Дан схватился за живот.
– Картина маслом: «Принцесса и нищий вкушают бутерброды с копчеными дарами океана»! И, заметь, полное самообслуживание!
Ирэн позволила ему нахохотаться вволю. Искренние эмоции – такая редкость при дворе кэссаря, что иной раз завораживают.
И сказала вслух то, что последнюю неделю согревало и придавало решимости:
– Нет, Эданэль. Будущая повелительница и аватар, принесший ей клятву, – только потом сообразив, что такие сюрпризы лучше преподносить осторожно…
Не зря сногсшибательные новости рекомендуют выслушивать сидя. Проглотив потрясение, Дан резко вскочил, увлекая за собой девчонку. Та не закричала, вырваться не пыталась, лишь сжала губы в нитку, да глаза заблестели янтарем.
– И кто же вам рассказал обо мне… Повелительница?
– Никто ничего не рассказывал, – так же холодно процедила Ирэн. – И пусти, ты мне ломаешь руку.
Перехваченная кисть наливалась краснотой, сквозь тонкую кожу вздулись голубые жгутики вен. Дан спешно разжал пальцы, мысленно обругав себя идиотом: всплески аватарьей силы были внезапными и почти не поддавались контролю.
– П-прости…
Сбивчивое извинение не устроило наследницу. Она уселась обратно на валун, забросила ногу на ногу и принялась массировать запястье с неторопливым изяществом, демонстративно отвернувшись от Дана. А тому подурнело. Поднял руку на женщину, которой обязан жизнью.
– Я… нечаянно, правда.
– Так. Выпей, пока не задымился. – Ирэн протянула флягу. – И сядь. Повелительница простила тебя, так что самобичевание отставить. Не думала, что клятва так действует на аватар.
– Хм… – Дан вытер губы, вернул флягу и плюхнулся рядом с… повелительницей, мучительно вспоминая, после которой рюмки успел поклясться. Спрашивать не торопился, боясь показаться пустозвоном, разбрасывающимся клятвами направо и налево, как базарная баба – шелухой от семечек. – Значит, ты вытащила меня ради клятвы? А я-то надеялся на искреннее сострадание и компенсацию за физический и моральный ущерб.
– Не зря надеялся, кстати. – Ирэн потеребила золотой кулон с редким, глубокого сапфирового цвета бриллиантом, украшавшим грудь священной птицы. – Я тебя спасла, потому что в «муравейнике» допрашивают преступников, и тебе там делать нечего. А о твоей природе узнала уже после, когда ты перекинулся у меня в комнате…
– Я – что?!!
– Конечно, ты был не в том состоянии, чтобы что-нибудь запомнить. Особенно то, как цапнул меня!
– Этого быть не… – Слово застряло в горле. Может, может. Вот почему Ирэн бинтовала руку, а он, дурак, грешил на неумелое обращение с репой!
– С такими клыками – вполне! – радостно возвестила Ирэн. – Ты мне руку почти насквозь прокусил. Пришлось соврать целителю, что я хотела подрессировать молодого гепарда. Четвертовал крылом кувшин, порвал подушку, Кошу до полусмерти перепугал…
– Ирэн! Первое превращение должны контролировать старшие! Я был не в себе! Я был ранен! Я мог тебя загрызть!
В наступившей тишине отчетливо слышалось сухое потрескивание факелов, далекий звук капели, даже мысли, казалось, ворочались с натужным скрежетом. Невозможно-невозможно-невозможно… невозможное возможно. Давно позабылись сны, когда мальчик-полукровка, легко пробежав по коньку крыши, нырял в персиковое небо навстречу восходящему солнцу. Давно привык к собственной неполноценности, давно смирился, а на предложения брата покатать шутливо отговаривался боязнью высоты.
Но никогда не говори «никогда» – и, да, возможно все.
– Стоп! – Ирэн присела на корточки перед ним, коснулась колена. – Дан, так ты раньше не менял ипостась?!
Тот кивнул, не отнимая рук от лица.
– Ирэн, я думал, что вообще не могу превращаться! Видимо, дар сам попытался защитить меня, сменив ипостась на боевую…
– Боевые качества в норме, размер чуть крупнее среднего – я по книжке проверила… Не понимаю, что тебя не устраивает? Маркий цвет или хвост?
– То, что взрослый аватар – это не безобидный щенок. Что, если я потеряю над собой контроль и кого-нибудь покалечу?
– Ё-п-р-с-т! – с чувством выругалась наследница престола. – Так. Будешь усиленно тренироваться. Как у вас говорят: без рыбки и труда крокодилов не наловишь?
– Ирэн, я серьезно!.. О-о, повезло мне, что это произошло не в «муравейнике»…
– Хе-хе. Повезло мне, что это произошло не в гроте…
Дан поперхнулся воздухом:
– Откуда у тебя такие фантазии?!
– Да что ты меня постоянно одергиваешь?! Я, между прочим, будущая правительница, а ты…
– Смерд, угу. Я запомнил. И, кстати, когда это я успел поклясться тебе в верности?
– В гроте и клялся. Я спросила: «Когда выберемся, ты меня не бросишь одну?» Ты ответил – цитирую: «Клянусь!» Из грота мы выбрались еще вчера, так что…
– Это филькина грамота. Выдурить клятву невозможно.
– Да-а?! А почему ты так испугался из-за этого?! – Ирэн торжественно продемонстрировала кулак и пунцовые полосы на запястье. – Ты не можешь навредить мне даже… неумышленно! Да ты даже плохо думать обо мне не смеешь!
Дану вдруг мучительно захотелось хихикать глупо-преглупо, как в детстве, когда услышал от приятелей байку об орке, который собрался на охоту, да забыл отвязать коня и битый час топтался на одном месте, удивляясь тому, что пейзаж не меняется. Значит, Ирэн читала об аватарах в книжке? В переводе с эльфийского на межрасовый, который и в руки-то взять тошно – через строчку плюнуть хочется? Или на скадарский?
«Клятва дается по велению сердца, а формулировка – только слова. На слове поймать невозможно. Но даже если клянешься всерьез, кто покарает за отступничество? Пресветлая? Иллиатар? Нет. Единственный судья аватара – его совесть…»
Пауза несколько затянулась. «Повелительница» воевала с лепешкой, потупившись и надув губы, как ребенок, обиженный на весь мир. Необходимая целой стране наследница Иллада и никому не нужная девушка Ирэн.
И она вот-вот соорудит бутерброд с собственными пальчиками.
– Отдай-ка. – Дан забрал нож и лепешку. – Ты можешь доверять мне без всяких клятв… повелительница.
– Когда мы доберемся до Равенны, я верну твою клятву… Если ты больше всего на свете дорожишь своей… самостоятельностью.
– Да, – односложно ответил Дан. Успеть бы за это время разобраться, чем он больше всего дорожит сейчас. – Скажи, а жених – это маленькая военная хитрость?
– Нет, это наместник в провинции Минор и мой родственник по отцовской линии. Как только я выйду замуж, отец передаст власть мне. И жить я буду, пока не рожу наследника. Видишь ли, Одаренным не нужен правитель с собственным мнением.
