Через несколько минут слева от нас показалась большая площадь, посреди которой стоял Храм Тысячи Религий, белокаменное круглое здание с сотнями башен, в каждой из которых располагалось святилище какой‑то религии. Каждая башня достигала полсотни метров, а может и более. Наверху она заканчивалась позолоченной крышей, которую украшал символ, представленной в башне религии, как то крест, полумесяц, шестиконечная звезда Давида и так далее. Я уже был здесь с наставником, по этому, мы не стали задерживаться и пошли дальше. Все‑таки хотелось успеть посмотреть еще многое. Мы шли по Храмовой улице около десятка минут, пока не вышли на другую большую площадь. И тут я увидел его, Храм Змея! Я невольно охнул от удивления и восхищения. Там все‑таки было чему удивляться. Большое, нет просто огромное здание, в виде серого конуса, который по периметру оплетает гигантский чёрный змей. Его хвост начинался у золотых ворот, тело обвивалось кольцами вокруг всего здания, а голова возвышалась на самой верхушке. Оскалившаяся пасть была направлена в небо. Змей смотрел ввысь своими алыми глазами, оголив клыки, словно перед атакой. Символ непокорности и непреклонности хаоситов, он так же являлся и символом мудрости, хладнокровия и гибкости мышления. Змей был сделан из какого‑то неизвестного мне чёрного камня, вокруг него клубилась тёмная дымка, словно пар или туман. Я читал, что при свете луны Змей выглядит, словно живой, и камень из которого он сделан, блестит как настоящая чешуя. Это удивительное зрелище, жаль, что комендантский час в Академии в ближайшее время не позволит мне насладиться видом ночного храма.
— Почему хаоситы поклоняются Змею? — задал я давно интересующий меня вопрос. — Ведь во многих религиях людей, змей является негативным символом, образом антипода Бога, символом зла, лжи и искушения?
— Люди очень суеверны, — ответила Бестия, любуясь огромной змеей, — они полны страха, и бояться даже собственной тени. Почти все зло, что они совершают, все страдания, что приносят себе и другим, исходят из страха, из боязни всего, что не помещается в их примитивненький мирок комфорта, в их узколобую картинку мира. Но мы, маги Хаоса, стремимся к бесстрашию, ибо оно — ключ к силе и свободе, к праву быть собой и не прогибаться под изменчивый мир. Чего более этого можно возжелать? Что может быть более ценным призом?
Волшебница повернулась ко мне и посмотрела в мои глаза. Эта кошачья грация, эта гордая поза свободного непокорного создания, этот вызов в ее взгляде и вполне материальный жар от её тела — все это могло свести с ума. В этот момент она словно была символом свободы и непокорности, силы и страсти, пламени и бурь, разрушения и созидания, вот он Хаос во флаконе из плоти, неужели и меня он так изменит, неужели и я обрету эту непостижимую красоту падшего ангела, бросившего вызов и небесам и преисподней?
— Мы, адепты Хаоса, не поклоняемся Змею, за исключением его жрецов и некоторых ортодоксальных старожил. Мы воспринимаем его скорее как символ, символ свободы, мудрости, непокорности, силы, тайных магических знаний, изворотливости и гибкости. А так же — символ спокойствия и хладнокровия, тех качеств, которых особенно не хватает хаоситам, именно их можно обрести в храме. Зайдем? Обретем хотя бы временный покой для наших мятежных душ? — спросила Бестия с улыбкой.
Что ж, я не мог от такого отказаться, это место завораживало.
Золотые ворота открылись с тихим скрипом, и мы вошли внутрь. То, что я увидел внутри, удивило меня еще больше, чем наружная часть храма. В середине, судя по всему, была лишь одна огромная комната, вместо пола — мягкая трава, местами — песок или камни. Здесь тихо журчали несколько ручейков, было влажно и тёмно. По храму летали несколько десятков фонариков, что излучали очень тусклый свет. Таким образом, ни стены, ни потолок храма, увидеть при таком освещении не удавалось. Такое ощущение, что стоишь на необъятной бесконечной поляне, среди океана мягкой пахучей травы.
В храме неподвижно сидели несколько десятков магов. Судя по позам, они медитировали. И только сейчас я начал замечать еле уловимое движение среди камней, песка и в траве, до ушей стало доноситься тихое шуршание и шипение. Змеи! Десятки, сотни, да нет, их здесь тысячи! Они ползали, сплетались в клубки или мирно спали. Я словно окаменел. Мои инстинкты двуногого млекопитающего завопили от ужаса и подталкивали меня броситься бежать как можно дальше от такого обилия пресмыкающихся. Возможно, я бы так и поступил, но цепкие пальчики Бестии, словно предчувствуя моё желание сбежать, крепко ухватились за мою руку. Я не смог бы вырваться даже если бы и очень постарался. Физическая сила мага превосходит силу человека или недоучки Потенциала вроде меня, так что, эта с виду хрупкая женщина, была куда сильнее, чем казалась.
— Не бойся, — тихо промурлыкала она мне на ушко, — с непривычки всегда страшно. Но эти змеи на самом деле не опасны. Они нужны для медитации, для того что бы успокоить свои чувства и обуздать страсти. Гляди!
Волшебница показала мне пальцем на медитирующих магов, и я присмотрелся внимательнее. Хоть при таком тусклом освещении, я еле мог их рассмотреть, но я отчётливо увидел, как их тела оплетают змеи. Змеи медленно передвигались по ним, обвивались вокруг рук, ног и порой даже шеи. Они ползали или неподвижные лежали в полудреме. Честно говоря, это зрелище вызвало у меня шок. Но от пальцев Бестии, что сжимали мою руку, по моему телу потекли какие‑то тёплые согревающие потоки энергии. Дрожь и напряжение тут же прошли, да и страх отступил. Моё тело немного размякло, и мне даже захотелось спать. Какое интересное заклинание.
— Зачем они это делают? — спросил я, не понимая этой странной медитации магов.
— Эти священные змеи забирают их страхи и сомнения, неуверенность, комплексы, охлаждают их воспалившиеся тела и души, расслабляют, снимают мышечные зажимы и стрессы. Это — своего рода терапия.
— Смотри, — прошептала Бестия. Одна из змей подползла к ней и, обвивая ногу волшебницы, начала взбираться выше по телу. Бестия подставила руку. Змея начала подниматься по ней и, свернувшись клубочками вокруг руки колдуньи, положила голову на её плечо, после чего задремала.
— Видишь?! — Улыбнулась Бестия. — Они милые и совсем не страшные. Нужно только привыкнуть.
Ничего себе милые, ну прямо котята. У нас с Бестией явно были разные понимания "милости". Я лишь надеялся, что она не предложит мне…
— Попробуй, — произнесла волшебница, — ловко подцепила с земли ещё одну змею и повесила мне на плечо.
Ага, не предложит. Наивный я. Маги Хаоса ведь превыше всего ценят практический опыт, и вот уже змея легко зацепившись хвостом за моё плечо, оплела моё тело, и её раздвоенный язычок коснулся моей шеи. Твою ж мать! Мои инстинкты уже не кричали, а дружно играли похоронный марш, проливая слёзы по своему хозяину. Я не вопил от ужаса только потому, что боялся напугать змею и вызвать ещё более ужасные последствия. Но змея перестала пробовать мою шею на вкус и задремала так же, как и та, что была на шее у Бестии. И как не странно, по моему телу начала разливаться приятная успокаивающая прохлада, мой страх понемногу улетучился, сердцебиение замедлилось, я даже стал чувствовать себя лучше.
