— Вы — тот Избранный из сказки, да? — прошептала девушка. — Вернее, Избранная.
— Что значит: избранная?
— Моя бабушка говорит, все в мире стремится к равновесию. Не может быть, чтобы твари были единственной силой в Терратиморэ. Их сила должна уравновешиваться.
— На это есть охотники.
Кора мудро улыбнулась, неосознанно скопировав улыбку бабушки:
— Охотники — не та сила! Они ненависти служат, как и вампиры, они такие же, как твари. А эта сила должна служить другому… любви… Еще бабушка говорит, что ничто не остается без расплаты, и carere morte когда-нибудь ответят за свои дела. Но не охотникам, и не людям, а Избранному, он их судья.
— Да что за Избранный такой? — я рассмеялась, но ответ Коры заставил меня поперхнуться.
— Он пришел на землю вместе с Первым вампиром, — так верят в Карде. Это как отражение в зеркале, как отдача при выстреле пушки. Его не может не быть, раз есть carere morte. Избранный — это тот, кто может исцелять вампиров, — сказала она, и эти простые слова эхом отдались в голове, эхом моих же собственных недавних слов:
«Единственный, тот, что один будет сильнее всей Бездны ненависти».
— Что же ты не слушала бабушку, Кора? — хрипло прошептала я. Девушка опустила глаза.
— Я только сейчас поняла, когда вы пообещали исцелить меня. Подумала, что вы и есть Избранный… То есть, Избранная.
Значит, я уже «пообещала исцелить»! Скрывая досаду и замешательство, я деловито глянула на далекий белый клык церкви Микаэля. Нас и его разделяло широкое кардинское кладбище. Пожалуй, на этой территории могло бы спокойно разместиться несколько многолюдных селений. Настоящий город мертвых, непомерно разросшийся, главным образом, по вине carere morte. Столько смертей, а ответ вампиры будут держать перед единственным божественным Избранным? Что за нелепая сказка? Ее могла сочинить только Карда, вечная приспособленка, ждущая, чтобы решение опять приняли за нее. Придет Избранный и всех рассудит! Мне от горечи даже спазм сдавил горло. Но все-таки что-то было в этой сказке, трогающее струнки души, болезненное и в то же время вселяющее надежду. Избранный исцелит вампиров. Исцелит, а не победит, не изгонит, не уничтожит. Земля страха осознавала, что больна. А болезнь звучит все же лучше, чем смерть. В этом слове есть надежда.
Я будто почувствовала на себе чей-то взгляд, но вокруг никого не было. Это Нонуса заинтересовали мои дела. Он наблюдал за тем, что я творю на своей половинке общего мира через прозрачную стенку, но пока молчал.
«Вернулся!» — но сполна отдаться этой радости я не могла. За мою руку держалась новообращенная, держалась также, как когда-то дочь, и также как Антея с надеждой ловила мой взгляд. И я пока оставила Нонуса без внимания. -
— Нет, я не Избранная, Кора. Но, подумай, может быть, это ты? Исцеление края правильнее всего начинать с себя, — я усмехнулась и потянула девушку за собой. — Идем. У нас немного времени.
Птицы-соглядатаи уже доложили, что к церкви подъезжает карета с гербом Гесси, потомков Арденсов. Скоро купель окажется под куполом защиты от carere morte. И Диос то и дело с подозрением поглядывал в небо над кладбищем, где чертили круги черные птицы: конечно, типичный пейзаж, но вот настоящий он или подделка бывшей женушки, кукловодши? Что ж, придется действовать по первоначальному плану… И я послала на охотников стаю собак, а птиц отправила наперерез экипажу Гесси.
Первые серебряные болты пронзили шкуры моих тварей. Можно было отпустить поврежденных кукол вместе с их болью, но сегодня я была упряма и толстокожа. Я посылала оскалившихся кукол-собак на охотников снова и снова, и пронзенных стрелами, и лишившихся конечностей. В это же время мои вороны нагнали лошадей, везущих экипаж Гесси, на последнем повороте по пути к церкви. Они хлопали их крыльями по ушам, острыми клювами метили в глаза. Хлесткий удар кучера, решившего принудить животных понестись вскачь… но было уже поздно. Карету повело вбок, прочь с дороги.
Купель была близко. Я уже могла видеть ее своими собственными глазами, а не только глазами кукол. Но если мне созерцание толстых белых стен церкви и круглой чаши в саду близ нее дарило силы, то Коре, наоборот, каждый следующий шаг давался с все большим трудом. Она теряла уверенность. Монумент церкви подавлял, а ее шпиль представлялся новобращенной обвиняющим перстом. Скоро она заметила в стороне охотников, продолжающих сражение с куклами, и ее лицо посерело.
— Они не захотят нас пускать, — пробормотала она.
— Конечно, не захотят! Мы сами пройдем! -
Вдохновение, ожидание чуда несло меня над землей. Может быть, скоро я упаду, подавленная окончательным крахом своей странной надежды, и мир станет окончательно черным и пустым. Но если получится, все изменится бесповоротно, в мгновение ока. Повеет свежестью, предчувствием счастливого нового времени, наступление которого может быть еще очень далеко, но — возможно.
— Ариста, — прервал поток счастливых мыслей Нонус. — Подожди меня, я уже иду. Одной тебе опасно выходить против охотников.
Он был необычайно серьезен. Я пробралась к истоку его серьезности: она брала начала в рассказе Коры об Избранном.
— Тебя тронула эта легенда? Чем?
— Тронула кое-чем. Потом скажу. Ариста… — он замолчал совершенно, даже в мыслях. Потом вдруг весь заполнился тревогой за меня, так что меня даже шатнуло.
— Что, Нонус?
— Не выходи к охотникам без меня. Пожалуйста. Ты сейчас нетерпелива опасно для самой себя. -
Внушительней слов вампира были его чувства: тревога за меня и даже страх. Но я опять отвлеклась на Диоса. Тот приказал охотникам оцепить подходы к купели, а сам скрылся в церкви. Зачем он ушел? Не за знаменем ли?
— Нонус, может один глава охотников, без участия потомка Арденса, изменить защитное заклятие? — еще не задав вопрос до конца, я услышала его ответ: да…
Я дернулась вперед и рванула за собой Кору.
Я отозвала птиц от экипажа Асседи, направила на помощь псам. Вместе им удалось прорвать оцепление купели, но я вместо того, чтобы обрадоваться, вдруг растерялась. Я поняла, что действовала неверно. Зачем я начала с драки? Теперь обозленные охотники нипочем не подпустят нас к купели. Все-таки нужно было тихонько отправить птицу или мышь, или отпустить Кору одну…
А меж тем мы с девушкой уже бежали по саду. Можно было обратиться крылатой, преодолеть последний отрезок пути легко и быстро, но я осталась в человеческом облике. Смешная надежда на то, что к даме-вампирше охотники отнесутся благосклонней, чем к чудовищу. Очередная глупость.
Когда мы выбежали к купели, охотники заметили нас, несмотря на все усилия кукол. Оклик — пока только оклик: «Кто такие? Стоять!» — ударил в спину, но я не остановилась. Я послала на окликнувшего последних кукол… «Если не получится?» — пропасть под ногами, но я балансировала на тонкой нити, сияющей во тьме отраженным блеском огромного солнца «если получится» впереди. Вот и конец пути — идеально прозрачая вода в мраморной круглой ванне. Мозаичное солнце на дне было последней точкой долгой истории. Я подтянула Кору поближе к купели. Но девушка отвернулась от такой обыкновенной на вид, но страшной своим действием на carere morte воды.
