Алексей Пехов - Колдун из клана Смерти

Он неожиданно подался вперед, взял Хранью за руку, потянул длинную цепочку, висящую на ее запястье, и показал девушке ее же медальон. Плоский диск медленно крутился перед глазами нахттотерин.

— Два лика, — произнес некромант с неожиданной жесткостью. — С одной стороны прекрасная женщина, с другой — чудовище с головой, увитой ядовитыми змеями, и взглядом, обращающим в камень. Вот суть клана Нахтцеррет. Жестокость, коварство и беспринципность. И какие бы правильные и красивые слова вы не говорили, Хранья, ничего не изменится.

Не отводя взгляда от его зеленых глаз, она придвинулась, почти легла грудью на стол, не отнимая цепочки из его пальцев.

— Вы угадали. Вольфгер тоже говорил, что в нас… во мне есть нечто привлекательное и отталкивающее одновременно. Но, Кристоф, вы слышали все, что я говорила. Я хочу изменить…

— Допустим, действительно, хотите. Но вы не сможете.

Кадаверциан улыбнулся, и на Хранью вдруг повеяло тем самым некротическим обаянием, которым всегда отличался Вольфгер, и которое, видимо, все же досталось его ученику:

— Даже сейчас, когда вы беззащитно поводите красивыми плечами и умоляете о помощи, я вижу в ваших глазах голодную, злобную тень. Вы хотите власти и поклонения. Также, как ваш брат.

Нахттотерин откинулась на спинку кресла, выдернув цепочку из пальцев Кристофа. Теперь можно было встать и уйти из этого дома. Но она продолжала сидеть, глядя в чашку, на дне которой застыла черная кофейная гуща.

Некромант молчал. В тишине дома слышались звуки ноктюрна Шопена. Печального и красивого. Наконец, колдун заговорил снова:

— Не в наших правилах воевать за чужие идеи. Клан Смерти не сможет помочь вам. Но, в память о Вольфгере, я готов оказать вам всю возможную помощь, чтобы вы покинули город. И готов многое сделать для того, чтобы господин Бальза не нашел вас.

На это предложение Хранья лишь грустно покачала головой. Почему-то она чувствовала себя совершенно опустошенной. Как будто, действительно, потеряла последний шанс:

— Благодарю вас за то, что нашли время меня выслушать, Кристоф. Нет! Не надо. Я все понимаю и не держу на вас зла. Интересы клана — важнее всего. Вы защищаете свою семью, а я — свою. Спасибо за кофе. Была рада знакомству и беседе. Не надо меня провожать, — поспешно сказала она, едва Кристоф начал подниматься. — Я найду дорогу самостоятельно. Прощайте.

В дверях она, неожиданно остановившись, повернулась к мастеру Смерти:

— Знаете… Я рада, что Вольфгер не ошибся в своем выборе, оставив клан на вас.

И вышла, оставив некроманта в глубокой задумчивости.

— Это здесь? — Миклош с сомнением посмотрел на кирпичную высотку, не спеша выбираться из машины.

Рэйлен, не отрываясь от дороги, сосредоточенно кивнула.

— Тогда чего ты ждешь? Сворачивай!

Был ранний вечер, и автомобили, пытаясь объехать огромную пробку на проспекте Мира, забили весь переулок. Девушка крутанула руль внедорожника, въехала на тротуар, едва не придавив нерасторопного прохожего, нырнула в проезд между домами, и, недолго поколесив по дворам, наконец, остановилась.

Господин Бальза выбрался из машины, не дожидаясь Рэйлен. Неспешно направился к подъезду. На этот раз нахттотер оделся в несвойственном ему стиле: потертые черные джинсы, ботинки на высокой подошве, молодежная куртка с капюшоном. На шею он намотал толстый шерстяной шарф яркой расцветки, а на руки надел теплые перчатки с обрезанными пальцами.

Рэйлен осталась верна себе и облачилась в сплошную черную кожу. Впрочем, внешний вид девчонки можно было смело назвать гораздо менее вызывающим, чем обычно. Рыжие волосы она скрыла под кепкой, на которой алыми буквами было написано «Немезида».

По дороге к подъезду ученица Иохана открыла захваченную с собой банку пива и вылила половину в снег.

На двери был кодовый замок. Миклош сурово посмотрел на него, и тот обиженно пискнул. Неприятно запахло горелой изоляцией, из переговорного динамика заструился сизый дымок. Рэйлен распахнула перед нахттотером дверь.

Холл оказался большим. Уставленным кадушками с цветами. С целыми почтовыми ящиками и чистыми стенами. Консьержка подняла голову, встретилась взглядом с господином Бальзой и тут же забыла о вошедших, вновь занявшись вязанием.

— Разберись с лифтом, — приказал тхорнисх. Девушка вошла в кабину, двери закрылись, и лифт поехал вверх. Миклош, не торопясь, начал подниматься по лестнице. Между седьмым и восьмым этажом он уселся на подоконник, предварительно протерев его носовым платком. Через несколько минут сверху раздались шаги, и показалась Рэйлен.

— Все сделано, нахттотер. В ближайшую неделю лифт не сдвинется с места.

— Значит, нашему другу придется идти пешком.

— И мимо нас, — довольно улыбнулась она. — У него встреча через час.

Миклош небрежно кивнул.

— Подождем.

Нахттотер был доволен, что догадался прослушать телефон человека. Теперь не надо бегать по всей Столице, высунув язык, в надежде поговорить. Конечно, он мог без труда приказать привезти мальчишку к себе в особняк, но не был уверен, что, перепугавшись, тот будет хоть как-то полезен.

Миклош закрыл глаза и принялся ждать. Рэйлен поставила рядом с собой банку с пивом, достала коммуникатор и, вставив в ухо наушник, занялась компьютерной игрой.

Пока они сидели на холодном подоконнике, мимо них прошло много людей, возвращавшихся с работы. Но никто даже не взглянул на ошивающихся в подъезде парня с девушкой.

Наконец на лестнице послышались шаги, громкое сопение и появился друг Дарэла, тащивший тяжелую клетчатую сумку. Миклош сразу почувствовал на нем метку клана Смерти и улыбнулся про себя. Нечто подобное он и предполагал. Кристоф вряд ли желал второй раз проводить Витдикту, а потому давал всем понять, что мальчишка находится под его опекой.

Подросток бросил на них с Рэйлен заинтересованный взгляд, основная часть которого была направлена на девушку с ее электронной игрушкой, и тут ученица Чумного, ни на мгновение не отрываясь от игры, сказала:

— Хана твоему компьютеру.

Опешивший Лориан остановился прямо напротив них и покосился на свою сумку. Та оставалась закрытой.

— С чего ты взяла, что там комп? — озадаченно спросил он.

Девчонка пожала плечами, поставила игру на паузу и взяла в руки пивную банку.

— Что я, системный блок не узнаю? Вон углы выпирают.