В общем, герцог проникся ситуацией и пообещал, что не будет пока показывать шкатулку, которая, кстати, очень ему понравилась. Я в свою очередь поклялся, что если у меня появится еще что-нибудь новое, подобное этому, то в первую очередь новинку увидит он.
Кроме того, я озадачил его еще одной просьбой. Дело в том, что при Промышленной коллегии имелся небольшой отдел, который занимался рассмотрением изобретений и рационализаций, так это будет звучать, если на родной язык перевести. Вот он меня и интересовал, вернее, его архивы.
Рассчитывал я увидеть в бумагах архива много интересного. Бюрократия есть бюрократия, обратился человек со своим изобретением, рассмотрели его как положено – и ничего интересного не обнаружили. Но зарегистрировать необходимо, так же как и подробно описать суть предложения. Адрес автора тоже – вдруг в дальнейшем понадобится. Обращалось в этот отдел достаточно много народу, поскольку премии, положенные за удачные идеи, довольно солидные, это мне сам Коллайн рассказывал. Я же имею неоспоримое преимущество перед чиновниками: ведь то, что может им показаться нелепым или абсурдным, в моем мире давно и успешно существует.
Так вот, меня интересуют как изобретения, так и в первую очередь сами люди, которым идеи пришли в голову. Теория – это отлично, но свой центр в Стенборо я мечтаю создать именно для практиков.
Взять ту же химию: повесил человек сушить на печь тряпку из хлопка, упавшую в концентрированную азотную кислоту, а она возьми да вспыхни чуть ли не со взрывом. В результате – бездымный порох и новая эра в развитии стрелкового оружия. Потом уже был подробно описан процесс, с формулами и всем остальным.
Вот мой кузнец из Кривичей. Отличный кузнец, чего уж там. Но съедает его страсть к изобретательству, все-то он пытается усовершенствовать. Переманил я его к себе. Для начала озадачил мясорубкой. Да-да, именно мясорубкой. Котлеток, видите ли, мне захотелось. Обратился к повару, тот меня понял, но рубленое мясо – все же не провернутое. Я к кузнецу, к кому же еще? Что там сложного в устройстве – корпус, бесконечный архимедов винт, четырехлопастный нож, диск с отверстиями да ручка. Два дня он промучился, но сделал. Огромная мясорубка получилась, раза в три больше привычной, но действующая. Повар теперь во мне души не чает, настолько ему труд облегчил. Я кузнецу новую задачу подкинул, и вообще, говорю, переходи работать в кузницу, что при замке. Будешь делать что в голову придет, о куске хлеба думать не нужно, а об оплате сговоримся. Ну и о моих заказах не забывай.
Альбрехт Гростар – тот вообще Леонардо своего мира. Показывал он мне свои рисунки, хотя до вертолета дело и не дошло, но много чего интересного в них оказалось. Я к нему с конкретной просьбой: хочу, мол, бинокль, и чтобы непременно с центральной фокусировкой. Работа тонкая, ювелирная – к кому же еще, как не к нему? Объяснил как мог, на бумажном листке нарисовал. Альбрехт увлекся задачей не на шутку, грозился сделать в скором будущем.
Сколько их еще по Империи разбросано, таких самородков, и как их найти? Главное в этих людях – что руки растут откуда нужно и мыслят неординарно. Я поставлю им свои задачи, но и у них может оказаться то, что мне нужно…
В отдел Промышленной коллегии такие люди сами приходят, и искать их не нужно. Герцог сможет мне помочь, если захочет. После недолгого раздумья Вандерер обещал похлопотать, но попросил неделю времени. Да мне и не к спеху, время терпит.
На следующий вечер, уже после заката, мы подъезжали к Стенборо. Завтра наступал день, назначенный для сбора всех моих бойцов. Все, отпуск закончился, пора за работу.
Ужинали при свечах, за окном стояла темень. Капсом отсутствовал, в ответ на мой вопрос управляющий сообщил, что химик частенько ночует в лаборатории – благо этот вариант мы предусмотрели, и позаботились о такой возможности.
Утром, когда я зашел в башню, Капсом сидел за столом, уткнувшись в старую книгу, доставшуюся ему по наследству от прежних хозяев, одновременно что-то помешивая в стеклянном сосуде свободной рукой. Увидев меня, Капсом вскочил, и мне даже показалось, что обрадовался. Мелочь, но приятно. Мы вместе позавтракали тем, что я захватил с собой.
Беда с этими учеными – натуры увлекающиеся и зачастую смотрят на пищу как на досадную помеху, что отрывает от дел. Поговорив о том о сем, я как бы невзначай спросил, что там с зеркалами. Капсом махнул рукой в сторону стола в одном из углов башни. И действительно, на столешнице лежало несколько пронумерованных кусков стекла, покрытых черной краской. Взяв в руки один из них, я перевернул его и ахнул: на меня смотрела до боли знакомая физиономия с открытым ртом. Перевернул следующий кусок – то же самое. Все они оказались зеркалами. Качество у них немного различалось, но большинство зеркал были просто великолепны. Капсом смотрел на меня, чрезвычайно довольный произведенным эффектом.
Я подскочил к нему, поднял на руки и закружил по комнате, благо его габариты это позволяли. Еще немного – и я бы расцеловал его небритую физиономию, но сдержался.
– Господи, Нерк, как вам это удалось за столь короткий срок? – Честно говоря, мне самому до этой минуты не очень верилось, что нам удастся получить амальгаму, – не верилось, и все. Слишком уж все просто: одно мешаешь с другим, возможно, что-то добавляешь… А как же многовековая монополия той же Индории? Ведь за это время не один десяток исследователей безрезультатно пытался получить этот самый состав.
Капсом махнул рукой:
– Все до банального просто. Достаточно…
Я замахал на него руками: молчите, ради бога, мало ли что… Химик понятливо кивнул и протянул мне исписанный лист бумаги:
– Здесь все подробно расписано, по фазам. Я…
На этот раз его заставило замолчать появление Коллайна. Мне срочно пришлось принять равнодушный вид, хотя внутри все ликовало.
– И как наши успехи? – поинтересовался он. В ответ я протянул ему одно из зеркал.
Анри внимательно рассмотрел в нем свое отражение и сказал:
– Мне сразу стало все понятно по ликующему выражению твоего лица. – И, глядя на мою вытянувшуюся физиономию, рассмеялся: – Нет-нет, дорогой Артуа, никто другой ни за что бы ничего не понял, мне же этот талант по наследству достался. Кстати, ты не мог бы дать мне одно из этих зеркал в счет будущего жалованья? А то бриться неудобно…
– Бери хоть половину из них, причем о деньгах и думать забудь, – милостиво разрешил я. Затем обратился к Капсому: – Все, работы на сегодня окончены. Сейчас идем в замок, будем праздновать. Ведь это не просто зеркала – это наше будущее.
В разговорах мы неплохо провели время до самого обеда, употребив не одну бутылку вина.
