- Мы? Кто это "мы"? - спросил рыцарь.
Сэр Линтул отставил перо и внимательно посмотрел ему в глаза.
- Наверняка, уточнить это придётся назавтра вам, сэр Артур... или сэр Бертран де Борн?
Рыцарь молча встал и, не сказав ни слова, вышел из шатра.
5
Он вышел к обрыву над рекой, спустился по лесенке и присел на ступеньку. Вода, в двух шагах от него, тихо струилась, завихряясь среди камышей. Где-то плеснула рыба... Звёзды были вверху, звёзды были внизу...
В такт тихому шелесту волн снова прозвучали струны лютни. Это была музыка, которую он впервые услышал когда-то в Пиринеях, у мавров, а потом местный музыкант помог ему записать её во всех акцентах и подробностях, ибо не так проста была она в исполнении...
Вот мелодия прозвенела до половины и остановилась. Звякнуло несколько новых аккордов. И вновь исполнитель... точнее, исполнительница попыталась забраться на эту гору... И снова сбилась, и снова тренькнули обиженно струны.
- Ну!.. - простонал он. - Ну же... Ну, Боже!.. Ну, Боже, ну что она делает!
Он больше не мог терпеть эту пытку, он поднялся со ступеньки и решительно направился вверх по лестнице.
В шатре принцессы было полутемно. Обе служанки, свернувшись калачиком, мирно спали у входа. Рыцарь осторожно перешагнул через них и увидел Исидору.
Она была в том же простом белом платье, что и вчера, на пиру, что и тогда, когда-то в лесу, когда он впервые увидел её в образе человека. Подсвеченная огнём светильника, она держала в руках лютню, перед нею, на трех связанных в пирамиду посохах были развешаны листы бумаги с нотами.
Заметив его появление, она, с выражением просьбы и ожидания в глазах, посмотрела навстречу.
- Ну, кто же так, не зная, пытается разобраться в этой музыке! - укоризненно произнес он.
- Я ничего не понимаю, - призналась она, - получается, что у меня на каждой руке должно быть, по крайней мере, восемь пальцев!
- Могу ли осмелиться я рассказать вам небольшую историю о происхождении этой нотной записи?
- О да, осмельтесь же, сэр рыцарь, - позволила Исидора. - Присаживайтесь...
Он присел неподалеку, потер ладонями лицо.
- Дело в том, что как раз после того... после известных вам событий... тогда, в лесах Бургундии, когда я уже был готов разыскать, во что бы то ни стало, мою непонятную тогда Гвискарду, меня вдруг настигло письмо. Оно было от Альфонса, короля Арагона, которого я до того числил во врагах и неустанно обличал в сервентах. В том письме, леди, король Альфонс говорил о том, что он очень сожалеет, что вызвал мой невольный гнев своими необдуманными поступками, говорил о том, как он уважает мой талант, звал все-таки стать друзьями и просил, прослышав о моем таланте красноречия, по возможности помочь в переговорах с эмиром андалусийской тайфы... Вы поймете меня. Я не мог не откликнуться и, вместо того, чтобы полить слезами грудь возлюбленной своей, согласно своим же правилам был вынужден отправиться в крепость Алькасаба, в страну шелка, чтобы помогать бывшему врагу, а теперь другу, королю Арагона... Мы путешествовали несколько месяцев, и я многое узнал о том, насколько иногда бывает великодушен тот, о ком ты еще вчера помышлял так низко. Он, в знак благодарности за мои усилия, преподнес мне в подарок толедский меч, мою Исидору-Сервенту-Спаду... Не верьте, леди, слухам о том, что сэр Бертран де Борн бывал лишь мелким склочником. Мне случалось и мирить меж собою целые народы... А воротившись домой, в надежде, что именно сейчас я наконец смогу навестить возлюбленную свою Гвискарду и открыть ей свое исстрадавшееся от ожидания сердце, я застал там новое письмо, где сэр Ричард, король Английский, призывал меня присоединиться к новому Крестовому походу...
- И все-таки? В чем же секрет этой музыки? - нахмурясь, прервала его словесные размышления Исидора.
- Ах, да... У сарацин, будь то мавритане или арабы, это называется "персторяд шайтана"*, - пояснил рыцарь. - Кое-кто считает, что такую музыку способен исполнить лишь сам нечистый, помогая себе хвостом.
-----
* Термин Милорада Павича ("Хазарский словарь").
-----
- Ну, это всё, конечно, глупости, - заметила она. - Однако, в чём же здесь разгадка?
- Я записал эти странные ноты именно тогда, в Малаге, у мавров. А разгадка здесь в том, дорогая принцесса, что, как объяснил мне один сарацин, эту пьесу должны исполнять двое... Это - разговор между мужчиной и женщиной. Вы не против попробовать?
Она была не против.
Они сидели друг подле друга - так тесно-тесно, что молодой рыцарь ощущал каждую упругую выпуклость её тела.
Мешал меч. Сэр Бертран, учтиво поклонившись, привстал с ложа, отстегнул пояс и перевязь, и уложил меч справа подле себя.
"Исидора справа, Исидора слева, - подумалось ему. - Загадать желание?.."
Их руки переплелись, их пальцы, поначалу неторопливо, трогали и перебирали струны лютни...
"- Драгоценных слов...
Вам, мой идеал,
Я, как ни стараюсь, маюсь, не могу найти..."
- пропели под его правой рукою струны.
Он словно поднимался вверх по ступеням лестницы.
"- А зачем слова? Если, кроме слов,
Есть и умолчание, и поиски, и поиски, и поиски пути?"
- ответили ему пальцы сеньоры Исидоры, которая, так и быть, словно оттягивая складки платья, снизошла на несколько ступенек встречь ему.
"- Дорогой, непростой сеньор! - далее, согласно нотам, резко и отчетливо продолжила она, -
Раз затеяли вы разговор,
Дорогой, непростой сеньор,
Раз затеяли вы разговор,
Так и быть, продолжайте речь,
Чтобы в музыку речь облечь!..
Так и быть, продолжайте речь,
Чтобы в музыку речь облечь!.."
Условие стало понятным. Следуя нотной записи, он пошел, пошел, пошел объяснять ей без слов, нотами, звуками - от них кружилась голова и немели пальцы на руках: вот, дескать, бродил я и бродил, и нашел, а что нашел и что при этом потерял - я сам никак не могу толком ни объяснить, ни уразуметь...
"- Помоги мне!.."
Их пальцы, и левой и правой рук мягко ласкали струны. Сейчас не особенно громкая, странная и в тоже время глубокая, завораживающая, сопровождающая все их чувства, мелодия лилась в ночи...
И вдруг взорвалась!
"- И чего же ты хочешь, чего желаешь? - загремели басовые струны под ее пальцами. - Неужели ты думаешь, что мне так легко взять и придти к тебе? К тебе, который давал клятвы верности другой?"
И... выжидательный пропуск в нотах. В этом месте женщина ожидает ответа на заданный вопрос... Но ведь ожидает! Она желает узнать причину! Не бросает сразу!
Их пальцы заплясали вместе - и слева, на грифе лютни, и справа, на открытых струнах. Их пальцы стремились порвать эти злосчастные струны, били и терзали их аккордами, прорываясь сквозь них как сквозь решетку темницы, навстречу друг другу...
