Он повернулся и показал на Каллиадеса.
— Вот, — сказал воин, показав на бронзовое оружие, висящее сбоку у молодого микенца. — От удара того же самого меча у Каллиадеса шрам на лице. Он очень гордится этим мечом.
— Аргуриос? Человек, который удержал мост у Партхи?
— Тот самый. Великий человек.
— И ты пытался убить его?
— Конечно, я пытался убить его. Он сражался на стороне врага. По воле богов, я бы хотел стать известным как человек, который убил Аргуриоса. Но этого не случилось. Коланос выстрелил в него из лука. Стрелой! Это оружие трусов. При мысли об этом у меня крутит желудок. Они победили благодаря Аргуриосу. Вне всяких сомнений. Мы познали вкус поражения, но эту битву выиграл микенец.
— Что это была за битва?
— В Трое. Она должна была сделать меня богатым. Нам бы досталось все это троянское золото. О, мне всегда не везет, — отклонившись назад, он потер свой пах. — Моему желудку начинает казаться, что я погиб. Я надеюсь, что Каллиадес вскоре вернется с планом.
— С планом как победить две команды пиратов?
— Он что-нибудь придумает. Каллиадес много думает. У него действительно это хорошо получается. Он вывел нас из земель микенцев, несмотря на сотни людей, которые охотились за нами. Перехитрил их всех. Ну… некоторых пришлось убить. Но в основном Каллиадес все хорошо спланировал.
— Почему за вами охотились? — спросила женщина; на самом деле ее не интересовал ответ, но она старалась поддерживать разговор до возвращения Каллиадеса.
— В основном потому, что мы потерпели поражение в Трое. Царь Агамемнон не любит неудачников. К тому же мы убили его полководца, Коланоса. Он был бесполезным куском козлиного дерьма. По мне — так мы оказали Агамемнону огромную услугу. Но убийство Коланоса, которое казалось в свое время хорошей идеей и, должен признаться, доставило мне удовольствие, на родине приняли тяжело. Их волновало только то, что мы отправились на войну, проиграли, а затем убили нашего полководца. Что, конечно, было совершенной правдой. То, что этот полководец — бесполезный кусок козлиного дерьма, как-то оставили без внимания. Через три дня после нашего возвращения царь Агамемнон послал к нам убийц. Много хороших людей погибло той ночью. Нам все же удалось сбежать.
— Каллиадес рассказал мне, что ты спас его. Он кивнул.
— Я сделал много глупых вещей в своей жизни.
— Ты сожалеешь об этом? Банокл засмеялся.
— О том, что я сижу здесь, на горе, и жду, пока на нас нападут пираты? О да, я сожалею об этом. Если бы здесь был Эрутрос, наш собрат по мечу! Он умел смеяться и рассказывать забавные истории. Он был хорошим товарищем. Каллиадес нечасто смеется в эти дни. Как и всегда. Я полагаю, обдумывает все случившееся. Это не естественно — думать все время. Лучше оставить это старикам. Им нужно думать. Им только это и осталось.
— Ты сказал, что вы приготовились умереть в Трое. Как вы сбежали?
Банокл пожал плечами.
— Я не знаю. Это правда. Троянский царь начал говорить, но я не слушал. Рука горела огнем, и я готовился к бою. Затем нас всех вывели из мегарона и проводили до кораблей. Это как-то было связано с тем, что Аргуриос — великий герой. Я не понял. Спроси у Каллиадеса. Вот он идет.
Пирия с облегчением увидела, что молодой воин шагает прямо к ним.
— Придумал план? — спросил великан. Каллиадес угрюмо кивнул.
— Мы вернемся в поселок, убьем всех ублюдков, которые выступят против нас, и найдем какую-нибудь еду.
— Вот, — радостно воскликнул Банокл. — Я говорил тебе, что он что-нибудь придумает.
Для Пирии короткое путешествие до поселка было ужасным. Темный голос ее страхов шептал ей, что Каллиадес солгал, что он хочет заключить перемирие с Арелосом, предводителем пиратов. Зачем ему еще идти в этот поселок? Ей хотелось убежать, снова скрыться в холмах, но ее тело было измучено болью, ее ноги слишком устали, а силы были на исходе. Если бы она попыталась сбежать, Каллиадес или Банокл поймали бы ее и сломили сопротивление.
Ей оставалось только умереть. Пирия крепко сжимала кинжал, который ей дал Каллиадес. Она видела, насколько острым он был, когда отрезала свои волосы. Он быстро перережет ее горло, когда пираты нападут на нее.
Мужчины не разговаривали с ней по дороге к маленькому убогому поселку. Несколько грязных лачуг возвышалось вокруг колодца, а чуть дальше находилось двадцать наспех построенных хижин для работающих на плантациях льна. Когда они подошли ближе, на улице зашевелилась старая собака, враждебно глядя на них. Больше никого не было видно поблизости.
Каллиадес подошел к колодцу и сел на низкую стену, окружающую его.
— Я чувствую запах свежеиспеченного хлеба, — сказал Банокл, направившись к одному из более крупных строений. Пирия подумала о побеге, но тут увидела группу из шести пиратов, идущих со стороны берега. Великан тоже увидел их, с проклятием вернулся и встал рядом с Каллиадесом. Пираты неуверенно переглянулись. Затем они начали медленно приближаться, выстраиваясь полукругом вокруг колодца.
— Где Арелос? — спросил молодой микенец. Один из мужчин, сутулый и худой, пожал плечами, но ничего не ответил. Пирия увидела, что другие пираты наблюдали за этим худым мужчиной, ожидая сигнала к нападению. Но Каллиадес снова заговорил с худым пиратом твердым и дерзким голосом.
— Тогда иди и найди его, козлиная морда. Передай ему, что Каллиадес бросил ему вызов и будет ждать его здесь.
Сила и презрение, прозвучавшие в его голосе, ошеломили их.
— Он разрежет тебя на кусочки, — пообещал худой пират теперь более враждебно.
Каллиадес не ответил ему.
— Я думал, что ты собирался поискать хлеба, — сказал он Баноклу.
— Хлеба? А как насчет этих козлов? — спросил великан, показав рукой на стоящих пиратов.
— Позволь им найти свой собственный хлеб. И по дороге убей этого ублюдка с козлиной мордой, которому я велел разыскать Арелоса.
Банокл усмехнулся и вытащил свой меч.
— Подожди! Подожди! — закричал пират, сделав несколько шагов назад. — Я все сделаю.
— Поторопись, — приказал микенец. — Я устал, голоден и раздражен.
Мужчина убежал по направлению к берегу. Банокл прошел мимо остальных пиратов и ушел искать хлеб.
Пирия стояла очень тихо, пытаясь не смотреть на пятерых мужчин. Но она не смогла избежать этого и увидела, что они тоже смотрят на нее.
— Ты отрезал ей волосы? — спросил один из пиратов у Каллиадеса. Он был небольшого роста с круглым лицом и плоским носом. — Во имя богов, она и раньше была невзрачной, словно камень. Теперь она просто уродина.
