Я сделала небольшую паузу, чтобы люди прочувствовали мою трагедию.
- Не дано мужчин мне понять! От любви, зачем убегать? - почему-то мои глаза поползли в сторону Императорской ложи, - Я со всей душой, доброй и большой… Накормлю его котлетой и лапшой…
И тут я почувствовала неведомый доселе прилив сил. Странное чувство воодушевления заставило меня сделать шаг вперед.
- Будем вместе жить - поживать. И детишек славных рожать! - орала я, чувствуя, что Ленин на броневичке по сравнению со мной сейчас, просто отдыхает, - Поднимать страну! Сеять целину! Точно в срок платить налоги в казну!
Закончила я первым куплетом, повторив его рефреном, но правда прозвучал он настолько грустно, что в зале раздался плач. Я никогда не слышала, чтобы зал рыдал… Женщины, которые только что готовы были бросить мужей ради Спаси Хайло, обнимали своих супругов и плакали. Мужчины, которые готовы были тут же развестись ради очаровательных эльфиек, утешали своих жен. И всюду раздавались всхлипы и плач… Я постояла еще минуту и уже собралась уходить, как зал встал.
- Спасибо… - раздался тихий женский голос откуда-то слева. Кто-то трубно высморкался.
Зал разразился аплодисментами. Джио пытался их перекричать, но они не умолкали. Я стояла, чувствуя, что по моим щекам текут слезы. Теперь я точно похожа на Джокера. Главное – не улыбаться…
- Что ты хотела бы сказать всей Империи? - спросил Джио.
- Сначала мне хотелось сказать что-то патриотическое, что-то слащавое, что-то провокационное, весело пошутить… … - все-таки улыбнулась я, - Но сейчас я скажу просто. Цените то, что у Вас есть. Не гонитесь за тем, чего у Вас нет и, возможно, никогда не будет. Цените себя, свою семью, своих друзей, свою страну, свою Империю. Спасибо.
Я медленно стала спускаться со сцены, чувствуя, что мое лицо горит, а все взгляды уставились на меня.
- Объявляется антракт! – заявил Джио, - Через несколько минут мы узнаем, кто из наших участников выходит в финал!
Ко мне стали подходить какие-то люди, жать мне руку, женщины почему-то обнимали меня и благодарили. Но я чувствовала себя какой-то опустошенной. Я дошла до своей гримерки, рядом с которой были сложены горы цветов. Создавалось впечатление, что это – не дверь, а памятник. Я осторожно отодвинула их босой ногой и вошла.
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный… К нему не зарастёт народная тропа!» - продекламировала совесть. Главное, чтобы паломничество не началось. Интересно, а что люди делают в антракте, если туалет не работает? Ладно, лучше не буду об этом думать…
Какое-то странное оцепенение царило в моей душе. Я не хочу покидать этот мир, потому, что здесь у меня появились настоящие друзья. Пусть немного, но они есть. Их трудно назвать людьми в прямом смысле слова, но они куда лучше, чем многие люди, которых я знала и знаю. Машка никогда бы не спасла мне жизнь. Она мне даже денег до зарплаты не занимала, аргументируя, что все уже потратила. А на следующий день звонила и радостно рассказывала о том, как только что купила новую «шикарную, но пипец какую дорогую» сумочку, и это в тот момент, когда я потрошила карманы в поисках денег на проезд. Я была для нее жилеткой и «спасительницей», начиная от «Сима, а не могла бы ты посидеть с котом» или «Сима, помоги мне с компьютером». Но помогала ли она мне хоть раз? Я не помню… Честно, не помню… Глупо, да? То, что я всегда считала дружбой, называется совсем другим словом.
Я отхлебнула воды из графинчика. Вода была теплой, и как говорила моя главбух «как моча беременного крокодила», поэтому подержав ее во рту, я выплюнула ее прямо на пол.
«Фу! Как некультурно!» - голосом Фрекен Бок заявила моя совесть. Согласна, не совсем культурно… И тут мой взгляд упал на мешочек с каменным сухарем огромных размеров. Если сначала я посчитала это чьей-то глупой шуткой, то теперь я точно знаю, кто прислал мне его. Это же надо было собрать всей деревней узелок, отправить кого-то в Столицу и найти возможность передать его мне.
Где-то прозвучали фанфары, и народ начал стекаться в зал, занимая свои места. Я смотрела в зеркало и ждала, когда на сцену поднимется Джио. Тот поднялся, держа в руке какую-то бумажку.
- Итак, настал момент истины! И сейчас мы узнаем имена финалистов, которые должны подняться на сцену! Огр!
Зал разразился аплодисментами.
- Убитлз! Аплодируем громче, не стесняемся! - закричал Джио, зал стал активно хлопать.
- А вот сейчас прямо так и хочется сделать паузу, выпить водички, - начал орк, но люди стали орать, что хотят знать имя третьего финалиста!
Дождавшись, пока зал притихнет, Джио прокашлялся и произнес:
- Леди Баба!
Придется ползти на сцену. Пока играла музыка, я медленно ковыляла в сторону сцены. Стоя между «Убитлз» и Огром, я чувствовала себя как-то неуютно. Я не заслужила такой чести. Лучше бы взяли какую-нибудь эльфийку или Спаси Хайло…
- Вы очень понравились, как залу, так и жюри, поэтому Ваши номера хотят увидеть еще раз! Первым были «Убитлз», которые с прежним задором спели свою песенку про кости. Вторым был огр. Если честно, я была рада послушать огра еще раз. Я даже достала свой телефон и начала снимать его номер. Моя бы воля, то отдала бы ему первое место. Он действительно заслужил его! И вот настал мой черед. Я снова поднялась на сцену и снова спела свою песню, которая произвела уже совсем другое впечатление. Люди смеялись и аплодировали! Некоторые даже подпевали, хотя слов особо не знали. На этот раз она показалась людям крайне забавной и веселой.
Я спустилась вниз и стала ждать решения жюри. Эльфийский хор продолжал стоять на сцене, Шныря увели. Время ползло, как улитка... До чего же я не люблю ожидания!
- Итак,- сказал Джио, вынося на сцену конверт, - В этом конверте запечатано имя победителя. Здесь лежит имя того, кто навсегда войдет в историю Империи… Я прошу всех финалистов подняться на сцену. И остальные участники пусть тоже поднимутся на сцену!
Я встала неподалеку от «Убитлз», которые напряженно смотрели на конверт в руках Джио. Эльфийки смотрели на меня так, что хотелось вырыть себе норку и залезть поглубже. Спаси Хайло не выглядел расстроенным. Джейг Урдан тоже.
- Я попрошу минуточку тишины! - произнес Джио, - Ваше Величество, я прошу Вас подняться на эту сцену.
Мое сердце дернулось, а потом остановилось. На сцену медленно поднимался Император. На нем был расшитый золотом белоснежный камзол со стоячим воротничком. Он был в белоснежных штанах и высоких черных сапогах. На его голове была сверкающая бриллиантами корона. "Ваше Админское Величество! Если вы рассчитываете на реверанс, помните, что у меня очень тугой корсет, зашнурованный а ля вареная колбаса!"
