— Да, — ответил ныряльщик. — Это пр… правда… — Дальше говорить он не смог, поскольку его так трясло, что громко стучали зубы. — Ни… ниже ва… ватерли… линии прикреплены ш…штыри, их там со… сотни… - продолжил он с большим трудом. — Д… доски уже от… отделяются от о… остова и корабль уже раз… разваливается!
Рикин лишь кивнула. Ласка рассказал о грузе, который принял на борт корабль. Когда рис намокает, он начинает разбухать… и если для этого нет места, он способен разорвать даже самую прочную обшивку.
— Ни…никаких я…ящеров побли… зости! — добавил он. Что было неудивительно, хоть вода вокруг корабля и была мутной, вероятно, из-за риса, таких многочисленных монстров, как описал их Ласка, было бы трудно не заметить. Тем не менее Сантер был уверен, что мужчина был этому рад.
Рикин посмотрела на Ласку, который, казалось, уже чувствовал себя намного лучше.
— Видимо, вы сказали правду.
Ласка лишь коротко кивнул. Он повернулся к маэстре.
— Не могли бы мы теперь пойти в храм? — спросил он. Известие о том, что что-то мешало выздоровлению молодой женщины, на удивление сильно задело его. А ещё он был не согласен с тем, что теперь может всё-таки потеряет таинственную женщину после того, как спас её от некроманта и холодной воды.
— Сейчас, — ответила маэстра. Она задумчиво посмотрела на затонувший корабль, затем повернулась к плотнику. — Мастер Джонтэн, как думаете, сколько времени потребуется, чтобы достать со дна корабль?
— Пока не могу этого сказать, — ответил мастер Джонтэн, корабельный мастер имперской верфи. — В любом случае, это займёт больше времени. Корабль принял на борт тонны балласта, и рис уже разрывает его на части. Если мы попытаемся его поднять, даже если используем тяжёлые краны, он развалится. Боюсь, нам придётся кропотливо вытаскивать его по частям… а без ныряльщиков это будет невозможно. — Он посмотрел в сторону ныряльщика, который медленно приходил в себя. — Вы сами видите, как чувствует себя этот бедняга. Похоже, это займёт недели, а то и месяцы, и мы мало что сможем сделать, потому что вода такая холодная. Приложив максимум усилий, мы сумеем убрать мачты и такелаж, возможно, также части юта и бака. Таким образом получим глубину в одну или две длинны, равных росту человека… тогда смогут пройти более мелкие корабли и лодки. Только… — Он оглянулся на верфь, где уже даже с этой позиции были видны десять деревянных китов, стоящих на больших скатах верфи. — Верховному коменданту Кералосу это не понравится, — заметил он. — Мы можем продолжить строительство, но его прекрасные новые корабли не смогут покинуть гавань верфи… и здесь станет тесно. Доки для оснащения кораблей находятся в главном порту… так что оснастить корабли мы тоже не сможем.
— Спасибо, — поблагодарила маэстра и повернулась к майору Меча. — Я верю каждому слову Ласки. В том числе его докладу об этих ящерах. Должно быть, они прибыли с этим кораблём. Если то другое наблюдение, сделанное одним из ваших солдат, верно, тогда они разумны и вооружены. Они, без сомнения, опасны, и, вероятно, враждебно настроены по отношению к нам. Даже если они могут дышать под водой, и холод не причиняет им вреда, они должны где-то скрываться. Только вот где?
Майор Меча бесстрастно посмотрела на главный порт.
— Оставьте это мне, маэстра. Порт принадлежит Морским Змеям, и ящерам ещё предстоит усвоить этот урок!
— Надеюсь на это, — ответила маэстра.
Внезапно на борту охотничьих лодок один из солдат что-то выкрикнул, указывая на портовые башни. Там в быстрой последовательности поднимались и опускались рычаги семафора. Все Морские Змеи учились читать такин сигналы, но Сантеру был неизвестен код дня, поэтому ему пришлось ждать, как и всем остальным, в то время как штаб-лейтенант Ремарк быстро делал заметки. Затем он поднял голову, и его глаза были широко распахнуты.
— Сотник на башне сообщает, что «Халдар» был атакован! Ящерами! Сотнями ящер!
Лицо маэстры окаменело, и не только Рикин выругалась.
— Что ж, теперь мы знаем, где наши ящеры, — заметила маэстра жёстким голосом. Она посмотрела на Сантера. — Кажется, мы действительно находимся в состоянии войны.
Из военного порта в главный порт вошёл «Страж Хилдфас», весла которого пенились в воде, Сантер редко встречал корабль, который бы так быстро скользил по поверхности воды. И всё же, по его оценки ситуации, чтобы помочь «Халдару» он прибудет слишком поздно. Если бы его не перевели к Совам, сейчас он был бы на борту. К своему удивлению он понял, что не сожалеет о том, что стал Совой.
Маэстра в последний раз взглянула на семафор, затем вопросительно посмотрела на Рикин.
Та вздохнув, кивнула.
— Я обо всём позабочусь, — пообещала майор Меча, кладя руку на рукоять своего меча. — Кое-кто пожалеет о том, что здесь случилось!
57. Три Совы среди своих
— Итак, — сказала маэстра Ласке, когда ворота военного порта за ними закрылись. — А теперь расскажи, о чём ты умолчал. — Как обычно порт был забит людьми, и хотя Ласка явно очень торопился, по крайней мере сейчас было сложно продвигаться быстрее.
Ласка посмотрел на Сантера и выгнул бровь. Дезина вздохнула, останавливаясь, чтобы пропустить телегу, запряжённую ослом.
— Он сохранит это в тайне.
— Я не доверяю Морским Змеям, — прорычал Ласка.
— Спасибо, — сухо ответил Сантре. — А я, в свою очередь, не доверяю Ласкам!
— Вы оба немедленно прекратите! Сантер больше не Морской Змей, он присоединился к Совам. Как и ты, Ласка.
— Я? — удивлённо спросил Ласка, всё ещё поспешно шагая вперёд.
— Я сказала майору Меча, что ты работаешь на меня. Я не привыкла лгать. Ты только что присоединился к Совам… и это спасло твою задницу!
— Не вижу никаких причин, для чего мне это делать! — вызывающе возразил Ласка. Сантер ограничился тем, чтобы с интересом следить за перепалкой.
— Кинжал в ножнах за твоей спиной — особенное оружие. А три года назад за поимку вора этого оружия была назначена большая награда. Похоже, дом Тигра, который представляет посольство Ксианга, очень хочет вернуть кинжал. И заполучить вора, — многозначительно добавила она.
— Я не крал кинжал! — возразил Ласка, и его голос прозвучал так оскорблённо, что даже Сантеру захотелось ему поверить. Они ненадолго остановились, ожидая, пока кран перенесёт над их головами сеть с тяжёлым грузом. Как и все остальные, они подозрительно наблюдали за сетью, потому что такие сети нередко рвались, и тогда только смелый прыжок мог принести спасение. Не только Сантер вздохнул с облегчением, когда она миновала их и опустилась в тяжёлую телегу, запряжённую волами.
— Знаю, я слышала эту историю сотню раз, — улыбнулась Дезина. — Я просто хочу сказать, что могу обоснованно запереть тебя.
— Ты бы так не сделала!
— Может и сделала, если бы это было для твоего же блага! — ответила Дезина.
Ласка вздохнул.
— Отлично. Но я точно не буду брать под козырёк!
— Ты сделаешь как я скажу, Ласка! И начнёшь с того, что расскажешь нам, что скрыл!
Поскольку молодую женщину с корабля отвезли в храм Астарты, который находился на храмовой площади к северу от цитадели, путь был не такой близкий. И достаточно времени для Ласки, чтобы рассказать всю историю. Маэстра не стала прерывать его, только слушала. Ничего не сказала даже тогда, когда Ласка говорил о щупальце из дыма и тени, швырнувшее слугу посла через балкон посольства, пока Ласка прятался под письменным столом. Только когда он упомянул волчью голову и то, что сказала о ней Мама Маербэллина, она перебила его.
— Как выглядит эта волчья голова? — с любопытством спросила она. — Она как-то отличается от той, что у нас уже есть?
— По внешнему виду — нет. Она точно похожа на другую волчью голову. Однако она значительно теплее, чем температура тела, очень тяжёлая, мне даже показалось, что тяжелее свинца или золота. А прикоснувшись к ней, чувствуешь покалывание в кончиках пальцев через кожу мешочка, в котором она лежит.
