– Эй, возчик, кати сюда – двойная плата за срочность! – хрипло прокричал фон Крисп, все еще страдая от боли в ноге.
Фонари качнулись, экипаж покатился к гостинице. Вскоре возница натянул вожжи и остановился.
– Воры разбежались, ваша милость? – спросил он у Питера.
– Разбежались, куда ж им деваться... Давай к дому нотариуса.
– К местному или питожскому?
– К местному – мэтру Дорвилю.
– Понятно!
Пассажиры быстро расселись, возчик щелкнул кнутом, лошадь резко взяла с места. Замелькали сонные дома, выхваченные из темноты фонарями экипажа. Где-то залаяла собака, с дороги посторонился пьяный и свалился у стены. Питер ехал стоя, держа шлем в руке и ощущая на лице свежий ветер. Вот и знакомый дом.
– Ждите, я быстро! – крикнул он, соскакивая с экипажа.
Подбежав к дому, он требовательно постучал в оконную раму – при особой срочности дел нотариуса часто вызывали среди ночи.
Вскоре за стеклом зарешеченного окна загорелась лампа. Скрипнула рама, и наружу выглянул мэтр Дорвиль в ночном колпаке.
– Это я, мэтр, Питер Фонтен!
Дорвиль поднес лампу поближе к лицу ночного гостя и кивнул:
– Вижу, что Питер Фонтен. А дядя?
– Дяди не будет.
– Понятно. Куда нужно ехать, полагаю, к Нарстаду и Хикле?
– Вы необыкновенно догадливы, мэтр! – обрадовался Питер.
– Тут и догадываться нечего. Но учтите, за ночной выезд я беру дорого – четыре рилли.
– Хорошо, мэтр!
– Причем вперед.
Питер выдернул из-за пояса кошелек и не глядя высыпал все его содержимое на ладонь Дорвиля, однако тот аккуратно выбрал четыре серебряные монеты, а остальное вернул Питеру.
– Я сейчас выйду.
Питер был готов подождать, но старый Дорвиль собрался быстрее, чем за пять минут, и вскоре показался на улице со своим саквояжем.
– Что, удивлены? – усмехнулся он. – У меня на такой случай всегда все приготовлено. У нас, как у коновалов, время решает все...
Питер подсадил мэтра на повозку, и они поехали к банкирам, ничуть не сомневаясь, что застанут их на месте.
В помещении конторы Нарстада и Хикле ярко горели лампы, и партнеры громко выясняли отношения:
– Я не могу понять, Ральф, как такое могло случиться, ведь ты говорил, что подобраны верные люди, а какой-то там Мускат стоит целого войска? Ты потратил на них почти пятьдесят дукатов, а теперь выясняется, что при первой же опасности они разбежались?!
– Прекрати орать на меня! – оборвал Нарстада Хикле, который сидел на столе прямо на бумагах, что в их конторе никогда не допускалось. – Для меня и самого это оказалось полной неожиданностью, однако эти пятьдесят дукатов не пропали, те, кто еще не убит, охраняют нас внизу возле лестницы.
– О чем ты говоришь, Ральф? Да от них самих охраняться нужно, это же воры! Для них человека убить – раз плюнуть!
Они помолчали, где-то за шкафом застрекотал сверчок.
– Что будет делать Питер Фонтен, если он уцелел? Придет нас убивать? – спросил Нарстад.
– Видимо, так. Если он носит при себе меч, то пустит его в ход без промедления.
– На этот случай у меня найдется чем ответить...
С этими словами Нарстад открыл один из шкафов и из-под толстых папок с позабытыми бумагами вытащил, кряхтя, старинный арбалет.
– Но воров-то... зачем ты притащил сюда воров? – не унимался он, сметая с арбалета пыль. – Они уж, наверное, орудуют в кладовых.
– Кладовые я закрыл на замок, а на лестнице поставил Фистерна.
– Замки! Фистерн! Да как они могут удержать воров? Тоже мне сказал – замки! Ты случайно не знаешь, как его заряжать? Снаряд у меня есть, а вот куда его вложить и как натянуть эту штуку...
Внизу послышался шум.
– Вот! Должно быть, они уже начали грабеж, Ральф! Нужно немедленно вызвать стражников, а то они, чего доброго, еще и нас поколотят!
Однако вызвать стражников они не успели, шпоры звенели уже на лестнице, вскоре дверь распахнулась, и в контору шагнул Питер Фонтен с мечом в руке, а за ним фон Крисп и Крафт.
– Не подходите! Не подходите, я будут стрелять! – закричал Нарстад, потрясая арбалетом.
В воздухе просвистел капитанский кинжал и с треском пригвоздил плечо банкира к дверце шкафа.
– А-а-а-а!!! – завыл тот от боли и ужаса, выронив незаряженный арбалет.
Побелевший от страха Хикле остался сидеть на столе.
– Почему здесь всюду так много кричат? – раздался тихий старческий голос мэтра Дорвиля. Он заглянул из коридора в комнату и удовлетворенно кивнул: – Да, кажется, я не ошибся дверью.
– Ай-ай! Больно-о-о!!! – продолжал выть Нарстад.
– Сейчас будет легче, – сказал фон Крисп и, обойдя стол, выдернул кинжал, отчего Нарстад свалился на пол и начал стонать громче.
– Если здесь будет так шумно, я не смогу работать, – предупредил мэтр Дорвиль, устраиваясь за столом, под которым корчился мэтр Нарстад.
– Эй, ты! – крикнул ему фон Крисп. – Если будешь мешать уважаемому мэтру, я буду вынужден добить тебя. Имею полное право.
Нарстад пискнул и затих.
– Хикле, принесите какую-нибудь тряпку, чтобы перевязать его, – приказал Питер.
– Одну минуту, господин Фонтен, только одну минуту! – оживился банкир и, спрыгнув со стола, выбежал в смежную комнату. Вскоре он вернулся с мотком холстяного бинта и баночкой настоянной на хересе манкойи.
– Да у вас тут все подготовлено! – заметил фон Крисп.
– Это... на случай порезов, – угодливо улыбаясь, ответил Хикле. – Бывает, перо чинишь и – раз... Порезался...
Склонившись над раненым коллегой, он попытался что-то сделать, но это было не так просто.
– Крафт, перебинтуй его, – сказал капитан. – Знал бы, что у него арбалет пустой, я бы, конечно, воздержался... Хотя...
Тем временем мэтр Дорвиль уже выложил из саквояжа все необходимое – даже собственные чернила. Другим он не доверял, поскольку случалось, что через неделю подписи на документах исчезали напрочь.
– Ну что же, господа, давайте начинать! – объявил нотариус, подслеповато щурясь на привезенные бумаги. – Наследник Нуха Земаниса здесь?
– Здесь, – ответил Питер.
– Представители банкирского дома «Нарстад и Хикле» здесь?
– Да, мэтр, оба здесь, – кивнул Хикле.
– В таком случае объявляю последнюю волю покойного: опуская перечень указанных активов в золоте и недвижимости, все свое имущество Нух Земанис завещал своему, присутствующему здесь, племяннику – Питеру Фонтену. А потому с сегодняшнего дня, данного часа вам, Ральф Хикле, надлежит передать управление всем имуществом Нуха Земаниса Питеру Фонтену.
– А это точно Питер Фонтен, мэтр Дорвиль? – решился на дерзкий вопрос Хикле. Он немного успокоился и решил не сдаваться.
– Конечно, он, почему вы спрашиваете?
– Но ведь все экземпляры завещания уничтожены, не так ли, а значит, определить Питера Фонтена по отпечатку большого пальца нет никакой возможности.
