Он обнаружился неподалеку. Немного ссутулившись и зябко нахохлившись, сидел у небольшого костерка – маленький, безобидный, где-то растерявший свои спесь и задиристость. Кажется, он дремал.
– Эй, – позвала я, удивившись слабости собственного голоса. Откашлялась и повторила: – Эй!
Клевавший носом ушастик встрепенулся, вытаращил зеленые глаза, несколько мгновений непонимающе смотрел на меня, потом поспешно проговорил:
– Я не Лэй…
– Знаю. Ты Дейнариэл, а значит, Дей.
Окончательно проснувшись, эльф подбежал ко мне и первым делом пощупал лоб прохладной ладонью.
– Жара нет, – заглянул в глаза и облегченно выдохнул: – Кажется, ты поправилась. Я не ошибся! Дай-то Гвиневра, не ошибусь и в остальном… – едва слышно добавил он.
Ушастый ринулся к костру, порылся в каком-то мешке и вернулся, держа в одной руке большую склянку с широким горлом, в другой – острый нож.
– Мне нужна твоя кровь. Объяснять некогда. Но это – единственный шанс спасти хоть кого-нибудь. Я молча пожала плечами и протянула мальчишке руку.
– Я вымыл нож и прокалил его на костре. Так что не волнуйся – пояснил он, туго перетягивая мне плечо веревкой.
– И не думала, – заверила я, наблюдая, как острое лезвие рассекает запястье, и разрез начинает сочиться кровью, стекающей в посудину сначала медленными каплями, потом тоненьким ручейком. – Так ты один за всеми ухаживал?
– Последние двое суток один. После того, как Ал свалился.
– Двое суток? Так сколько тогда провалялась я?
– День и две ночи. Так долго продержались только ты и Атиус. Только ты сумела победить заразу, а ему становится все хуже.
– Почему же ты не заболел?
– Трудно сказать. Возможно, на эльфов споры плесени не действуют. Хотя это только мои предположения. Ведь жители Даллирии не бывают в Безымянных землях. А может быть, мне просто повезло…
– И что, все заразились?
– Да нет, – мальчишка пожал плечами. – Некоторые сбежали из форта. А несколько воинов где-то здесь, прячутся подальше от лазарета. Кровь текла все медленнее.
– Этого недостаточно, – пробормотал Дей, положил ладонь на мое плечо и прикрыл глаза.
Внезапно я ощутила вспышку жара и дурноту, словно вернулась болезнь. Но это продолжалось всего мгновение и ушло, оставив лишь разливающуюся по телу слабость. Кровь из запястья заструилась быстрее.
– Так я и думал, – бубнил себе под нос ушастик. – Она темнее человеческой. Хоть бы получилось…
Когда склянка наполнилась, эльф нанес на порез мазь и наложил тугую повязку.
– До завтра затянется. А пока отдыхай.
Я посмотрела на его осунувшееся лицо, на котором нетерпеливо поблескивали окруженные серой тенью глаза, и молча принялась вставать. Это оказалось совсем не простым делом. Тут же закружилась голова, к горлу подступила тошнота, ноги подкосились.
– Ложись! – прикрикнул Дей.
– Тебе нужна помощь.
– Помощь – нужна, зомби – нет, – сердито отрубил мальчишка и уже мягче добавил: – Твое выздоровление – это чудо, Мара. Но ты еще очень слаба. Нужно время для восстановления после болезни. А тут еще такая потеря крови. Поспи хоть немного, а там посмотрим. Я справлюсь, не думай.
Не в силах бороться с дурнотой, я рухнула на одеяло. Кажется, ко мне снова явилась Тир-на и пыталась еще что-то сказать. Но я была настолько утомлена, что даже во сне хотела спать. Отмахнувшись от ольды, я перевернулась на бок и окончательно выпала из действительности, погрузившись в теплое забытье.
Пробуждение было мгновенным, словно кто-то толкнул меня в бок. Я открыла глаза, повернулась и увидела улыбающегося Атиуса. Он выглядел изможденным, но из глаз исчезла болезненная краснота, и взгляд был осмысленным.
– Я не ошибся в эльфе, – еле слышно проговорил маг. – Он все же сумел нас спасти.
Ал тоже выжил. Сейчас он крепко спал. Ушастик обнаружился неподалеку. Он продолжал обихаживать больных, хотя сам едва держался на ногах от усталости. Я встала, отметив, что за время сна сил у меня прибавилось. Осталось лишь небольшое недомогание. Подошла к Дею, собираясь предложить помощь. Но вдруг, неожиданно для себя самой, произнесла слова древней клятвы. Странно, но эльфу она тоже была известна, и мальчишка дал ответ.
– Иди поспи, я подежурю, – сказала я ушастому.
Он даже не возражал, пошел и завалился на мое место. Спустя мгновение Дей уже крепко спал.
Мы пробыли в форте еще четверо суток. Главная опасность миновала, но люди были еще очень слабы. Первыми встали на ноги Атиус и Ал: наверное, догадка эльфа о силе духа была правдива. Чародей проводил много времени с Деем, без конца о чем-то расспрашивал его, делал заметки на листе пергамента. Ушастик охотно отвечал на все вопросы, даже чертил в записях какие-то рисунки. После этих обсуждений волшебник впадал в глубокую задумчивость, становясь рассеянным, что вообще было ему несвойственно.
Наконец Атиус отдал приказ к выступлению. Конечно, не все еще достаточно окрепли. Но мы и так потеряли слишком много времени. Надвигалась зима, а с ней – снегопады и метели, которые могли стать убийственными при переходе гор. Нужно было пересечь их как можно скорее.
Мы покинули форт, чуть не ставший всем нам могилой. Болезнь собрала богатую жатву: в живых осталось двадцать два охранника и шестнадцать погонщиков. Пало два десятка мулов и пять коней. Благодарение Тиру, мой Зверь не погиб. Повезло и коню Дейнариэла. А вот жеребец Ала стал жертвой бешенства. Часть тюков с товаром пришлось оставить. Мы занесли их в ратушу, чтобы забрать на обратном пути.
О судьбе тех, кто сбежал, нам ничего не было известно. Но я не сомневалась: беглецов можно считать погибшими. И через пару миль мы обнаружили подтверждение моих догадок. Они колыхались под холодным ветром – два пушистых холмика плесени. Чуть дальше лежал еще один несчастный, опутанный шевелящимися белесыми ветвями. Потом еще… Наверное, где-то в бескрайних землях затерялись и остальные.
– А не надо было трусить, – безжалостно произнес Ал, когда мы проехали мимо первого такого холма. – Тогда, возможно, были бы живы.
Я усмехнулась и кивнула в ответ. За предательство должно быть лишь одно наказание – смерть. Жаль, что люди не всегда это понимают. Их мягкость по отношению к предателям ведет к новым подлостям. Иногда милосердие творит больше бед, чем любое зло.
Мы остановились на ночлег. Впереди черной громадой маячили горы, до которых оставалось не более пары часов пути. По словам Атиуса, к следующему вечеру мы должны были спуститься к границе Нордии. Разумеется, если все сложится благополучно.
