— Вот-вот, — сказал я. — Королева Ротильда только считает, что умеет править! Ну какая из женщины правительница?.. Сразу же наломала дров. Я пришел в ужас, когда увидел, что она за мое отсутствие натворила…
Он сказал живо, уже без запинки выговаривая мой новый титул:
— Ваше Величество?
Я вздохнул.
— Она не смела вторгаться в Грандепт!.. Это не женское дело. Несмотря на песни и баллады, но мы, мужчины, куда более тонкие создания, согласны?
Он опасливо подумал, но не понял, куда клоню, на всякий случай кивнул.
— Да, Ваше Величество…
— И мы бы такое не допустили, — сказал я с досадой. — Но женщины — существа грубые и неделикатные, хотя и распускают о себе слухи как о нежных и возвышенных. Я ее, между нами говоря, чуть не убил за такое!.. Как она посмела? Грандепту исторически начертано быть другом Мезины, как Мезине — другом Грандепта!.. У нас и так все связано и переплетено, а не только общая граница!..
— Да-да, Ваше Величество, — подтвердил он с готовностью. — И что вы намерены делать?
Я тяжело вздохнул, помолчал, хмуря лоб, а потом заговорил медленно и с трудом, словно тащил на гору скатившийся от неуклюжего Сизифа камень:
— К сожалению, я отсутствовал слишком долго, а Ротильда построила, как я понимаю, без вашего разрешения порт и склады для товаров.
Я посмотрел на него с вопросом в глазах, он зыркнул на короля. Тот нехотя промямлил:
— Ну, вообще-то, я дал разрешение… но уже потом, как вы понимаете… Ее Величество королева Ротильда ввела войска, а у нас наметился некоторый разброд…
— Часть лордов, — спросил я, — приветствовали строительство порта? Простите, если вопрос не совсем деликатный, я вовсе не хочу наступить на мозоль, но тут все свои. Я имею в виду, политики…
Херлуф и канцлер молчали, а король ответил со вздохом:
— Да. Но мои лорды, как и королева Ротильда, не знают трудностей, что связаны с речной торговлей.
— Ваше Величество? — спросил я.
Он взглянул на меня с некоторой иронией.
— Думаете, я не думал о том, чтобы построить порт? И построить просторные речные суда для перевозки грузов? Или мои предшественники?
У меня заныло под ложечкой в предчувствии неприятностей.
— И что… мешает?
Он вздохнул.
— По Грандепту река идет недолго. Если перевозить судами только по Гранденту, то строительство порта и кораблей окупится очень нескоро. Если вообще… А дальше река идет через Пирмонт по Хойе, Эльфхельму, Бланкарии, Ригундии, Вяйноле… А там везде то ли дикие племена, то ли постоянные клановые войны… В общем, никакой торговли. Любые суда с товаром сразу грабят и тут же сжигают.
Я перевел взгляд на секретаря и канцлера, те лишь наклонили головы.
— И так всегда? — спросил я.
Король кивнул.
— По крайней мере, со времен моего деда.
— Гм, — сказал я со сдерживаемой злостью, — выходит, Ротильда не учла еще и это… Или учла?
— Ваше Величество?
Я пояснил, чувствуя на этот раз в самом деле неловкость:
— Возможно, рассчитывала, что если строительство зайдет очень далеко и средств будет вложено очень много, то я буду вынужден… ну, когда приперт к стене, как приходится поступать?
Херлуф шумно вздохнул, король проговорил невесело:
— Соглашаемся?
— Именно. Соглашаемся. Не бросать же, когда все уже построено или почти построено! И вбухано столько средств и усилий. Это как бы признать поражение!
— А предложить долю соседним королям?
Я пожал плечами.
— Смотря что у них за нравы. Есть королевства, где всякий чужак — враг, его нужно убить немедля. А его вещи сжечь. Если не хотят общения, то просто не хотят. С другой стороны…
Они все трое посмотрели на меня в ожидании, король поинтересовался:
— Ваше Величество?
— Почему, — проговорил я, — мы должны с этим считаться? Я имею в виду, с нарушениями прав и свобод населения, которое Господь сотворил свободным и дал ему право выражать свое мнение?.. К тому же это грубый и демонстративный вызов свободному рекоплаванию… Хотя тут Ротильда промахнулась, мне вовсе нет дела, какие порядки там в Хойе, Эльфхельме, Бланкарии и тем более Вяйноле, у меня от одного имени этого королевства мурашки по телу. С другой стороны, такое грандиозное строительство сворачивать уже поздно. Это будет безумное и ничем не оправданное расточительство.
Они переглянулись, король помрачнел, спросил почти недружелюбно:
— И какой видите выход?
Я развел руками.
— Это ваше королевство, Ваше Величество. Это ваша река. И потому все выстроенное должно находиться на вашей земле только с вашего разрешения. Мы же гуманисты!.. И в правовом поле.
— Ваше Величество?
— Я предлагаю, — сказал я, — участие в разделе прибыли. Не ломать же своими руками уже выстроенный порт с десятками просторных складов и завезенными товарами!.. Что сделано, то сделано. Но я не хочу, чтобы местное население смотрело на мезинцев как на оккупантов. Скажу Вашему Величеству откровенно, Мезина отныне будет под моим более пристальным надзором, дабы подобное больше не повторялось. А то вдруг что случится, винить будут теперь меня, а не Ротильду.
Он подумал, на губах появилась кислая улыбка.
— Да, вы уже не пристегнутый сбоку к ее подводе принц, как подавалось народу…
— Так и подавалось? — спросил я. — Обидно.
Он кивнул с некоторым злорадством в глазах.
— Нигде прямо, Ваше Величество, но умело создавалось именно такое впечатление.
Я вздохнул.
— До чего же хитра. Да еще и рыжая.
— Ваше Величество, — сказал он серьезно. — Вы уже не принц. Сейчас распространится весть, что вы — король. И не просто король, равный Ротильде. Как только подтвердится то, что вы сказали… я в этом нисколько не сомневаюсь!.. и все поймут, что король трех слитых воедино королевств — это великий король, все будут прислушиваться к вам, а не к королеве Ротильде.
— Ну наконец-то, — сказал я с облегчением. — А то все в тени своей великой супруги!..
Он пробормотал с непонятным выражением:
— Она в самом деле… великая.
Лорд-канцлер и сэр Херлуф пытались обговорить условия совместного использования порта и реки, но я с королевским достоинством сообщил, что это уже детали. Вот пришлю им своего канцлера, с ним все распишете, утрясете, оформите и в конце концов предоставите нам с Его Величеством королем Штольберг-Штольбергом документы на подписи.
С королем мы выпили на дорогу по кубку вина, после чего я кликнул Бобика, он явился, толстый и степенный, как лорд-канцлер, с отвисшим брюхом, и посмотрел с недоумением: что, уже?
