— Понимаем, — успокоил Ингви, — тебя хорошо кормили, это славно. Теперь я окончательно успокоился на этот счет, ты славно пристроен. Но как ты здесь?
— С одним из судов наших торговцев… или контрабандистов, если по закону Мира… в общем, они ходили на север, возвратились с гостями — у них на борту были моряки из Велинка.
— А, экипаж «Тумана»! — подхватил Ингви. — Теперь все ясно. Они наплели насчет того, что в море на них напали злодеи…
— На самом деле все было иначе, — буркнула Ннаонна. — А ты что, собрал войско чтобы покарать злодеев?
— Да вы что? — толстощекое лицо Сарнака расплылось в улыбке. — Мы хорошо расспросили моряков, я заставил объяснить, как выглядели их пассажиры… описание-то было очень красноречивым! Я сразу догадался! Ну и подумал, что смогу увидеть вас на том месте, куда вы велели себя доставить. Вдруг с вами несчастье? Вдруг вы бедствуете на этом пустынном берегу? Вдруг не можете отыскать дорогу? Как же я мог не помчаться на выручку, у меня сердце разрывалось от волнения за дорогих друзей! Но вас не оказалось, был епископ, был еще какой-то парень из Альды, я его вроде помню… бородатый такой, лохматый. Какие-то рыбаки, совсем дикие…
— Аршваны, — подсказал Ингви.
— К Гангмару всех! Вас-то не оказалось! Я пришел в отчаяние! Я метался по берегу и расспрашивал каждого…
— Но-но, — отрезала вампиресса. — Ты это брось, ты стал говорить, как варвар с Архипелага! Разрывалось сердце! В отчаяние пришел, надо же!
— Говорю как варвар? Привык, наверное, я же великий человек, всегда при дворе, пиршества, приемы послов, и прочее… Этим не скажешь красиво — обидятся, решат, что не уважаешь их… Но к Гангмару моих новых родичей! Вы здесь! Вы здесь!
— Да, я думаю, мы будем теперь видеться, хотя бы изредка. Я собираюсь наладить морскую торговлю с твоим тестем, что скажешь? Одного «Тумана», конечно, маловато, но если твои шкиперы уже знают дорогу, то почему бы вам самим не… Постой-ка! Ты, сказал, епископ здесь?
— Ну да, его священство Рупельт, а что?
— Ага, — Ингви поглядел на Ннаонну, та состроила невинное лицо и уставилась в сторону, — я, как будто, догадываюсь, в чем здесь дело. На! Не отворачивайся!
— А что я?
— Я все равно могу спросить старину Рупельта, кто пригласил его сюда.
— Ну да, я предложила ему построить здесь часовню, чтобы дикари имели перед глазами пример истинной веры. А что такого? Они же все совращенные Гангмаром, их спасать надо!
— Кому надо?
— Кому… да вот старичку Рупельту как раз и надо. Потому он здесь.
— А, ну если так… а я думал, ты намерена обвенчаться в этой часовне.
— Если ты настаиваешь, — вампиресса хихикнула, — то я очень даже согласна. Ингви-и-и! Сколько можно тяну-у-уть? Идем к Рупельту!
— Ладно, идем. В самом деле, почему бы и не обвенчаться прямо здесь! Что может быть священней этого места? Идем, а заодно мне нужно переговорить с Ранваром, не примет ли он к себе в племя сотню зенгедских детишек, потом мне нужно переговорить с Никлисом насчет ремонта «Тумана», и еще мне нужно переговорить…
Ннаонна взвыла сквозь стиснутые зубы. Ингви поглядел на вампирессу и решительно поправился:
— Но всем этим мы займемся после венчания!
* * *
Потом они стояли под сенью Белого древа, и серебристые шелковые листья звенели и пели над головой. Ингви и Ннаонна. Не было гвардейцев в сверкающих доспехах, не было трепета знамен, а жених и невеста были наряжены не в шелка и бархат. К часовне они пришли, лишь скинув доспехи… да и старик Рупельт не прихватил с собой в эту поездку парадного епископского облачения. Зато лицо престарелого клирика лучилось гордостью, когда он старательно выводил строки тщательно составленной брачной формулы.
Вокруг выстроились рыцари и солдаты, только что совершившие длительный марш. Пыль покрывала доспехи, но на усталых лицах были улыбки. Улыбались и шаманы… ветер, налетающий с моря, трепал кудлатые бороды, приподнимал полы грязных одежд. Старцы простирали посохи к древу и радовались, ощущая, как льющаяся из Древа сила наполняет янтарь, которым увенчаны посохи. Улыбался и старик Рангвар, его племя пополнилось сотней малышей, и, стало быть, народ возродится.
Ингви украдкой шепнул:
— Погляди, как разрослось Древо! Ручаюсь, его корни уже сейчас проникли глубоко и пробираются все дальше.
— Помолчи, — Ннаонна делала серьезное лицо, ей хотелось выглядеть скромной невестой.
— Оглянись, Древо уже сейчас меняет ландшафт вокруг себя, скоро оно будет стоять не на горном склоне, а на холме. Вокруг почва просядет. Древо имеет цель.
— Помолчи, ты мешаешь старичку.
— Пустяки, он увлекся и ничего вокруг не слышит. Лучше задумайся, что будет дальше. Древо будет расти и расти, его корни пронижут почву Мира, сделаются осью, вокруг которой он крутится, а Древо…
— Заткнись! — прошипела девушка.
А епископ Рупельт в самом деле ничего не слышал, он был словно поэт, впервые читающий публике только что созданные стихи. Вдохновение владело им, отрывало от земли, поднимало к небесам, к белым шелковистым листьям, к солнцу…
— Да брось, представь себе! Весь Мир, огромный Мир, вращается вокруг Древа, созданного богиней любви, вокруг…
Древо чуть заметно содрогнулось, длинная ветка склонилась над часовней, ниже, ниже, ниже… Гибкий побег изгибался и гнулся к паре, стоящей перед епископом, кончик закачался перед их лицами — на нем набухал бутон.
Рупельт закончил чтение, поднял глаза от пергамента и с улыбкой поглядел, как перед молодыми разворачивается, расправляет серебряные лепестки ослепительно-белый цветок.
— Весь Мир пронизан корнями этого Древа, — прошептал Ингви, — гляди!
За тридевять земель от устья безымянной реки, в Ливде перед алтарем стояли Джейем из Геведа и баронесса Лериана из Леверкоя, древний город не помнил свадьбы богаче и роскошней, чем эта. Ни Лериане, ни Джейему не нужна была пышность, просто им хотелось, чтобы вся Ливда, весь Мир знал: они любят друг друга и они счастливы.
В столице империи, в древнем Валлахале Алекиан обнял супругу и обещал, что отныне все будет иначе, он, император, нынче совсем другой… Алекиан обещал, что Санелана отныне будет счастлива с ним, она верила и плакала от счастья. На востоке, у самой гевской границы, в городе Аднор Кевгар с Глоадой позабыли о злобных выдумках и военных походах, им было хорошо вдвоем, и плевать хотелось на Мир, потому что они сумели стать Миром друг для друга.
В Геве в старом королевском дворце старик Гюголан превосходно проводил время с девицами Аттильдой и Вейной, они не думали о любви и избегали произносить это слово, однако им было хорошо вместе. Гезнур в этот день отсутствовал в столице, он отправился в Андрух, просить руки герцогской дочери. Он пока еще не знал, что девица хороша собой, умна и много слышала о его подвигах. При дворе правителей Андруха только и разговоров было, что о проделках молодого гевского короля. Юная дама давно искала возможности разузнать побольше об этом герое, которого при папашином дворе то проклинали, то превозносили до небес…
