Около большого двухэтажного дома, в котором располагался стратег-автократор, стояла усиленная охрана: не менее двух десятков воинов с мечами и маленькими армянскими щитами. Они задержали Дотима у порога и не пускали внутрь, пока из дома не вышел круглолицый, гладко выбритый мужчина, одетый в снежно-белый хитон.
— Здравствуй, — сказал он, пожимая у локтя руку Дотима. — Объясни, отчего вы приводите сегодня с собой целые армии?
— Ага! Значит я угадал! — осклабился Дотим. — Значит, остальные тоже привели с собой телохранителей!
— Вот именно. — Человек в хитоне растерянно пожал плечами. — Как будто предстоит не совет, а кулачный бой.
— Не волнуйся, Иероним, кулачного боя не будет, — сказал Дотим. — Просто прошли времена, когда рядом с Эвменом были лишь те, кто его любил. Теперь каждому хочется казаться больше, чем он есть на самом деле. Чтобы сосед уважал, а стратег побаивался.
— Ну хорошо, — Иероним приказал пропустить Дотима и его спутников. — Оружие сложите здесь, — сказал он, когда они вошли в первую комнату.
Там на низких скамьях уже лежали громоздкие посеребренные щиты, широкие короткие мечи, скифские акинаки. Еще двое охранников Эвмена внимательно наблюдали за тем, как аркадяне складывают оружие. Только Дотиму было позволено оставить у пояса кинжал. После этого Иероним провел их в другую комнату, большую и светлую. Посреди ее стоял высокий овальный стол, вокруг которого на обитых мягкой тканью табуретах расположились командиры отрядов, стоявших около Тарса.
— Присмотрись к тем двоим, что сидят слева, — шепнул Дотим Калхасу. — Это Антиген и Тевтам, командиры аргираспидов. Остальные — мелкие сошки.
Калхас вспомнил, что Дотим говорил о них раньше. Тевтама он называл просто молчаливым тупицей, а Антигена — тупицей, обремененным жаждой власти. Поскольку глава наемников ругал вообще всех, кроме Эвмена, Калхас рассматривал вождей среброщитых, не принимая его слова во внимание.
Внешне они походили на грубо вырубленных истуканов. Их темные, обветренные лица казались созданными из какого-то неживого материала — камня или обожженной глины. Они сидели, надменно задрав головы и выпятив губы. Когда вошел Дотим, они слегка повернулись в его сторону, но сделали это так медленно, словно их мышцы одеревенели, словно старость и усталость от бесконечных походов уничтожили в их плоти все живое, оставив грубое и мертвое.
Им было уже далеко за пятьдесят лет. Непокрытые головы отливали тусклой старческой сединой. Такими же тусклыми и седыми были короткие бородки. Поначалу Антиген и Тевтам мнились Калхасу удивительно похожими друг на друга. Далеко не сразу он обнаружил, что они разнятся и ростом, и фигурой. Тевтам был явно выше, плечистей Антигена, зато маленькие глаза последнего взирали на мир с гораздо большим любопытством. Когда Дотим сел на свободный табурет, Антиген повернулся к двери и с брезгливым интересом осмотрел охранников аркадянина. Затем он перевел взгляд на кучку аргираспидов, стоявших со смешанным выражением скуки и враждебности на лицах за его спиной. Калхас даже поежился: он не предполагал, что военный совет будет проходить в обстановке открытой неприязни. Даже командиры малочисленных отрядов держались как боевые петушки.
К счастью, напряженное молчание длилось недолго. Отворилась одна из боковых дверей, и на пороге появился моложавый мужчина в белом плаще с широкой алой каймой. Судя по тому, что при его виде все поднялись с табуретов — одни, как Дотим, с готовностью, другие медленно и лениво, это был Эвмен. Стратег-автократор не походил на воина, который ест и спит с оружием в руках. Он оказался невысок, строен, сложен на удивление соразмерно: словно статуя, исполненная по всем канонам. Лицо его и руки не обезображивали шрамы, вмятины, мозоли и другие отметины Ареса. Наоборот, они были ухожены и казались привычными к неге, а не к ратным заботам.
Эвмен доброжелательно кивнул присутствующим, затем предложил командирам отрядов усаживаться и сел сам, выпрямив спину и упершись руками в колени.
— Рад видеть вас всех, — сказал он. — Зевс свидетель: молодцы, которые подпирают стены в этой комнате, внушают мне уверенность, что Антигону не поздоровится. Похоже, они хоть сейчас готовы в драку.
Улыбаясь, он смотрел на вождей среброщитых. В ответ Антиген зло скривил губы и произнес:
— Не одни мы пришли с людьми. По-моему, остальные тоже постарались. Чем меньше солдат под их началом, тем больше телохранителей они ведут с собой.
— Пожалуй, что так, — кивнул Эвмен. — Но мне казалось, что в таком соперничестве мудрость и опыт могли бы послужить добрым примером.
— Думаю ты, стратег, собрал нас не для нравоучений, — все так же недовольно парировал Антиген. — Лучше объясни, в чем дело. Антигон решился выступить в поход?
Калхас увидел, что Дотим повернулся к аргираспиду и его разрубленное ухо начало яростно наливаться кровью. Однако Эвмен отреагировал на дерзость спокойно.
— Нет. Не решился и не решится до весны. Пока он окончательно не уговорился с Кассандром, Лисимахом, Птолемеем, ждать от него решительных шагов не приходится. Но вредить он не перестанет. — Выждав паузу, Эвмен обвел командиров взглядом и сказал: — Я позвал вас из-за Танафа. Вы все знаете, что уже больше недели назад там перебили наших сторонников. А это всего полтора дневных перехода от Тарса. Если Антигон догадается поставить в этом городе сильный отряд…
— Так что же было ждать! — буркнул Тевтам. — Почему ты ничего не предпринимал?
— Десять лет назад мы были там с Александром. В городе у меня есть гостеприимцы, и я не хотел жечь дома, которые когда-то встречали нас вином и хлебом, — ответил Эвмен. — Я отправил туда посланников, желая, чтобы все закончилось мирно. Но боги рассудили иначе. Сегодня мои люди вернулись. С пустыми руками.
— Ты беспечен, Эвмен, — медленно произнес Антиген. — Все знали о Танафе, но, поскольку ты молчал, считали, что уже приняты меры.
— Для того, чтобы ударить друга, нужно быть твердо уверенным в его вине, — твердо проговорил Эвмен. — Время наносить удар пришло только сегодня.
— Так давай поднимем войска, пойдем и возьмем Танаф! — бойко заявил один из вождей.
Эвмен покачал головой.
— Можно и так, но…
— Но что? Может, стратег-автократор вызовет войска с востока? Судя по всему, мы нужны ему только для парадных выходов! — ехидно сказал Антиген.
В то же мгновение Дотим с грохотом вскочил с табурета. Указывая пальцем на вождей аргираспидов, он прорычал:
— Ни Филипп, ни Александр не научили их держать язык за зубами. Стратег, если ты терпишь это, то я терпеть не желаю! Еще одно слово, Антиген, и я отрежу твой язык!
