причина — например, их охранял жук с взрывающимся черепом.
Большинство людей ушли бы после такого близкого столкновения с неизбежным. Они бы отправились домой и провели остаток дня, наслаждаясь своей удачей. Но я не была большинством людей.
Я хотела знать, что находилось в этой будке на контрольно-пропускном пункте.
— Пошли, — сказала я, поднимаясь на ноги.
Боже, все болело. Я чувствовала себя одной большой пульсирующей раной. Моя рука распухла до такой степени, что я больше не могла сжать кулак. Пунктирные следы, оставленные зубами Граклы, теперь лежали на холме красной, сморщенной кожи.
— Ты совсем бешеная? Кошмар…
Она поморщилась, когда я показала ей отметины, и застенчиво потянула себя за хвост. Затем она махнула рукой на контрольно-пропускной пункт.
— Да, да, пошли.
Я старалась не смотреть на трупы, когда мы проходили мимо. Мы вернемся за их винтовками, как только обыщем будку, что должно было дать им достаточно времени, чтобы кров перестала течь.
Их головы были снесены, и гребешок вен, вьющихся вдоль шеи Граклов, был обнажен. Их отрубленные концы образовали нечто, похожее на группу испуганных ртов. Из них вытекала темная жидкость и впитывалась в измученную жаждой землю возле входа.
Мои ботинки скрипели, пока мы брели к двери.
— Есть шанс, что ты знаешь, как сюда попасть? — сказала я, хотя знала, что шансов не было вообще.
Гракл едва взглянула на дверь, прежде чем отступила в сторону и выжидающе посмотрела на меня.
Она видела, как я играла с Кубом, который я сняла с тела шерифа Кляйн, и теперь думала, что я какой-то гений. Днем я прятала куб и доставала его только тогда, когда знала, что Уолтер заснул.
Дело было не в том, что я ему не доверяла… просто я не хотела объяснять, что такое Куб, человеку, который втирал половинки перца халапеньо в свои косточки, чтобы избавиться от вони.
На правой стороне дверного проема была клавиатура. Он была выбита из гнезда и болталась на веревке солнечных проводов. Витки синей энергии опасно пульсировали внутри их кожи. Даже если бы Граклам не оторвало головы, они, вероятно, все равно оказались бы мертвыми.
Удивительно, что человек-молот не порвал ни один из этих проводов, когда бил по нему.
Я осторожно подняла клавиатуру в стену. Его верхняя часть была согнута, поэтому она не подходила идеально. Но два нижних угла защелкнулись достаточно плотно, чтобы удерживать остальную часть на месте.
— Что это?
Я коснулась экрана клавиатуры — там, по-моему, было какое-то меню, а вместо него была просто белая картинка с кучей черных извивающихся линий. Думаю, Граклы каким-то образом разбили дисплей.
Не было сканера отпечатка и кнопок. Я нашла только крошечную стеклянную лампочку в центре панели. Я не часто видела лампочки такого размера. Это чем-то напоминало мне ту, что была встроена в вершину Куба…
Что ж, попробовать стоило.
— Почему бы тебе не отступить на секунду, а? — буркнула я, махнув рукой Гракле, чтобы она перешла на другую сторону двери. Она шла, пока веревка между нами не натянулась, а затем повернулась, чтобы посмотреть на меня.
Ее взгляд впился мне в затылок. Он не был угрожающим, скорее сосредоточенным. У меня было ощущение, что она была чем-то похожа на Ральфа: всегда наблюдала, всегда была готова впитывать новую информацию и осваивать новые навыки — или ждала, чтобы сказать мне, что я все делала неправильно.
Тяжесть ее взгляда была настолько знакома, что я почти ожидала, что она вмешается и скажет: «Нет, нужно держать куб на уровне, Шарли. Нельзя просто воткнуть его туда и надеяться, что что-то произойдет».
Но это было не так. И через секунду я забыла, что она вообще была здесь. Все мое внимание сейчас было сосредоточено на подключении куба к клавиатуре.
Это могло закончиться очень хорошо… или очень, очень плохо.
Режим сопряжения включен. Поиск совместимых устройств.
Что-то похожее на пульсирующий синий луч радара исходил из вершины Куба. Когда прошла минута, а он все еще не находил клавиатуру, я повернула Куб на бок и указываю его ртом на лампочку. Только после того, как поднесла на дюйм, куб, наконец, попал в цель.
Совместимое устройство 000–000 найдено. Вы хотите создать пару?
Это было странно. Конечно, я не все знала о сол-машинах, но я знала, что у всех у них было какое-то имя. Обычно это было сочетание букв и цифр. У Билла был AJB-425, поэтому я просто назвала его Билл. Я никогда не слышала о машине со всеми нулями в качестве имени.
Но… я думала, все бывало в первый раз.
Я выбрала вариант, который считывал парные устройства — и чуть не выпрыгнула из кожи, когда клавиатура атаковала.
Она выплюнула свою луковицу в открытый рот моего Куба, вцепившись, как шип в кожу. Толстый провод удерживал лампочку на клавиатуре. Солнечная энергия двигалась по этому проводу, жадно вращаясь каждый раз, когда внутри Куба щелкал небольшой механизм.
Постепенно синяя солнечная энергия начала становиться зеленой. Зелень перемещалась вверх по проводу от входа в Куб к клавиатуре — постепенно увеличивая скорость. Как только на клавиатуре загорелся зеленый свет, дверь контрольно-пропускного пункта открылась со звонком.
— Доступ разрешен, — чирикнул роботизированный голос.
— Э-э, спасибо, — неуверенно сказала я.
Лампочка выпрыгнула из куба и втянулась в клавиатуру. Я хотела минутку подумать, но Гракла уже протискивалась в дверной проем.
Внутри контрольно-пропускного пункта могло быть больше ботов. У нее не было оружия. И ее руки были скованы. Наверное, было приятно расхаживать так, будто тебя ничто не убьет.
Будка контрольно-пропускного пункта была крошечной: четыре стены из шлакоблока и гладкая металлическая крыша. Сначала она выглядела пустой. Но тут Гракла нагнулась и открыла какой-то люк в полу.
А внутри этого люка находилась длинная извилистая башня с металлическими лестницами.
— А… не знаю, — сказала я, когда Гракла жестом пригласила меня выйти.
Я обнаружила странные следы на задней стороне входной двери: царапины и вмятины, сосредоточенные в том месте, где засов должен был соприкасаться с рамой. Вероятно, они были оставлены каким-то тяжелым металлическим предметом. И для того, чтобы оставить вмятины такого размера, кто-то должен был довольно сильно размахивать этим предметом.
Довольно отчаянно.
— Я думаю, что здесь кто-то может быть, — шепнула я, мой скальп покалывало от внезапного прилива крови. — Мы должны уйти.
Гракла не хотела уходить. Она уже прошла четверть пути вниз по первой площадке. Когда она увидела мою нерешительность, она закатила глаза.
— Эй, я просто не хочу никого злить… или быть запертой.
Я все больше и больше убеждалась, что
