Ближе к вечеру, за вечерним чаем, я познакомился с четой Беррислоп. Эти пони-пенсионеры на старости лет вновь почувствовали угасшую было с годами страсть к путешествиям по Эквестрии. Отдав дом детям, они колесили по стране в небольшом фургоне. Бабушка Беррислоп, как оказалось, в молодости была известным врачом-травматологом и поставила на крыло больше пегасов-спортсменов, чем все клиники Кантерлота, в то время как Дед Беррислоп провел свою жизнь, неся службу королевского гвардейца, и немало помотался по всей Эквестрии. Эта милая чета и обнаружила мою упавшую с небес тушку.
– «Мы бы так и прошли мимо тебя, милая, если бы не мой Дед. Уж он-то в путешествиях своих много чего видел» – рассказывала старушка, в очередной раз наполняя чашки из пузатого чайника, висевшего над костром – «Холмы-то ведь разной травой покрыты, случается, что и деревьями, а твои пятна издалека и не разберешь. Уж слишком хорошо укрывают, дааа. А тут Дед встал, как вкопанный, и говорит – «Глянь-кась, что там на пригорке раскинулось?». И уж как углядел?»
– «Кхе-кхе» – дед был явно польщен и посмотрел на меня с хитрым прищуром – «Малина. Не бывает на холмах малины. А тут такой дух пошел…». Отхлебнув из чашки крепкого чаю, белый земнопони кивнул Бабуле – мол, продолжай – а сам стал покусывать лежащий перед ним пирог, периодически посматривая на меня по-прежнему прищуренными газами.
– «Ах, вот оно что!» – серая пони всплеснула копытами, и этот жест всколыхнул в мой душе какое-то теплое, очень домашнее чувство – «А я-то голову ломала… Ты уж не обижайся, но малиной от тебя и в правду пахнет по сию пору. Ты из-за малины сцепилась с кем-то?».
Я невольно напрягся и аккуратно опустил чашку на разложенную возле костерка скатерть. Предстояла самая тяжелая для меня часть разговора, и я пока не знал, как провести ее с минимальными для всех нас потерями. За тот вечер, что я провел с Беррислопами, я почувствовал, что могу довериться этим милым старикам, но я не мог рассказать им всей правды. Видимо, придется воспользоваться кое-какими личными наработками в сфере психологии…
Я называл такие разговоры «скольжением» – диалоги, строящиеся таким образом, что задающий вопросы собеседник сам дает на них ответы, используя собственные опыт и видение окружающей его действительности под влиянием встречных вопросов, намеков и наведенных мыслей. Удачно проведенное «скольжение» зачастую захватывает дух своей остротой не хуже прыжка с трамплина, особенно, когда на кону твое здоровье (а иногда – и жизнь). Итак, прыжок на склон…
– «Сцепилась?» – мне приходилось внимательно прислушиваться к своим собственным словам. Не приведи боги перепутать свой пол, старики крайне внимательны – «Вряд ли это можно назвать так…»
– «Ох, деточка, поверь старому врачу – просто так нос не разбивают, шею просто так не пытаются сломать. Я вот не думаю, что вы там (она махнула копытом куда-то наверх) из-за малинника в лесу подрались. Ты же в лесу не один день провела, ммм?».
«Tvayu j mat!» – мысленно выругался я – «Вот и первая неудача. Наблюдательность плюс развитая логика – хуже не придумать. Придется просто выкручиваться…». Опустив голову, я шмыгнул носом.
– «Два дня. В светлом лесу. Упала на границе с темным. Чуть не утонула, чудом убежала от волка. Спала в дупле древнего дуба, а потом, когда вышла из леса…»
– «Постой! Какого это дуба?» – перебил меня потерявший всякую невозмутимость дед – «Где-то в этих краях есть древний Черный Дуб. Опасный. Если заснешь – призраки сведут тебя с ума!» – он невольно поежился и подкинул в костер сухих веток.
– «Не знаю, как мне показалось – обычный старый дуб, с большим удобным дуплом. Да и призраков никаких я не заметила – только волка, от которого убежала раньше» – я пожал плечами и, прежде чем добрая, но такая внимательная старушка начнет гнуть свою линию, я решил рискнуть и пустить разговор в нужном мне направлении – «А вот как я туда навернулась… Помню тень надо мной… Как падала куда-то… А потом рраз – и я уже выбираюсь из реки! Весь день тошнило, и голова иногда кружится» – пожаловался я и уставился в костер, краем глаза следя за выражением лица Бабули. «Наживка закинута, крючок остер… Ну же, травматолог!». И старушка не подвела.
– «Не волнуйся, девонька, это пройдет. Видимо, сильный удар по голове вызвал легкое сотрясение головного мозга. Отсюда и посттравматическая амнезия» – увидев мои испуганные глаза («Подсечка!») она вновь взмахнула копытами – «Нет-нет-нет, не волнуйся – ты просто сильно ударилась головой! Память же у тебя не отшибло, просто сам момент перед падением не помнишь, а это нормально. Все пройдет, это я тебе ответственно заявляю!». Я шумно выдохнул и поднял чашку с чаем. Теперь она сама додумает симптомы и спишет на последствия перенесенной травмы все возможные странности моего поведения. Но мало было просто «легализоваться» среди пони посредством этой милой четы – мне нужна была помощь еще с одним довольно деликатным делом…
– «Зачем и куда я летела – я прекрасно помню. Мне пришло приглашение в Клаудсдейл, для обучения в школе для пегасов. Даже приглашение прислали» – чувствуя себя Гарри Поттером, я протянул лежавшую неподалеку бумагу. Высохнув, она все время норовила свернуться в рулон и была незаметна в бликах костра, играющих на красной скатерти.
Видимо, это была ошибка. Прочитав бумагу, пони молча поглядели сначала друг на друга, затем – на меня. И больше взгляда от меня не отводили. Так смотрят на большую собаку без поводка – настороженно, не пропуская ни одного движения. «Да что это с ними?».
– «Девочка моя, это прислали тебе? Тебе лично?» – с лица Бабули можно было лепить маску «Внимание, крайне тяжелый пациент!». Дед не произнес ни слова, лишь подкинул в костер очередную порцию хвороста и продолжил щуриться на меня сквозь огонь.
– «Ну да. Правда, меня смутила формулировка в доку…» – договорить мне не дал дед.
– «VSPISHKA SPRAVA[6]!!!» – приподнявшись и вытаращив глаза, люто рявкнул он. По-русски. Тело отреагировало автоматически: удар крыльями – падение на бок с перекатом – и вот я уже настороженно выглядываю из-за заднего колеса фургона! «Интересно, что это вообще было? Я даже ухом повести не успел, как оказался тут. Моторная память?». Дед тем временем, вновь опустился возле костра и улыбнулся каким-то собственным мыслям.
– «Не ожидала от старика, а?» – отхлебнув чаю, он залихватски подмигнул мне – «Не единожды мою сотню перебрасывали под Сталлионград. Учили на совесть. До сих пор ноги ломит. Зато – герой. Победил бизонов. Принцесса отметила. А все ваша выучка…». Короткие рубленые фразы повисли в вечернем воздухе и казалось, даже кузнечики вокруг нас притихли, не смея прерывать какой-то очень важный момент… Но никто из нас не двинулся, и чувство необычного ушло, когда дед продолжил говорить – «Что-то блеснуло в памяти, когда тебя увидел. Крылья эти… А потом, когда услышал вашу беседу с котом – вспомнил. Правда, наш praporshik гораздо интереснее выражался. Особенно – когда нас на учениях гонял…» – он вновь прищурился и, глядя в огонь, вновь ушел в себя. Бабуля встала и, обойдя костер, присела рядом со мной, прижав меня к своему теплому боку.
