы.
— Пусть Бетиция им управляет. А то она будет сестрой ордена Восходящего Солнца и сможет сопровождать рыцарей в их путешествиях и приключениях, а я должна сидеть дома?
— Не стоит обсуждать решения Его светлости вашего отца, — мягко возразил учитель, — так что давайте вернемся пока к магии склонения существительных…
Впервые в жизни Мольфи получила собственную комнату. Точнее комнатку, небольшое помещение на верхнем ярусе башни, рядом со спальней Уртиции. В комнатке была даже мебель — кровать и сундук. Правда целого сундука вещей у Мольфи не нашлось, и пока там хранился лишь принесенный из дома узелок, сиротливо жавшийся в углу. Еще в комнате было окно через которое можно было рассматривать таявшие в синеватой дымке лесистые холмы и низкогорья, лежавшие на востоке.
Обязанности, возложенные на новую горничную, были не слишком тяжелы, но довольно суетливы. Не говоря уже о необходимости постоянно спускаться и подниматься по лестнице в высоченной башне.
К вечеру, основательно набегавшись, она прям в одежде повалилась на кровать и закрыла глаза. Немного отдышавшись, она уже собиралась их открыть, когда обратила внимание на что-то странное в стене напротив входа. Она не поняла в чем дело но, открыв глаза, убедилась, что стена ничем не отличается от прочих. Несмотря на усталость она поддалась любопытству. Подойдя к стене внимательно ее осмотрела. Щели между некоторыми камнями показались ей чуть более широкими и не такими пыльными, как остальные. Наклонившись, она ощутила едва заметный сквозняк, шедший от стены.
Она снова закрыла глаза. Стена представлялась ей вполне обычной, но ее средняя часть все же чуть-чуть отличалась от основной массы каменной кладки. Возле разделявшей эти части границы находился вбитый в стену металлический крюк.
— "Интересно, зачем он тут"? — подумала она, — "может одежду сушить"?
Мольфи дотронулась до холодного металла. Приглядевшись, она решила, что крюк вбит неровно. Наверное, покосился, когда на него цепляли что-нибудь тяжелое. Она попробовала его поправить. Крюк немного повернулся вокруг штыря, которым был вбит в стену. За стеной что-то едва слышно заскрипело. Девушка попятилась, рукав зацепился за крюк и ткань слегка затрещала…
