Наверное, ничего особенного б и не было, так, позлобствовали бы Губители с Грабителями, позлодействовали да уехали. Бнил бы спасся, осел где-нибудь в лесах, примкнул к какому-нибудь вольному братству и встречал на дорогах денежных господ… пока однажды его самого не встретили бы Губители. Но это лето выдалось неудачным для черни, как, впрочем, и несколько грядущих лет. И, наверное, так желал Распятый Господь наш, чтобы староста Рипмол рассказал о плохой новости в присутствии гостей Короля, как раз собиравшихся разъезжаться по домам.
— Постойте, — молвил Ласвэлэд, лорд Эргфельдоса. — А не поохотиться ли нам, господа?
Остальные ответили шумным одобрением — развлечения высокие господа любили чрезвычайно. Сам Король затею оценил, велел седлать коня, и вскоре свора… свита правителя и сам он, на высоком породистом жеребце черной масти, выехала из ворот башни и направилась в леса, за беглым смердом и его семьей. Высоким господам было не в первой развлекаться подобным образом.
Рипмол смотрел им вслед, понимая, что теперь бедняга Бнил с семьей обречены. Утерев выступивший на морщинистом лбу пот, староста отправился обратно, бессильный что-либо изменить.
* * *
Готарк Насу-Эльгад еще раз окинул взглядом комнату, отведенную для господина учителя принца. Вроде бы все учтено. Тайный ход, через который можно подслушивать разговоры обитателей, проверен и функционирует, и, в общем-то, достаточно роскошная обстановка, — придраться не к чему. «Обе стороны будут довольны», — подумал он.
Таллиб давал понять, что дальнейшее присутствие Готарка Насу-Эльгада здесь нежелательно — поэтому Глава Инквизитии попрощался с ним и направился к дверям.
В нужный момент, когда смуглокожий человек, по его мнению, уже достаточно расслабился, Готарк Насу-Эльгад обернулся:
— А все-таки, зачем вы приехали сюда?
— Чтобы учить принца, — ответил Таллиб, не оборачиваясь.
— Это я уже слышал, — вежливо улыбнулся Глава матери Очистительницы. — Но ведь должна быть еще какая-то причина, не так ли?
— О, вы правы, — Таллиб поднял руки вверх, признавая свое поражение. — Конечно, такая причина есть. Господин Моррел… Только пообещайте мне, что ничего никому не скажете.
— Не знаю, могу ли я давать такие обещания, — сокрушенно покачал головой Готарк Насу-Эльгад. — Все-таки, мало ли о чем вы поведаете мне сейчас.
— Ничего преступного, — уверил его Таллиб. — Просто это то, о чем не хочет распространяться господин Моррел.
— Хорошо, — сказал Глава Инквизитии. — Я обещаю, что не стану никому об этом рассказывать.
Таллиб вздохнул, видимо, ему было нелегко делиться этой тайной.
— Видите ли, все дело в том, что господину Моррелу предсказали скорую смерть. И он хочет оставить после себя ученика, передать ему все, что знает — ну, вы понимаете?..
Готарк Насу-Эльгад покивал головой:
— Конечно, понимаю.
— Только прошу вас, никому не рассказывайте. Господин Моррел предпочитает держать это в тайне.
— Конечно, конечно, — пробормотал Глава матери Очистительницы, покидая комнату. «Стану я рассказывать кому-нибудь, как ты меня провел! Как же!»
Таллиб улыбнулся закрытой двери и продолжал распаковывать вещи.
* * *
Как выяснилось, принц обладает некоторыми навыками обращения с мечом, так что первое занятие не пришлось начинать с азов. Эллильсар довольно сносно ставил защиту и неплохо атаковал. Конечно, неплохо для своего возраста. Моррел, обнаженный до пояса, легко отражал его атаки, но иногда специально замедлял движения, повторял еще раз, чтобы принц понял, в чем его ошибка.
Так они занимались некоторое время. Поначалу немой учитель ощущал на себе словно чей-то взгляд, оттуда, с верхних этажей башни, но вскоре это прошло. Остался спрессованный душный воздух двора, в котором ты двигаешься, словно в кипящей воде, пыль под ногами, удивленные взгляды прислуги, уважительно-завистливые кивки высоких господ.
Потом что-то произошло у конюшен. Сам Король вызвался ехать; лорды оставили своих дам и слуг, вскочили на лошадей и умчались прочь.
Моррел прервал занятие и попросил Эллильсара подождать, а сам подошел к стоящим в растерянности дамам. На клочке пергамента, извлеченном из кармана брюк, он начертал: «Что произошло?» Перо, как и бумагу с дощечкой, немой всегда носил с собой, именно на случай такой необходимости, когда-нужно было что-нибудь спросить, а Таллиба рядом не оказывалось.
Дамы смущенно поглядывали на обнаженный торс Моррела: загорелый, он разительно отличался от бледных тел их супругов и любовников. Ни одна из них бросала в сторону этого непонятного человека достаточно откровенную улыбку, но он все это проигнорировал. Ему нужен был ответ.
— Простите, леди, кажется, мой учитель спрашивал вас о чем-то? — Эллильсар оперся руками на меч и строго посмотрел на дам.
Одна из них, молоденькая жена Ласвэлэда, присела в реверансе:
— О да, ваше высочество. Они уехали на охоту. Сбежал какой-то смерд из деревни.
«Вот», — подумал Моррел. «Вот оно».
— Не слишком вежливо с их стороны, — заметил Эллильсар. — Что же, думаю, ваш отъезд откладывается. Прошу всех возвращаться в свои комнаты. Я прикажу слугам, чтобы они распаковали вещи. Все-таки, в отсутствие отца, кто-то должен позаботиться о гостях.
Когда этот вопрос был улажен, принц обернулся к Моррелу:
— Ты, наверное, хотел бы поехать с ними?
«А ты?»
— Не знаю, — покачал головой Эллильсар. — Раньше меня не брали на подобные увеселения, поскольку я был мал. Теперь… знаешь, один раз я видел отца, когда он только вернулся с такой… охоты. Я, наверное, не должен этого говорить, но… Понимаешь, его глаза горели, словно он — хищный зверь, только что напившийся крови своей жертвы. Это было страшно. Тогда мне показалось, что в него вселился Дьявол. А потом, когда они пытали этого беглого смерда….
«Значит, ты поймешь, если я отвечу тебе, что тоже предпочитаю быть здесь».
— Позанимаемся еще?
«Достаточно».
— Тогда, может быть, ты расскажешь мне, что написано на клинке? — принц поднял меч и указал на полустертые слова, оттиснутые в металле.
«Нет. Во-первых, потому, что ты должен быть наказан — никто никогда не ставит клинок острием на землю и не опирается на него. Этим ты выказал неуважение к оружию. Во-вторых, сейчас не время говорить об этой надписи. Настанет срок, и ты все узнаешь — но не раньше».
— А что же мы будем делать сейчас? — насупившись, спросил принц.
«Ты — учить логику Толзона. У меня — свои дела. Вечером позанимаемся еще».
Моррел оставил двор и стал подниматься по лестнице к своим комнатам. Минуя очередной пролет, он услышал, как за одной из дверей кто-то шарахнулся прочь. Как будто наблюдали, а потом, убоявшись его, отошли. Но в башне найдется предостаточно любопытных, стоит ли обращать внимание на такие мелочи? Пожалуй что нет.
