– Разве он не попал таким образом в зависимость от Гин-Гроана?
– Вы, Ватсон, рассуждаете, как Гин-Гроан. Вовсе не надо пить кровь ежедневно. Достаточно небольшого количества время от времени. Это же лакомство, а не еда!
– Вы, Холмс, рассуждаете, как вампир. Послушать – так прямо мороз по коже! Давай ближе к делу.
Полонский ухмыльнулся.
– Надеюсь, я не испортил тебе аппетит? Когда у твоей брюнеточки кончается дежурство? Ладно-ладно, продолжаю! Гин-Гроан тоже считал, что он получил над Рикардо неограниченную власть, и тот не спешил его разочаровывать. Сперва он сделал вид, что готов работать на Гин-Гроана – а Рикардо, между прочим, действительно гений во всём, что касается электроники, – и прибрал к рукам большую часть лабораторий. Он фактически стал правой рукой Гин-Гроана, только знали об этом немногие. Пока логично?
– Логично-то логично, только всё это Торквемада и сам уже знает. Если хочешь потрясти его воображение, сочини что-нибудь новенькое. Например, чем ты можешь объяснить, что Гин-Гроан бросился в бега, не взяв ни денег, ни драгоценностей, зато прихватив сборник тупелектской лирической поэзии, почему-то зашифрованной?
– Это ты о чём? – изумился детектив.
– О тех самых кодах! – теперь настала очередь Валентина ухмыляться. – Знаешь, что было на той пластинке, за которой все так гонялись? Закодированные стихи древних поэтов с родины Гин-Гроана. Никаких тебе цифр, счетов, компромата – сплошные "искры горящей серы, улетающие в лазурь" да "священные роговые пластины цвета стынущей лавы".
– А что говорит об этом сам Гин-Гроан?
– Да ничего он не говорит! Строчит послания во все инстанции по защите прав гуманоидов. Жалуется, что его лишили жизненно важного права видеть сны.
Детектив схватился за голову:
– Что?! Это я виноват! Как я мог забыть?
– О чём?
– Долго объяснять!
Полонский забегал по палате кругами, потом остановился и злобно уставился на мёртвый экран видеофона. По распоряжению профессора Гейнера он был лишён этого универсального средства узнавать новости из первых рук.
– Слушай, Валя! – повернулся он к приятелю. – Мне нужно связаться кое с кем… Может, ты как-нибудь воздействуешь на свою брюнеточку?
Валентин улыбнулся с нескрываемым превосходством.
– И почему ты из всего ухитряешься сделать проблему, Витя? Сколько времени тебе надо?
– С полчаса.
– Многовато. Минут пятнадцать, наверное, смогу выговорить, но больше не рискну: если явится профессор, моей Алечке сильно влетит. И что бы вы без меня делали в вашей Криминальной Полиции?
С этими словами неотразимый в своём сером форменном комбинезоне Жужало величественно покинул палату. Детектив ринулся к видеофону и впился взглядом в безжизненное табло. Когда спустя три минуты на последнем сиротливо замигал огонёк включенной связи, Полонский издал торжествующий вопль и быстро-быстро забарабанил по клавишам.
Это выглядело удивительным везением, но маэстро Жорж оказался дома. На обычно бесстрастном лице вампира сейчас проглядывало лёгкое неудовольствие, за спиной его отцветал радужный мираж иллюзорного концертного зала. До Полонского долетели густые низкие звуки чего-то классического, старинного, потом маэстро щёлкнул тумблером и стало тихо. При виде детектива лицо музыканта разгладилось.
– Виктор! Слава Богу! Я слышал, вы пострадали там, на Пелестоне, это очень прискорбно. Надеюсь, сейчас вам уже лучше?
– О да! Маэстро, простите, я, наверно, покажусь вам невежливым, но меня допустили до видеофона только на несколько минут. Вы не согласитесь ответить на пару вопросов? – Полонский постарался вместить в свою просьбу все учтивые выражения, некогда в детстве почёрпнутые им из старых приключенческих романов. Часть из них, правда, подзабылась за те годы, что он провёл, занимаясь частным сыском, в негуманоидном секторе Галактики. Не станешь же называть каких-нибудь пиратов с Фаргузии "судари" и говорить им: "Не соблаговолите ли вы бросить свои пушки и выметаться из своей ржавой консервной банки по одному"!
Вампир покачал головой с сожалением.
– Значит, вы не расскажете мне, что именно с вами произошло? Жаль! Но я рад помочь, если это в моих силах.
– Я свяжусь с вами снова – как только меня отпустят из госпиталя! – пообещал Полонский. – А сейчас, маэстро, скажите, нельзя ли вернуть Гин-Гроану способность видеть сны?
Маэстро Жорж усмехнулся недобро.
– На вашем месте, Виктор, я бы не торопился. Вы, как я понял, не слишком много знаете о тупелектцах? Есть некоторые особенности в их культуре…
– Вот как раз о культуре мой второй вопрос! Вы не знакомы с поэзией Тупелекта?
– С поэзией? Я – нет, но один из моих друзей много лет занимался изучением их литературы. Если хотите, могу вас с ним соединить.
Полонский тайком глянул на часы: выходило так, что позвонить Торквемаде он уже не успеет. Но приятель маэстро Жоржа мог стоить того…
– Хочу, маэстро! Это бы мне очень помогло.
Человек в красной бархатной мантии, появившийся на экране через пару минут, словно только что сошёл с какой-нибудь средневековой картины. У него были неимоверно густые брови и ресницы, но при этом совершенно лысая голова. Он выглядел моложе маэстро, но Полонский не рискнул бы сказать наверняка. Звали этого достойного жителя Ашписа мессир Энрико.
– Слушаю вас, молодой человек! – пророкотал вампир и обнажил в добродушной улыбке идеально белые зубы, вид которых почему-то вызвал у Полонского кратковременную внутреннюю судорогу.
В двух словах детектив объяснил мессиру Энрико, что именно его интересует. Вампир в ответ изумлённо приподнял великолепные брови.
– Поэзия? Да о чём вы, право? На Тупелекте никто никогда не писал стихов! Вся их многотысячелетняя история – это сплошная проза. Тупелектцы не поют песен, их голосовые связки для этого не приспособлены. Они не в силах передать ритмику своего языка – он абсолютно не ритмичен!
– Разве такое возможно? – недоверчиво спросил детектив. – А как же тогда "искры горящей серы, улетающие в лазурь"? А "священные роговые пластинки цвета стынущей лавы"?
Ответный хохот вампира был просто громоподобен.
– Юноша, да что вы! Какие же это стихи! Это меню из храмовой кулинарной книги "Великие ступени"! На Тупелекте не пишут стихов, но отменно готовят, совместное потребление священных блюд заменяет там привычные другим цивилизациям ритуальные пляски и песнопения. Существует даже убеждение, что процесс приготовления таких блюд наделяет, если можно так выразиться, повара некими сверхспособностями. Вам следует почитать об этом в моей "Энциклопедии Галактической магии". Её ещё называют "Дар мессира Энрико Гаруссо". Сведения для неё я собирал восемь сотен лет…
